— Они бы с таким рвением за порядком в деревнях следили. Не было бы ни набега спятившего бастарда, ни этого бунта… Ведь кто-то же ходил по дворам, подбивал людей, теребил старые раны. Почему на исповедях никто и слова не проронил? Или рассказал, да церковники предпочли промолчать об услышанном?

— Ничего, отец, разберемся… И за год-другой наведем должный порядок. Пока я предлагаю не давить на церковь. Надо поблагодарить за сделанное, за проявленное усердие. И пусть радуются, что откупились золотом за нерадивость… Прижмем их чуть позже, когда с вольницей лордов закончим.

— Закончим, — хищно оскалился старик. — Они мне и за дочку, и за сына заплатят. За все заплатят… Но ты прав, сделаем все аккуратно. Зачем одураченным крестьянам головы сшибать, когда голодранцев на стены погонят? Надо колдуна вылавливать, что морок на толпу наводит. Как колдуну шею свернешь, так у людей и глаза откроются. Сами же покаются, что их мрак попутал… Время играет на нас. Мы успеем каждого спросить, кого в подвалы притащили. А сказанное сверим да любую мелочь заметим и используем. Как бы ни крутили тайные шепталы, но частым гребнем все королевство прочешем и выловим… Так и до главных кукловодов доберемся.

Тяжело опершись на стол, Йорен поднялся и попрощался с отцом:

— Именно так. Найдем и спросим. Чтобы другим неповадно было… Отдыхай, отец, ты выглядишь очень усталым. Не волнуйся, враги промахнулись. И крупно ошиблись, заявив о своем существовании. Что бы ни было, мы распутаем весь клубок. А потом вместе посмотрим, как очищающий огонь сжигает их тела. Услышим их крики во славу клана Ресанренов, который будет править по воле богов тысячи лет.

Старик слабо улыбнулся в ответ и жестом отпустил сына.

Сидя в ночной тишине, король мрачно глядел на всполохи огня в очаге. В его ушах звучал веселый смех дочери, огненно-рыжие волосы которой так любил трепать веселый ветер, налетавший на замок. Горько усмехнувшись, Кайлок пробормотал:

— Вы посмели поднять руку на моих детей. Наверное, боги помутили ваш разум, и вы решили: «Король стар, король немощен!» Я найду вас. Каждую тварь, посмевшую замыслить такое… И вы убедитесь, насколько тверда моя рука, насколько беспощаден меч. Я узнаю правду, вырву ее щипцами палачей из бунтовщиков. И тогда лично вспорю животы вашим проклятым детям, чтобы, подыхая на кострах, вы видели их смерть, слышали их вопли… Вы до последнего вздоха будете поминать Кайлока Могучего, вашего короля…

На другом конце города рядом с холодным очагом без сил опустился на лавку глава церкви Слаттера, брат Фойрадиск. Обхватив замерзшими руками голову, мужчина мрачно размышлял, вспоминая прожитый суматошный день. Перед глазами мелькали отблески пожара, груды связанных тел на заледенелых камнях, сипящие на морозе патриархи с перепуганными глазами. Насколько ему удалось узнать, семья сумела направить бешенство монарха в продуктивное русло. И пока тысячи сыскарей рыщут по замерзшим деревням, король придержал занесенную руку, не стал проливать кровь… Пусть ищут, пусть лучше ищут. Церкви бояться нечего. Потому как в этом глупом мятеже церковь не замешана. Наоборот, нужно активно помогать его величеству в поисках. Хуже не будет. Но вот чего ждать дальше?..

Кайлок ударил первым. Храмовый орден на его стороне, армия собрана рядом со столицей и легко выдержит любую атаку. Простой силой эту проблему не решить. А весною старик прижмет к ногтю своенравных лордов, оставив королевскую семью единственной владычицей на просторах Фарэстаттен. Кончились времена, когда вождь слушал советы верных друзей и наделял их землями. Теперь король хочет править единолично, собрав в загребущих руках все дарованные ранее вольности. И рядом с таким королем церковь превратится в жалкое подобие самой себя. В служку, кормящуюся подачками с королевского стола…

Зябко поежившись, альдст слепо уставился в покрытое морозными узорами черное окно и прошептал:

— Чтобы сохранить нашу веру, мне придется помочь Гудомиллам. Без нашей помощи они не справятся. Как бы ни старались… Если мы не решим проблему в ближайшее время, вслед за лордами король уничтожит и церковный совет, и меня. Время заканчивается, я чувствую, как стремительно бегут песчинки из опустевшей колбы в песочных часах. Боги не простят мне, если церковь отступит без боя, склонив голову перед человеком, бросившим вызов богам и посмевшим назвать себя единственною властью на земле… Нам нужен новый король… И ради этого я готов помочь и старой ведьме, и ее преданному союзнику, младшему Дейста…

Услышав тихий стук в дверь, горбун спрятал в ладони нож и медленно поднялся с кровати. Не успел гость постучать вновь, как Хувьюддер выглянул в коридор. Увидев своего господина, верный слуга пропустил альдста в келью. Затем замер черной тенью в коридоре, внимательно вслушиваясь и вглядываясь во тьму. Убедившись, что никого рядом нет, бесшумно вернулся к себе, плотно закрыв дверь.

Брат Фойрадиск достал из рукава тонкий листок:

— Выучишь, возьмешь золото в дорогу и отправишься к госпоже Гудомилл. Перескажешь слово в слово. И будешь ждать ответа. Постарайся, чтобы ни одна живая душа не обратила на тебя внимания. Если кто будет задавать вопросы, сошлешься на оставленные в Трэссивалде ценные дары, которые вынужден был бросить при спешном отъезде вслед за королевским сыном… Если ведьма начнет юлить, можешь передать ей мои слова: «Господин желает услышать только одно слово в ответ. И это слово — да».

В крошечном кабачке на границе с северными шахтами Салки Форфаден встречался с тайным посланником королевского престола. Клан Лингэнэл желал услышать ответ на заданный вопрос. И спрятавшись за хвалебными речами в честь местной пивоварни, Форфаден Мясник тихо говорил, мрачно разглядывая неприметного гнома, сидящего напротив:

— Я разделяю тревогу короля и Теневых кланов. Действительно, мои родственники в последнее время забыли законы подземного народа и не слышат мудрые слова, которые я пытаюсь вложить в их забитые золотом уши… Но я — Форфаден и не собираюсь обижать старших, даже если они утратили разум.

— Что тогда предлагает уважаемый Салки? — поинтересовался коротышка, заросшей кочкой торча над краем стола.

— Я считаю, что Бэвера с семьею и Гуйдена с преданными гномами можно отправить на юг, для возрождения опустевших земель Брэндабергена. Пусть воюют с орками, с нежитью и прочими монстрами подземелий. Пусть бодаются с затворниками Ока отверженных. Пусть пашут землю, как вконец обнищавшие члены клана Аска. Но без кровопролития, без королевской опалы. Во благо всего народа, без позора изгнания и клейма предателей.

Собеседник сморщил нос и осторожно произнес, внимательно разглядывая мрачного здоровяка в начищенной кольчуге с двумя мечами за поясом:

— Уважаемый Салки должен понимать, что благополучие клана как тяжело создать, так столь же легко разрушить. Люди приходят к нам с золотом и товарами, люди предлагают закрыть торговые площади у западных границ и мечтают отстроить новые на севере. Долго вы продержитесь без рабов, без леса и продуктов, без торговли? Да и что скажут другие гномы, когда корона покажет пальцем на истинных виновников всех бед?