машу кудрями, которые он, кажется, возненавидел. - Совсем нет, - усилием воли опускаю уголки губ, которые упрямо тянутся вверх.

Я должна бояться «сурового бандита» Стаса, но он так комично теряется, когда его план разваливается, как карточный домик, что я нечаянно улыбаюсь.

Другое дело Альберт... Мой муж гораздо опаснее выглядит и пугает меня сильнее. Даже на расстоянии! Но я потом подумаю, как избежать его гнева.

- Куда дела паспорт? – Петровский гавкает, как дворовой пес. - Что за шутки?

- Мне подопечная документы разрисовала, - абсолютно честно выдаю. - И Илья Туманов вызвался помочь с заменой.

Нет! Это выше моих сил! Просто невозможно держать эмоции в узде, когда поморщенная, измученная физиономия Стаса демонстрирует такие чудеса мимики.

- Так он в курсе, кто ты… - чуть слышно цедит он, испуганно таращась на меня. И я киваю, ввергая его в ступор. - Почему сразу не сказала?

- Вы не спрашивали, - добиваю его одной фразой. - Так что придется подождать, пока мне свекр новый паспорт сделает.

Повисает тишина. Атмосфера становится тяжелой, воздух нагревается. Причем по-настоящему. В зале душно и жарко становится. А со стороны кухни валит дымок. Подгорело у поваров что-то?

- Значит, со мной это время поживешь, - выглядывает из-за нотариуса Павлик. Выбрасывает руку, пытаясь меня схватить, но я уворачиваюсь. Прячусь за грузным мужичком, словно за щитом. - Как паспорт получишь, вернемся к изначальному плану, - тараторит недожених, пытаясь поймать меня с другой стороны. - Развод, суд, раздел имущества…

Я сминаю документы, кошусь на портфель у нотариуса подмышкой.

- Черт! Черт! Зря поторопился! – сокрушается Петровский, массируя пальцами виски. - Надо было отца слушать! Черт! – рвет короткие волосы на голове, а амбалы у входа настороженно поглядывают в нашу сторону, упуская из вида то, что творится за их спинами.

Я же опасливо наблюдаю за кухней. Да что там происходит?

– Но ты прав, Тумановым ее возвращать теперь нельзя, - поднимается Стас. - Расскажет им все, а они придумают, как нам помешать. Увозим ее с собой, потом разберемся. Отец все решит.

Нет уж! Если меня похитят, Альберт будет очень зол! И кофе в постель я не отделаюсь.

- Пожа-ар! – внезапно визжит кто-то в холле.

И я не сразу узнаю голос Стаси. Пока она сама не появляется следом. С огнетушителем в руках, еле тащит его. Поднимает тяжесть из последних сил, давит куда-то, но справиться не может. Нагло приказывает что-то амбалам. И они слушаются машинально. Отступают, пропуская ее. Хотя в самом зале ничего не горит…

Мужчины отвлекаются от меня. Все как один крутят головами в поисках источника пожара. В закопченной кухне суета. Сотрудники кафе вылетают оттуда, призывая посетителей покинуть здание.

Один из амбалов, очнувшись, пытается забрать у Стаси огнетушитель, но она отмахивается. Им же!

Огня не вижу, однако дымит сильно. И воняет жутко.

- Какого хрена, - надрывно кашляет Петровский.

Пока царит неразбериха, я в панике сгребаю бумаги и… вырываю портфель у нотариуса. Вдруг там есть что-то полезное. А мне прощение у Алика просить. Долго и нудно. Задобрю его документами.

- Пожа-ар! – повторяю вопль подруги-амазонки.

Со всей дури толкаю и переворачиваю столик, чуть ли не сбивая Петровского. В него же летят кружки с чаем и кофе, остатки пирожных.

Делаю рывок в противоположную от Павлика и нотариуса сторону. Боком протискиваюсь между стульями и окном, попой проезжая по подоконнику. И мчусь прямо на амбалов.

К сожалению, выход здесь единственный. Вся надежда на Стасю, которая борется с огнетушителем. Кто этой безумной даме вообще его доверил?

- Лера, - зовет меня подруга, переходя на ультразвук.

Паникует, хотя я ведь и так бегу со всех ног. В обнимку с чужим портфелем. Лавирую между столиками, цепляя по пути стулья, некоторые с грохотом заваливаются набок и бьются об пол металлическим каркасом. Морщусь от неприятных звуков, слышу какие-то грубые окрики за спиной. Но не оборачиваюсь. Боюсь, стоит мне хотя бы на секунду взглянуть на мужчин позади, как я растеряю весь свой запал. Споткнусь, упаду. И тогда меня точно поймают и увезут в неизвестность.

Поэтому собираю последние ошметки своей решимости. Взгляд устремлен исключительно вперед, а ноги двигаются все быстрее.

- Да что за дурацкая штука! – ругается Стася с огнетушителем.

Не справившись, случайно роняет его под ноги амбалам, и те импульсивно отпрыгивают в разные стороны, словно в них гранату кинули. Не учитывают, что главная бомба здесь - Стася. Делают еще пару шагов назад, когда румяная от усердия девушка несется на них. Не сдается.

Наклоняется к многострадальному, «избитому» огнетушителю, хватает его двумя руками, поднимает, а сама покачивается на каблуках и пыхтит.

- Остановите их, - летит мне вслед замогильный голос Петровского, и я ускоряюсь до безумия. Не думая о том, что мечу четко в лапы охранников.

Они протягивают мощные ручища то ли ко мне, то ли к портфелю, который я прижимаю к груди, как родного. За секунду до моего провала - Стася еще раз давит на рычаг огнетушителя. Видимо, после удара и «прогулки» по полу он встряхнулся и активировался. Потому что из него наконец-то вырывается белоснежная пена.

- Гори-им, - напоминает подруга будто в свое оправдание.

Однако направляет огнетушитель не в сторону кухни, где, кажется, и без нас справляются, а… на амбалов. Дезориентирует их, пока я, опустив голову и прижав подбородок к портфелю, проношусь мимо.

Оказавшись под прикрытием воинственной пожарной Стаси, я решаюсь взглянуть, что происходит в зале. Пока охрана отбивается от пены, Стас и Павлик врастают в пол посередине помещения и не спешат приближаться, а нотариус и вовсе остается за перевернутым столиком, судорожно стирая платком пот со лба. Как бы мужичку плохо не стало. Ему еще перед Тумановыми отвечать за содержание документов, которые сейчас в моих руках.

- Так, уходим, - тяну разбушевавшуюся подругу за локоть. – Иначе нам не поздоровится, - киваю на парней-поваров, что выходят из кухни, где удалось устранить возгорание.

Судя по уставшему, недовольному виду ребят, пламя гнева внутри них самих становится только сильнее. Неудивительно, ведь Стася подкинула им работы сегодня.

- Да я всего лишь мусорку подожгла, - шепчет подруга. –