Какого парохода?!

Ох, этот угол! Я полетел вниз! Внизу не было ничего, кроме тьмы! Я отчаянно пытался зацепиться хоть за что-то, но хватал лишь пустоту. Я летел, и летел с такой бешеной скоростью, что от страха не мог выдавить из себя ни одного звука! Я никогда не думал, что голосовые связки могут испытывать страх.

Только после того, как я упал на спину, мой голос прорезался.

– ПО-МО-ГИ-ТЕ! – завопил я.

В тот момент, мне было уже все равно, услышат ли меня темные гиллы. Я летел один в темноте! И на мой зов никто не откликался!

– Зергус! Вы обещали, что со мной ничего не случится! Ай! – Я почувствовал невыносимую боль в спине и испугался еще больше. Позвоночник ныл, будто был сломан.

А когда я понял, что на мне заклинание невидимости, то замер от ужаса.

Все-таки человек ко всему привыкает. Даже я, находясь в кромешной тьме. Я попытался подняться, но боль была такой отчаянно сильной, что я не стал с ней спорить. Все, что я мог сделать, – снова начал вопить.

– Пожалуйста, Зергус! Помогите! Я не могу пошевелиться!

Вы должны были уже понять, что я проклял сам себя, что согласился на эту авантюру. Особенно этого обманщика Зергуса! Он обещал, что со мной ничего не случится! Я вспомнил, что был с Пегасом.

– ПЕГААС!! Прошу тебя! Спаси меня! Мы же можем общаться в башке! Ты меня слышишь?!

Меня никто не слышал.

Сначала я подумал, что вернулся в свое твердое тело. Каким уж образом это вышло, я не представлял. Потом, раз я не видел вокруг себя ничего, моя теория показалась мне абсурдной. Хотя я, наверное, мог где-то застрять, подобно путешественнику во времени, в какой-то другой параллели. Пролежав с мучительной болью минут тридцать, не меньше, я подумал, что, наверное, я все-таки умер. А что, нормальный конец. Как раз для такого неудачника, как ты, Бодя!

Хотя секундочку. В таком случае я разве должен чувствовать боль?

– Это вы во всем виноваты, Зергус! Из-за вас я очутился в самом черном анусе мира! (Это я еще своего будущего не знал.) Немедленно меня выдворяйте! Уй! – Я свернулся калачиком, в меня словно втыкали штыри. – Твою же… Ой!

Мои проклятия светлому магу мог остановить лишь таинственный голос.

– Ааариин, – послышался стон. – Ааариин… ты должна помешать им, ты должна помочь им… помоги им…

А потом из гущи жуткого мрака образовалась рука. Она была такой невообразимо огромной, что смогла бы обхватить кукурузное поле. И она поплыла на меня. Я стал елозить ногами, как насекомое, чтобы подняться, но тогда боль усиливалась. Я дико визжал.

– Помоги им… – говорил голос. – Помоги им, Арин… останови их…

– Да не Арин я! Не Арин! – кричал я, отворачиваясь от нависавшей надо мной черной руки. – Оставьте меня, я не Арин! Чего пристали, отвалите!

– Спаси Гиллиус, Арин… – продолжал голос. – Спаси их всех… мы дадим тебе столько сил, сколько тебя понадобиться. Арин… спаси их…

Я смотрел на черную руку над своей головой. Мои губы тряслись, но я не мог отвести от нее глаз. Она медленно шевелила пальцами, будто тянула меня за нитки. А потом она вошла в мое тело. И почему я ей позволил? Ах да! Меня никто не спросил!

Это было очень странное ощущение. Я почувствовал одновременно жар и холод. Когда открыл рот, чтобы дышать, он был заклеен. Конечности расходились в стороны, и я держал их в безудержном напряжении, чтобы сохранять контроль над своим телом. Но я устал сопротивляться и сдался. Я себя знаю, если бы мне в рот налили клей, я бы бился в конвульсиях. Но здесь я не бился. Я смиренно принимал, что со мной происходит.

Я отдался в коварные лапы и теперь висел в воздухе, словно плыл по черному, мрачному океану. А голос продолжал говорить:

– Мы дадим тебе силы, Арин. Только спаси…

Теперь я слышал голос глубоко в своей голове. Он медленно копошился там, перебирая мозги, словно искал тайные уголки моего сознания.

– Нет, нет, – повторял я. – Не надо, пожалуйста…

Но тут я услышал голос Арин.

– Я сделаю, что вы хотите, – сказала она. – Все, чтобы спасти Гиллиус.

Я искал глазами Арин, но ее нигде не было. Кроме голоса.

– Я готова пойти на все, чтобы сохранить мир, – говорила она. – Я помогу им.

И тут я осознал пугающую правду – я и есть Арин. Я смотрел на свои руки и видел детские ручки, которые свободно парили в воздухе. Я открывал рот и говорил голосом светлой девочки с антрийскими крыльями.

– Пророчество запущено, – говорил я. – Все идет, как сказали великие маги. Я сделаю все, чтобы спасти Гиллиус…

Черный океан понес меня далеко в ужасающий мрак, и я, не сопротивляясь, плыл, закатив глаза от страха.

Неожиданно я почувствовал, как кто-то дергает меня за плечо. Открыл глаза и очнулся. Передо мной нависала Донна.

– Арин, – сказала она. – Пойдем, милая, все только тебя ждут.

Я будто вышел из тела Арин. И теперь я стоял напротив нее и смотрел, как над ней нависает Донна.

– Идем, – продолжала Донна. – Я хотела прогуляться с вами по крыше. Там тетя Шинная пришла, идем, поздороваешься.

Девочка с мамой вышли на свет. А я оставался в недоумении еще какое-то время. Вытянул перед собой руки: мои. Задрал голову, чтобы убедиться, что черной руки больше нет.

– Что это было? – проговорил я про себя. – Кто ты такая, леший тебя побери?!

Странности набирают ход, не правда ли? Я сам обалдел от случившегося. Теперь, конечно, со мной могут происходить куда более странные вещи, но тот случай заставил меня изрядно понервничать. Я прижучил Зергуса и изнасиловал его своими вопросами! Так я обалдел тогда. Но маг, как и принято великому и могущественному, предоставил мне право самому во всем разобраться. (Когда-нибудь я научусь ему мстить.)

Я предположил: я провалился в видение Арин и видел и чувствовал то же, что эта девчонка в углу. Эта таинственная рука и этот голос – все предназначалось ей.

– Так это, Зергус? – Я схватился за мантию мага.

А что, вполне может быть, Галлею же я тоже во сне видел, и мое видение с загадочной комнатой. Получается, я нырнул в сознание Арин.

– Так это, нет?!

– Да так, так! Ненормальный, – ответил за мага крыс.

Кстати, надо намотать на ус, что информацию можно выудить из крысы.

Я вышел на свет. В комнате уже не было детей и их матери, зато были Кирко с Шиннаей. Я почувствовал, как при виде темной королевы кольнуло в паху.

Я придерживался правила на нее не смотреть. Плохо работало.

Опустив глаза в пол, я поплыл мимо них, ухом стараясь уловить, о чем идет речь. Кажется, они что-то говорили об Арин, потом Шинная спросила, как он себя чувствует после ранения, которым его одарил Хивау, Кирко ответил: отлично. Еще бы не отлично! Этот черный Макр настоящий колдун. А затем они стали страстно целоваться, Кирко заламывал ее назад, будто танцевал с ней танго.