– Бог ты мой, что это?! – воскликнул ошеломлённый увиденным Ковальский.

– Понятия не имею… – Ратцингер всмотрелся и не поверил своим глазам.

Обе стены отныне и дальше были как будто сложены из человеческих тел. Направив фонарь на ближайшую, Ратцингер понял, что в каменной кладке проделаны отверстия, в которые действительно по пояс замурованы человеческие останки. Десятки мужских тел стройными рядами тянулись до самого потолка. Большая часть из них иссохла и стала напоминать мумии, выставленные в отдельном зале Каирского музея.

– Здесь тоже! – в ужасе вскричала Алиса, направив луч фонаря себе под ноги. – Их тут сотни! Они повсюду!

Пол тоже представлял собой сплошной ковёр из мумифицированных трупов, наполовину погружённых в некое подобие гудрона. Словно все умершие улеглись в неглубоком бассейне, намереваясь принять одну большую горячую ванну.

– Что это за мерзость?! – даже Ряховский не смог сдержать нахлынувших от увиденного эмоций.

Ратцингер склонился над распростёртыми на полу телами и всмотрелся в очертания того немногого, что осталось от их одежд. Местами прямо в раствор, которым залили пол, были вмурованы небольшие амулеты с картушем, содержавшим иероглиф зверя Сета. Тот самый знак, с которого для Ратцингера всё и началось.

– Это жрецы… – по телу немца пробежала дрожь. – Его самые преданные последователи. Когда построили пирамиду, всех жрецов похоронили вместе с ним…

Тела сотен мужчин, вмурованные по пояс прямо в каменную кладку, тянулись стройными рядами до самого потолка, терявшегося во тьме. Словно один большой барельеф в знак почтения и безграничной преданности делу бога хаоса и разрушения.

– Полагаю, сеттиты решили, что им ни к чему простыни иероглифических знаков, чтобы увековечить своё учение. И вместо того чтобы создавать фрески, они просто замуровали тела жрецов в одной усыпальнице.

– Но это же не погребальная камера, верно?

– Видимо, нет. Она должна быть в конце этого коридора.

– Тогда кто похоронен там?

Ратцингер на секунду замолчал, обдумывая вопрос Марго.

– Тот, кому древние сеттиты доверили хранить своё сокровище.

– Тогда нам нужно как можно скорее его найти, вскрыть саркофаг и забрать это самое сокровище.

Ратцингер кивнул. Беглецы зашагали вперёд так быстро, как только могли. Стараясь не наступать на тела сеттитов, пускай и мёртвых, медленно продвигались вперёд. Ратцингер боролся с подступавшей тошнотой. Коридор заполнял удушливый запах многовековых миазмов от давно разложившихся тел.

Штефану не удалось подавить жгучее желание оглянуться. Отсюда врата в пирамиду казались далёкими, почти недостижимыми. Центральную площадь Омбоса затопило лучами фонарей и фар. К статуе Сета подкатили два внедорожника с вооружёнными сеттитами на борту.

Увиденное только сильнее подстегнуло немца. На бегу его уставший за последние трое суток мозг как будто работал ещё лучше.

Сеттиты не посмеют войти внутрь, убеждал он себя. Не решатся тревожить покой своих предков и братьев.

Коридор длиной с футбольное поле наконец-то закончился, и незваные гости оказались в квадратном зале с закруглёнными углами. Комната была пуста, не считая примыкавшей к дальней стене громадной статуи сидящего на троне Сета. Уродливая голова бога хаоса терялась далеко во мраке. Сюда не вело никаких слуховых окон или каналов, поэтому зал был погружён в кромешную темноту.

– Куда дальше? – спросила Марго, обводя помещение фонарём.

Ратцингер в замешательстве молчал.

– Разве это не погребальная камера? – не унималась девушка.

– Нет, – промямлил Ратцингер, не в силах переварить увиденное.

Ни саркофага, ни надписей, ни фресок – ничего. Лишь очередная гигантская статуя Сета.

– Думайте, Ратцингер! – вскричала Маргарита, с опаской глядя поверх его плеча в главный коридор. Расплывчатое пятно света вплотную приблизилось к пирамиде, перегородив выход из древнего сооружения. – Если мы сейчас же не найдём сокровище, то не выберемся отсюда живыми.

– Оно должно быть где-то здесь! – уверенно заявил Ковальский, выходя в центр зала и сканируя стены взглядом серых проницательных глаз.

– Ратцингер, мы теряем время! – поторопил немца Ряховский.

Стоя у самого входа в зал, Штефан судорожно перебирал в голове всё, что ему было известно о планировке древнеегипетских гробниц. Но ничто из этого ему не помогало: чёрная пирамида одним своим существованием рушила все привычные схемы. Просто коридор и зал в его конце. Из всех элементов оформления – сидячая статуя бога хаоса и вмурованные в стены и пол мумии жрецов.

Простенько и со вкусом.

Маргарита Романова чувствовала, что вот-вот взорвётся от переполнявших её эмоций. Это была бурная смесь страха за жизнь свою и остальных и гнева на тормозившего Ратцингера. Даже если это действительно была погребальная камера, то саркофаг из неё куда-то бесследно исчез. А вместе с ним – и загадочное сокровище сеттитов.

Мы все здесь умрём.

Ни на что толком не надеясь, движимая отчаянием, Маргарита выудила из кармана радиотелефон и, вспомнив указания Алисы, снова нажала на зелёную кнопку. Дисплей засветился зеленоватым сиянием. Ей оставалось лишь уповать на то, что передатчик ещё работает, и получится связаться с федералами в Москве или вызвать помощь из поселений вблизи оазиса Дахла. А потом играть с сеттитами в прятки до самого конца в надежде протянуть до прибытия помощи.

– Это не усыпальница… – донёсся до неё голос Ратцингера, но Марго было плевать.

Раньше надо было соображать, мать твою.

На экране радиотелефона высветилось два телефонных номера. Только верхний из них начинался с +7 – международного телефонного кода Российской Федерации. У другого первыми цифрами значилось +249.

Эта комбинация значилась за Суданом.

– А что же это тогда? – гневно рыкнул Ковальский, тоже постепенно поддававшийся панике.

– Это не гробница жрецов, – замотал головой погружённый в свои мысли Ратцингер. – Это храм…

Марго слышала их слова, но толком не воспринимала. Вместо этого она уставилась на две строчки цифр на дисплее радиотелефона.

Алиса сказала, что сохранила в контактах только один номер – штаб-квартиры ФСБ на Лубянке. А это тогда что за номер?

– В смысле? – Ряховский приблизился к Ратцингеру вплотную, рядом с ним стояла заметно робевшая Алиса. – Очередной храм?

Маргарита перевела взгляд в самый верх экрана. Там значилось название меню, в которое она попала. И это были не контакты.

– Египтяне верили в то, что весь мир состоит из противоположностей, – лихорадочно заговорил Ратцингер, пытаясь успеть за ходом своих мыслей. – Это учение впоследствии у них переняли пифагорейцы. Солнце и влага – огонь и вода. Земля и ветер. Получается из всех пяти стихий у неба нет пары, антипода.

– Причём здесь это?

Немец пропустил вопрос мимо ушей и продолжил:

– А значит, в мировоззрении египтян на самом деле существовала и шестая стихия. Вот почему на дне сферы есть выступ в форме шестиконечной звезды! Раньше мне это совершенно в голову не приходило.

Глаза Марго прищурились, и она смогла прочесть название меню.

Список исходящих вызовов

– Помимо пяти известных нам стихий – солнца, ветра, влаги, земли и неба – египтяне признавали безоговорочное могущество ещё одной.

– Какой же?

Ратцингер выдержал паузу.

Марго уцелевшими кнопками выбрала один из двух номеров и нажала большую, центральную. На экране высветилось время вызова и продолжительность