– Конрад, – тихо позвал Ланье, и механик обернулся. – Тебе доводилось убивать?

Механик узнал этот тон, который он слышал и раньше, на дальней заставе, расположенной на самой границе с землями магов. Поэтому он немного помолчал, подбирая ответ, и несколько шагов они прошли в тишине, что нарушал лишь скрип неизвестных пичуг, обосновавшихся на вершинах деревьев.

– Нет, – наконец твердо ответил Штайн. – Не доводилось.

Ланье, терпеливо ожидавший ответа друга, с удивлением вскинул брови.

– В самом деле? – спросил он. – Но я думал, что ты был солдатом. Нес службу, ходил в атаку…

– Я был механиком при батальоне тяжелой техники, – отозвался Конрад. – И за время службы мне довелось убить лишь пару крыс, что поселились в корпусах старых парокатов.

– А вчера? – спросил магистр. – Ты же стрелял?

– Сержанта я просто тяжело ранил, – отозвался Конрад, – а зажигательная граната была не такой уж мощной. Скорее всего, моих преследователей сильно обожгло, но они выживут. Надеюсь.

– А тот бандит, которого ты уложил ночью на улице?

– О, – удивился Конрад. – Да и выбора тут не было. Я даже не задумался, просто спасал свою жизнь. Это не убийство было, просто оборона.

– Понятно, – отозвался Ланье, и Штайну послышалось, что он услышал нотки разочарования в голосе магистра. – А я… Знаешь, я никогда не думал, что так выйдет.

– Думаю, у тебя не было другого выхода, – дипломатично отозвался Штайн.

– Нет, это не так, – с сожалением признался магистр. – Я бы мог сдаться. Да, меня бы заперли, наверно, на несколько лет. Но моей жизни ничего не угрожало.

– Как знать, – откликнулся механик. – Если бы тебя заперли, до тебя бы наверняка добрались те два мага или бандиты, про которых рассказывал Верден. Уж они-то не стали бы с тобой церемониться.

– Я мог бы попросить защиты у своих, – отозвался Ланье. – А вместо этого напал на них. Знаешь, я думал, что в этом виноват эликсир мага, что это он сделал меня таким агрессивным. Но чем больше я думаю об этом, тем больше в этом сомневаюсь.

– Это нормально, – твердо сказал Конрад. – Это правильно, что ты думаешь об этом и сомневаешься в себе. Ты не убийца, Ридус, поэтому тебя и гложет совесть. Вот если бы ты воспринял это легко, как само собой разумеющееся, вот тогда стоило бы беспокоиться.

– Я все время думаю, что можно было бы все сделать по-другому, – с отчаянием воскликнул Ланье. – Этого не должно было случиться! Я где-то совершил ошибку.

– Нет, парень, – подал голос Верден, что замедлил шаги, прислушиваясь к разговору друзей. – Ты сделал что мог и теперь ничего не изменишь. Ты принял решение, теперь учись принимать его последствия. Это элемент обучения этой проклятой жизни, Ланье. И ты пройдешь через это, как и все остальные. Важно лишь то, что ты вынесешь из этого урока.

– Уроки, – Ланье скривился, словно откусил лимон, – я всю жизнь учился. Но у меня такое чувство, что я что-то упустил.

– О да, – отозвался маг. – Ты упустил всю жизнь, Ланье. И только сейчас немного прикоснулся к ней.

Конрад бросил на Альдера суровый взгляд, и маг, ухмыльнувшись, отвернулся и зашагал вперед.

– Перестань об этом думать, – посоветовал механик. – Думай лучше о Вратах, о нашей цели. Думай о том, как изменишь этот мир.

– Да я только о том и думаю, – отрезал Ридус. – Знаешь, в последнее время у меня не было на это времени. Все так закрутилось… Убийства, погони, мы все время бежим. Я был так увлечен идеей Врат, что у меня действительно не было времени подумать о них. А теперь время у меня есть.

– И что ты надумал? – быстро спросил Конрад, радуясь возможности сменить тему и отвлечь друга от мрачных мыслей.

– Чем больше я думаю об этой истории, тем больше странного вижу в ней, – медленно ответил магистр. – У меня появляются вопросы, на которые я не нахожу ответа.

– Например? – осведомился Штайн, краем глаза следя за Верденом, что ушел довольно далеко вперед.

– Например, почему маги, которым был известен секрет Небесных Врат, хранили его столько лет в тайне?

– Ну, мы же говорим о Тайном Ордене, так? – отозвался механик. – Это сумасшедшие фанатики, им не нужно причин. Кто-то из них в давние времена завещал последователям хранить этот секрет, они и хранят.

– Они могли открыть Врата, – продолжал Ридус, – за пару сотен лет они вполне могли найти и магистра, и механика или сами овладеть нужными знаниями. Но они не сделали этого, хотя легенда гласит, что Врата скрывают неисчислимые знания и блага.

– Не хотели делиться с магистрами и механиками? – предположил Конрад. – Пусть лучше не достанется никому?

– Это глупо, – отмахнулся Ланье.

– Зато прекрасно иллюстрирует характер магов-фанатиков, – отозвался Конрад.

– Боюсь, они знают что-то такое, что не знаем мы, – сказал магистр. – И меня беспокоит то, чего мы не знаем.

– Да ладно, – бросил Конрад. – Легенде о Вратах много лет, но все считали ее сказкой, поэтому мало кто знает о них что-то конкретное.

– Сказкой, – задумчиво протянул магистр. – Конрад, ты понимаешь, что Врата были в самом центре прошлой войны? Что они не случайно стоят в самом центре Пустоши, что именно с них все и началось?

– Может быть, – отозвался Штайн. – Скорее всего, наши предки их не поделили. Потому и начали воевать.

– Да, скорее всего, – согласился магистр. – Но это значит, им была известна тайна Врат. И магам, и механикам, и тем, что позднее основали Магиструм. Может быть, не всем им, но правителям наверняка. Они устроили настоящую войну на уничтожение из-за этих Врат, потому что считали их очень ценными. А потом, после войны, Врата вдруг на две сотни лет превратились в сказку?

– Наверно, все, кто знал правду о Вратах, погибли, – предположил Конрад. – Ты же знаешь, после войны было утрачено множество знаний. Хотя, наверно, именно небольшая группа магов сохранила это знание и решила спрятать его.

Ланье некоторое время шел молча, разглядывая спину Вердена, что шел впереди и теперь не оглядывался. Конрад, радовавшийся тому, что ему удалось сменить тему разговора, внезапно ощутил смутное беспокойство. Беседу с Ланье он поддерживал механически, просто желая отвлечь друга, но теперь Конрад вдруг понял, что магистр прав. Мысленно оглянувшись на прошедшие дни, Штайн понял, что и он попал под очарование старой легенды и, возбужденный невероятным открытием, перестал мыслить критически. И, как правильно заметил Ланье, у него не было времени подумать обо всех несоответствиях.

– Подожди, – пробормотал он. – Что ты хочешь этим сказать?

– Знаешь, – откликнулся Ланье, не отводя взгляда от Вердена, пробирающегося сквозь кучи палой листвы, – когда я учился, легенда о Вратах была своеобразным примером. Учителя всегда твердили нам, что это миф, а мифами не стоит увлекаться. Те, кто воспринимал информацию о Вратах всерьез, подвергались насмешкам. Нам много лет вбивали в голову, что Небесные Врата – сказка. И, тем не менее, история была очень живучей и будоражила умы многих молодых магистров, что натыкались на упоминания этих Врат то в одном, то в другом историческом документе.