Я пополз, словно ящерица, пытаясь освободиться от пугающих мыслей, которые гнались за мной, точно охотник. Я пытался от всего убежать, но не существовало такого места, где бы я мог обо всем позабыть. Я поднялся на ноги и кинулся к Пегасу.

– Все закончилось, дружище, – пробормотал я ему. – Все наконец-то закончилось. Мы, мать твою, все еще живы. – И повис на его шее.

Мое приключение казалось мне детской забавой, но теперь я был действительно напуган и всякий раз, когда слышал скрипящий звук, думал, что за мной идет Кирко. Медленно высматривая, куда я сверну, и ожидая момента, когда я буду на пике уязвимости. Я боялся, что в любой момент он выглянет из-за угла и схватит меня за горло, как Лопуза. А всякий раз, когда я вспоминал его разъяренный взгляд, когда он сорвал кожу с лица Мантикоры, словно сдернул одежду, подмышки в момент становились мокрыми.

Я, вися на Пегасе, стал раскладывать все события по коробочкам у себя в голове и красным маркером их подписывать: ОПАСНОСТЬ. Какая же из коробок была самой опасной? Все страхи королевы подтвердились, мало того, добавились еще кое-какие ужасающие светлых гиллов факты: будущий наследник Кирко и девочка по имени Арин, которая утопала во мраке, говоря с черной рукой.

Необходимо было срочно отправляться к королеве Тоэллии для объявления всей ставшей известной мне информации.

Летта в нетерпении топталась рядом со мной, и я опасался, что ее пальцы запутаются друг в друге, она сплетала их в морские узлы.

– Когда, когда ты все мне расскажешь? – верещала она. – К-к-когда?!

Я был взволнован не меньше. Мое сердце отплясывало самый быстрый танец в мире. Я отлепился от Пегаса, поправил одежду.

– Пообещай мне одно, – сказал я, глядя на ее зеленую кожу.

– Все что угодно! – воскликнула Летта.

– Никогда не теряй обаяние.

А потом я делаю безрассудную вещь. Я подпрыгиваю и, хватаясь за гриву Пегаса, оказываюсь у него на спине.

– Садись, – сказал я Летте. – Полетим на Пегасе.

Я окончательно сбрендил.

– А рассказ?

– Боюсь я не в силах рассказать это дважды.

Обстоятельства складывались таким образом, что мне следовало незамедлительно отправиться к королеве Тоэллии, а незамедлительно – это сию же секунду. У меня не было выбора – только взлететь в воздух. Удивительным было то, что мысль о полете меня ничуть не испугала. Я никак не мог понять, что делал со мной этот волшебный конь, но факт оставался фактом – я не боялся лететь с ним. Возможно, он имел надо мной контроль и каким-то образом меня успокаивал. Мое сердце металось в грудной клетке, но это было лишь следствием встречи с темными гиллами.

Я мысленно обратился к Пегасу:

– Прокатим этого зеленого гнома, дружище?

Я смотрел, как Летта старательно прыгает, пытаясь за него ухватиться.

Пегас промолчал.

– Ну, кончай ты, – продолжил я, – она весит не больше пятнадцати килограммов, сам посмотри.

Он снова мне не ответил, а только повернул голову.

– Ты чего? – спросил я. – Язык проглотил?

Я сжался, с сожалением осознав правду.

– Я могу слышать тебя только в астральном теле, да? – вслух спросил я.

Пегас только молча на меня глядел. Я печально вздохнул:

– Ладно, помоги ей забраться, а то до пришествия Кирко тут простоим.

Летта по-прежнему прыгала рядом.

Мы все втроем тряслись от предвкушения полета в Эльвараж. Я гордился тем, что лечу на Пегасе; Летта, надо полагать, гордилась, что не запорола задание Зергуса, а Пегас трясся от того, что первый раз в жизни появляется в тайном месте гиллов. С чего я это взял? Я по-прежнему мог его понимать.

Мы ворвались на черном крылатом коне в тайное место гиллов. Шерсть Пегаса блестела на солнце, так же как глаза восхищенной Летты. Все поворачивали на нас головы, дети показывали пальцем как на какое-то диво. А я… я застыл в паническом страхе, когда с высоты спустился на землю. Господи боже! Я чуть собственноручно себя не угробил!

Через какое-то время я уже стоял в Мирном зале Водяного дворца в кругу знакомых мне лиц: королева Тоэллия со своей правой рукой Харосом, Зергус со своим геморроем – Мерзким Марфом и…

– Галлея. – Мои губы прилипли друг к другу, когда я проговорил ее имя.

Она была так прекрасна, ее рыжие локоны струились по плечам, а крылышки дергались.

Нервничает.

Летта поскакала на сторону гиллов. Я по очереди их оглядел.

В воздухе витало огромное облако из напряженных эмоций. Я набрал полную грудь кислорода и, мысленно подбирая слова, открыл рот.

– Наверное, для вас не будет сюрпризом, если скажу, что Кирко – псих полный, – сказал я. – И я надеюсь, друзья, вам никогда не доведется бывать в его дальнем подвале.

Галлея в момент побледнела.

Все продолжали молчать, и нервное напряжение в зале вот-вот могло разорваться, словно шар, надутый огнем. На их лицах читалась сотня вопросов, на которые мне предстояло ответить.

– Расскажи, что ты узнал о предателе, Богдан, – тихо попросила меня королева.

На лице Галлеи стали выскакивать красные пятна.

– Ты даже мухомор обворожительный, – себе под нос пробубнил я.

– Громче! – завопил крыс. – Ничего не слышно.

– Предатель есть, – сказал я и замолчал.

– Назови его имя, – пробурчал Харос, нервно сжимая свой золотой шлем. – И я убью его собственным мечом!

Я только пожал плечами:

– Мне очень жаль.

Я начал рассказ. Полный, со всеми остановками в замке. Я жестикулировал, меня бросало в жар, будто я подхватил сибирскую язву. Когда я дошел до случая с Мантикорой, Летта, зарыдав, выбежала из зала. Лицо королевы оставалось относительно спокойным, а вот Харос время от времени выдавал свою злость.

– Я убью его, – говорил он. – Убью! – Наверное, он имел в виду «светлую крысу».

Когда я рассказал, что видел в руках дряхлого Макра заветную книгу, Зергус напрягся.

– Вы этого не знали? – удивился я.

Зергус покачал головой.

– Отследить ее нахождение невозможно, – тихо сказал. – Сама по себе книга является тайной. Я предполагал, но до последнего надеялся на благорасположение судьбы.

– И что теперь будет? – спросил я и заметил, как из глаз Галлеи потекли ручейки слез. В своей голове она уже всех похоронила.

Я хотел подбежать к ней и обнять, утешить, сказав, что все скоро наладится, но сам в это не верил. Все было хуже, чем плохо.