Похоже, многих это заявление устроило. Во всяком случае, земляки Мугабе с восторгом приняли Грейс после того, как узнали, что ее предки родом из тех же мест, что и супруг. Во время церемонии не покидало чувство, что окрестности миссии Кутама, помимо солнечных лучей, пронизаны излучением всеобщей любви и обожания. Охотно съехались на церемонию главы соседних государств. Среди почетных гостей выделялся престарелый, но еще бодрый Нельсон Мандела, а роль посаженого отца с блеском исполнил президент Мозамбика Жоаким Чиссано.

Потеплению отношения публики к неравному браку во многом способствовала сама Грейс. Высокая, метр восемьдесят, стройная первая леди очаровала большинство из тех, кому приходилось с ней общаться. Правда, не всех. Британские журналисты уверяли, будто охрана президентского дворца по секрету сообщила им, что иной раз глубокой ночью она подкатывала на правительственном «Мерседесе» в компании шумных гуляк и требовала открыть ворота. Но это не более, чем сплетни. К тому же англичане давно точили на Мугабе зуб за его попытки ограничить британское влияние на зимбабвийскую экономику.

Факты говорят о том, что Грейс по меньшей мере обладает вкусом и стремится к знаниям. Она сама шьет свои наряды и не устает учиться. Готовясь к свадьбе, она, например, занималась на заочном факультете Лондонского университета. Легендарными стали ее терпение и благожелательность. Приближенные президента рассказывали, что она трогательно ухаживала за первой женой главы государства, которая в буквальном смысле умерла у нее на руках. С приветливой улыбкой она твердо заявила, что, в отличие от решительной, властолюбивой Сэлли, не собирается заниматься политикой.

– Я совсем не хочу становиться политиком, – подчеркнула Грейс. – У меня есть супружеские обязанности. У меня есть дети, которые требуют внимания.

Невзирая на похвальные намерения, в политике новоиспеченной первой леди поучаствовать все же пришлось, даже если она этого искренне не желала. Такова уж зимбабвийская политическая система, где все зависит от одного человека – вождя, то есть президента. А от Грейс отныне зависело, кто и как часто мог попадать к нему на прием. Со временем она оформила свое влияние формально, став в 2014 году главой женской организации ЗАНУ-ПФ.

Журналист Лупи Мушая образно сравнил порядки, царившие в президентском дворце, с обычаями средневекового королевства Мономотапа. В этом древнем государстве, прославившемся золотыми приисками, тот, кто желал лицезреть самодержца, должен был разуться и, извиваясь, словно рептилия, ползти к нему на животе по земле, покрытой навозом. При этом полагалось еще и неустанно хлопать в ладоши. Как мономотапцы исхитрялись делать все это одновременно, ума не приложу, но поди теперь проверь.

Сражение за благожелательность Грейс началось сразу же. Это стало заметно по гигантским объявлениям в газетах с поздравлениями в адрес супруги президента. Их поспешили дать министры, крупные чиновники, компании. А вице-президент страны Саймон Музенда назвал первую леди «матерью нации».

– Мы так счастливы, что президент обрел подругу, а мы – первую леди, – восхищался министр юстиции Эмерсон Мнангагва. – Женитьба сделает жизнь легче для всех, а особенно для президента.

Выяснилось, что даже огромная разница в возрасте вполне укладывается в исконные африканские традиции. В прежние годы девушка, потеряв погибшего в битве отца, выходила замуж за пожилого человека, чтобы он заменил ей родителя. Многоженец, достигнув преклонного возраста, обычно брал юную женщину в качестве последней жены и давал ей имя, в переводе звучащее как «пристанище моих пожилых лет». В конце концов, в пользу неравных браков свидетельствуют и пословицы, в которых, как известно, сосредоточилась вековая народная мудрость. «Даже самый старый пень может дать зеленые побеги», – гласит одна популярная пословица шона. «Самое старое пиво – самое вкусное», – вторит ей другая.

Спору нет, со стороны подобные проявления исступленного восторга выглядят цинично и глупо. Некоторые наблюдатели полагали, что Мугабе давно утратил чувство реальности и связь с народом. По крайней мере когда во время краткого медового месяца, который пара провела в Кейптауне, ему задали вопрос о многодневной всеобщей забастовке госслужащих, несколько растерявшийся президент ответил, что понятия не имеет, чего они добиваются. Госслужащие требовали 20-процентной надбавки к жалованию. Но в апартаментах роскошной гостиницы, где одна ночь стоит несколько месячных окладов бастовавших, их чаяния прочувствовать было непросто.

ЮАР молодожены выбрали для медового месяца не случайно. Грейс родилась в этой стране. В Зимбабве она переехала с родителями в 1979 году. Большую часть времени первая леди, за которой повсюду следовал десяток рослых телохранителей, посвятила покупкам. Как в один голос заявляли продавцы, Грейс «немыслимо очаровательна» и экстравагантна. Так, в одном из универмагов она с милой обескураживающей улыбкой накупила простыней почти на тысячу долларов. По какой статье прошли расходы (а только на церемонию бракосочетания ушло больше 600 000 долларов), официальных разъяснений не последовало.

Потолкавшись среди зимбабвийцев, съехавшихся на церемонию со всех концов страны, ощутив на себе бушующую стихию народного праздника, искреннего и зажигательного, наслушавшись пулеметных очередей тамтамов, насмотревшись на искрометные пляски, на тысячи сияющих от счастья лиц, я почувствовал, что не готов к однозначным осуждающим выводам, которые заранее сформулировал перед поездкой в миссию Кутама. Когда поздней ночью обессилевший, с головой, шумевшей не хуже водопада Виктория, я, наконец, добрался до Хараре, то, укладываясь в постель в полюбившейся гостинице «Бронте», подумал: а может быть, не стоит слишком придираться к новобрачным и нужно просто поверить им на слово?

Перед глазами мельтешил водоворот из черных лиц, лимузинов, телекамер, аксельбантов на мундирах упитанных военных и полицейских чинов, разноцветных рубашек и футболок подростков и детворы, щуплых фигур зимбабвийцев попроще, облаченных в мешковатые костюмы, слишком просторные для их тщедушных тел, а в ушах звучали слова новобрачных.

– Это была любовь с первого взгляда, – нежно ворковал Роберт.

– Он такой великолепный, – мелодичным эхом отзывалась Грейс.

По дороге в Лусаку, перебирая в памяти свадебные картинки, подумалось, что бракосочетание Мугабе могло быть только таким: многолюдным, шумным, всенародным. Как ни назови лидера африканской страны – президентом или премьером, – он все равно останется вождем, и большинство населения будет воспринимать его как традиционного правителя. Как всякому сюзерену, вождю африканскому важно не разочаровать подданных выбором спутницы жизни, ведь от этого зависит, кто унаследует власть. Если не государственную, то духовную. В любом случае власть реальную и немалую.

Теперь побывать на подобной свадьбе удастся нескоро. Клуб африканских монархов-холостяков закрылся в 2000 году по причине самой прозаической – в нем больше не осталось членов. Последний одинокий король Черного континента, Летсие III, на пороге третьего тысячелетия наконец-то обрел семейное счастье. 36-летний тогда властитель Лесото – маленькой горной страны, со всех сторон окруженной территорией ЮАР, – обвенчался с выпускницей столичного университета 23-летней Карабо Мотсоененг.