Неподалеку раздался слабый жалобный стон. Поршень сначала не обратил внимания: он подумал, что невменяемый Пакля ползает где-нибудь поблизости. Но стон повторился, и Поршень навострил уши. Это был явно не Пакля.

В нескольких шагах от себя Поршень увидел обвалившийся штабель старых деревянных поддонов, в которых на стройки доставляют кирпичи. Из-под потемневших досок торчала чья-то рука, пальцы на которой конвульсивно сжимались и разжимались.

— А ну проверь, — велел Поршень бойцу. Ему стало не по себе, губы мгновенно пересохли.

Тяжелые поддоны с грохотом полетели в сторону. Через несколько секунд Поршень увидел покрытое пылью лицо Хряща, искаженное болезненной гримасой. На его теле болтались какие-то железяки, скрепленные ремнями.

Поршень ощутил, как снова его начинает переполнять ярость. Он отпихнул бойца и, взяв у него автомат, приставил ствол к груди Хряща.

— Ты завалил моего боевика, — произнес он ледяным голосом. — Ты понял, что ты сделал? Понял, урод, отвечай?!

Хрящ стонал, он, похоже, совсем плохо соображал, что происходит.

— Ты оставил меня без бойца, — продолжал Поршень. — Думаешь, я тебя за это просто пристрелю? Хрен ты угадал, сука! Я из тебя нового бойца сделаю. Ты понял, козел?

Хрящ ничего не понимал, но Поршень не замечал этого.

— Тебя привяжут к столбу, как свинью, обмотают трубочками и вставят батарейку в мозги, ясно? Будешь бегать за мной на задних лапках и лизать мне задницу, скотина!

Поршень размахнулся и в ярости ударил Хряща ботинком в бок. Тот вскрикнул и, кажется, сразу потерял сознание.

Поршень перевел дыхание и швырнул автомат на пол. Боец неподвижно стоял рядом, ожидая приказа.

— Вот тебе новый экземпляр для живодерки, — сказал Поршень. — Занимайся в свое удовольствие.

* * *

— Дрын, ты откуда тут взялся, придурок! — крикнул Кирилл, теряя самообладание. — Где Хрящ?!

— А я откуда знаю, где Хрящ? — раздался в темноте все еще дрожащий голос промзаводского вожака. — Да я вообще не въезжаю, чего творится.

— Сволочь… — в сердцах выпалил Кирилл. Он машинально попытался нащупать рацию, но вспомнил, что рации нет. — Как ты сюда попал, говори!

— Ну чего… — Дрын был настолько испуган, что оправдывался перед Кириллом, как двоечник перед учителем. — Мы Паклю искали. Решили подождать, картишки разложили, все дела… Потом Вано за самогонкой сбегал… Ну я закемарил чуть. Проснулся — все трясется. Я побежал, тут вдруг пол подо мной проваливается, и я в подвале. Кругом треск, вопли, дым. Я сюда и спрятался…

— Ну ты и кретин, — сокрушенно проговорил Кирилл. — Ты хоть понимаешь, что натворил?

— Ничего я не понимаю, — удрученно ответил Дрын. Капсула чуть покачивалась — она летела, поднимаясь все выше. Становилось холодно. От бессилия и обиды Кирилл не находил себе места. Ему нужна была рация, ему требовалось связаться с Хрящем, с Машкой…

Вместо этого он летел, сам не зная куда, в холодной железной коробке, да еще в компании с трясущимся от ужаса Дрыном.

— Ну ты и козел, — снова вздохнул Кирилл. Дрын ничего не ответил.

В какой-то момент Кирилл понял, что не чувствует под собой пол. Показалось, что капсула начала падать, Дрын даже как-то тоскливо вскрикнул. Но это ощущение быстро прошло.

Капсула вздрогнула, ткнувшись во что-то твердое. Снаружи по ее металлическим стенам пробегали то скрежет, то мелкое постукивание, то противная вибрация.

— Чего там? — подал голос Дрын. — Чего теперь будет-то?

— Хана тебе будет, — огрызнулся Кирилл. — Расстрел без права переписки. Нечего лазить где не надо…

— Ну правда, куда нас?

—А, отвали…

Кто-то снаружи начал вскрывать створки люка, постукивая металлическими инструментами. Наконец прорезался свет, Кирилл первым выпал в холодную шлюзовую камеру. Здесь было несколько человек, они схватили Кирилла под руки, словно боялись, что он свалится без сил.

— Где Машка? — спросил Кирилл, но ему не ответили.

Мелькнуло встревоженное лицо Спартака.

— Ты один?

— Нет, не один, — буркнул Кирилл.

Вытащили Дрына, который упирался и рвался обратно в капсулу.

— Это еще что такое? — донесся удивленный голое Спартака.

— Сюрприз, — презрительно усмехнулся Кирилл. — Где Машка, скажите кто-нибудь.

Его укутали в мягкую теплую ткань, вывели в коридор, в котором уже приходилось бывать. Тут же подбежала Машка — белая, как мел.

— Кирилл! Ты целый, слава богу…

— Машка, где Хрящ?

— Разве он не с тобой? — Машка удивилась, но, похоже, не очень встревожилась.

— Я его потерял внизу, я и рацию тоже потерял, — в отчаянии проговорил Кирилл. — Он там один остался.

— Мне показалось… — Машка на секунду задумалась, что-то вспоминая. — Я слышала — он передавал, чтоб мы уходили. Он говорил, что все нормально, я не очень хорошо поняла…

— Что он говорил, вспомни!

— Больше ничего. Я думала, он с тобой, Кирилл.

— Сейчас увидишь, кто со мной…

Машка наконец заметила Дрына. Его вывели в коридор, при этом целых четыре человека держали его за руки. Дрын был не в себе, он то и дело вырывался и что-то выкрикивал.

— Это… это откуда? — изумленно выдавила Машка.

— Ну что, как все прошло? — раздался рядом голос Спартака.

— Прекрасно! — Кирилл со злостью рассмеялся. — Весело и легко!

— Кирилл, перестань! — крикнула Машка. — Они не виноваты, ты сам захотел рискнуть. Вот и рискнул!

— Что происходит? — встревожился Спартак.

— Хрящ там остался! — закричал Кирилл. — Один с этими вашими киборгами!

— Спокойно, прошу вас, ребята! — Спартак успокаивал, но, кажется, сам чего-то испугался. — Не нужно волноваться. Капсула у нас, андроиды не могут полноценно функционировать без ретранслятора. Вашему другу там ничего не угрожает.

— Я сам хочу это увидеть! — Кирилл уже почти не владел собой. — Отправляйте меня обратно, прямо сейчас.

— Это исключено, — Спартак замотал головой. — Это опасно. Полупериод заканчивается через двадцать минут, начало следующего — через четырнадцать часов. Вы должны побыть здесь. Кроме того, психологическая реабилитация…

Кирилл вдруг сжал виски ладонями. На него неожиданно, навалилась невыносимая головная боль. Возможно, от всего, что пришлось перенести.

Его куда-то повели, усадили, дали что-то выпить. Потом стало совсем легко, но глаза почему-то нипочем не хотели открываться. Кирилл уснул, не дождавшись, пока его перетащат на кровать.

Еще раньше уснул под воздействием особого снадобья ошалевший Дрын.