Марина Котова проводила гостя в комнату. Он сел возле стола, который в обычное время, вероятно, служил обеденным, достал блокнот и посмотрел на хозяйку:

– Марина Григорьевна, поверьте, я понимаю, как вам сейчас тяжело. Я сочувствую вашему горю. Но мы должны найти и наказать убийцу вашего мужа. Думаю, вы тоже этого хотите.

– Да, – еле слышно выговорила вдова.

– Я скажу, что именно меня интересует. Ваш муж в последние несколько месяцев не жаловался на денежные затруднения?

– Деньги? – проговорила женщина все тем же усталым голосом. – Денег в нашей семье никогда не хватало. Ведь у нас двое детей, сын и дочь, оба учатся, оба сейчас в школе. Вы, наверное, догадываетесь, что содержать двоих детей, дать им хорошее образование совсем не так просто. Муж, конечно, получал неплохую зарплату, да и я слегка наполняла семейный бюджет…

– Простите, а кем вы работаете?

– Я рентгенолог, работаю в лаборатории при медицинском институте. Деньги небольшие, так что я даже не знаю, как мы теперь будем сводить концы с концами. Да, но вы спрашивали про денежные затруднения, не жаловался ли на них Денис. Так вот, отвечу: нет, не жаловался. Это вообще было не в его характере – на что-то жаловаться. Он воспринимал все трудности с юмором.

– А может быть, наоборот: в последнее время он стал приносить больше, в семье появились деньги неизвестно откуда?

– Ну, он играл в карты со своими приятелями – с Семеном Васильевичем, Андреем, Сашей. И обычно выигрывал. Да, это был приработок. Но я всегда знала, откуда эти деньги. Нет, неизвестно откуда деньги у нас не появлялись.

– А как у него складывались отношения со своими карточными партнерами? Не всем ведь нравится постоянно проигрывать. Может, муж говорил о каких-то трениях, спорах?

– Ну да, Андрей человек горячий… теперь уже надо говорить: был человек горячий. Денис иногда возвращался домой, рассказывал, как Андрей жаловался на свои проигрыши. Но он всегда винил в них только себя. Да и не так уж сильно он огорчался. В конце концов, и он, и Саша – люди богатые, для них проиграть двадцать, даже сорок тысяч – небольшая потеря. Нет, у них не было серьезных конфликтов. Ни одного конфликта за все шесть лет, когда они встречались за карточным столом.

– Они собирались раз в неделю?

– Да, обычно по пятницам. Иногда, по праздникам, могли перенести встречу на другой день, но это случалось редко.

– Встречались всегда у Приходько?

– Обычно там, но иногда у Саши, иногда у Андрея. И никогда у нас. Почему, вы, я думаю, догадываетесь: мы живем весьма скромно, квартира тесная, двое детей… В общем, это не то место, где можно принять такую солидную компанию.

– Значит, в их карточной компании конфликтов не было… А на работе? Муж вообще рассказывал вам о своей работе?

– Он мне рассказывал обо всем, – твердо ответила Марина Котова. – У него не было от меня секретов. Наоборот, только здесь он мог выговориться, излить душу. Он почти каждый вечер рассказывал, что у него было на работе.

– И что он рассказывал? Случались конфликты?

– Ну, как вам сказать… – пожала плечами вдова. – Смотря что считать конфликтами. Какие-то разногласия, расхождения происходили постоянно. Вы, наверное, уже знаете – он был человеком очень принципиальным. Не шел ни на какие отступления от закона, кто бы об этом ни просил. А это далеко не всем нравится. Поэтому периодически возникали споры…

– Ваш муж переживал из-за этих столкновений?

– В общем, да. Он все это принимал близко к сердцу. Денис очень серьезно относился к своей работе.

– Скажите, а в последнее время этих конфликтов не стало больше? Не возникло чего-то нового, чего прежде не было?

– Да нет, мне кажется, ничего такого особенного не было… – не очень уверенно ответила женщина.

– Послушайте, Марина Григорьевна, постарайтесь вспомнить, – произнес Гуров как можно более убедительно. – Это очень важно! Вспомните последний месяц перед гибелью вашего мужа. Вспомните каждый вечер, один за другим. Не говорил ли Денис о чем-то, что доставляло ему особое беспокойство?

Вдова задумалась. Минуту-другую молчала, потом произнесла:

– А знаете, вы правы. Да, в последний месяц Дениса что-то беспокоило. Он приходил озабоченный, рассеянный. Обычно он много шутил, и со мной, и с детьми. А тут вообще забыл, как смеяться…

– А какая была причина для этого беспокойства, он говорил?

– Вот это и было самое удивительное! То, что он не говорил об этом. Мучился, но не говорил. Только однажды, когда я к нему пристала, просила, чтобы он мне рассказал, что его мучает, он спросил одну вещь. Спросил, как я считаю, что важнее: долг или дружба? Я ответила, что вопрос поставлен слишком в общем виде, так я не могу ответить, пусть он разъяснит. Он сказал: «Ладно, я потом разъясню. Но для меня это совсем не в общем виде, а в самом конкретном».

– А когда состоялся этот ваш разговор?

– Пожалуй, что недавно. Да, за неделю до этого… до его смерти.

– Ваш муж не называл никаких имен, связанных с работой? Не говорил о своих сослуживцах?

– Почему же не называл? Он многих называл. Министра часто упоминал, Толдоева, Крупнова Максима, Сидорова, Юматова, Резникова…

– А просителей? Тех, кто к нему обращался с разными прошениями?

– Да, иногда говорил обо всяких необычных, интересных проектах. Например, о проекте строительства в пригородной зоне большого аквапарка… Или о проекте многоэтажной парковки…

– Нет, я имею в виду тех просителей, которым он отказал. О проектах, которые вызвали у вашего мужа возмущение. Неужели он не говорил о таких?

– Да, было и такое. Называл, например, одного застройщика, который хотел выселить две сотни людей из хорошего района куда-то в тьмутаракань, а на месте их домов возвести торговый комплекс.

– Я знаю, о ком вы говорите, – кивнул Лев. – Я уже встречался с этим человеком. А другие? Ведь были же и другие?

– Да, он говорил и о других, – согласилась Марина Котова. – Но тут я подробностей уже не помню – ведь это было где-то в начале лета, месяца три назад.

– А эти отвергнутые просители его не беспокоили? Не угрожали ему? Никто не звонил к вам домой?

– Нет, такого я не помню, – покачала она головой.

– А не может быть такого, что беспокойство вашего мужа в последний месяц перед смертью было связано с одним из таких просителей? Может быть, с тем самым застройщиком?

– Ну, теоретически, наверное, может, но… Но как-то непохоже. И почему тогда Денис отказывался мне говорить, о чем идет речь? И чем объяснить этот его вопрос о дружбе и долге?

– Наверное, ничем, – ответил Гуров. – Спасибо, Марина Григорьевна, за эту беседу. Вы мне очень помогли.

– Да чем же таким я помогла? – удивилась женщина. – Я же ничего, по сути, вам не сказала…