море было гладким как стекло, и американские моряки понадеялись, что эта летающая лодка сядет и подберет их. Самолет сделал несколько кругов над спасательной шлюпкой, сбросил в море вблизи нее упаковку. Там был резиновый спасательный костюм, говяжья тушенка и галеты, а также сообщение: «К вам идет помощь». К сожалению, большинство моряков восприняли эту ободряющую новость буквально и в следующие несколько часов на радостях поглотили изрядное количество своих запасов продовольствия и воды. Затем они стали ждать спасателей, которые так и не появились.

Для немецких ВВС операция была закончена. Генерал-полковник Штумпф (5-е соединение ВВС) телеграфировал рейхсмаршалу Герингу 12 июля:

«Господин рейхсмаршал!

Разрешите доложить об уничтожении конвоя PQ-17. Во время авиаразведки, проведенной 12 июля над Белым морем, его западным входом, побережьем Кольского полуострова и водами к северу от него ни одного торгового судна обнаружено не было.

Разведка с воздуха показала, что ни одно судно из состава PQ-17 не достигло Иоканки. Докладываю о потоплении 5-м соединением ВВС одного крейсера, одного эсминца, двух кораблей эскорта общим водоизмещением 4000 тонн, 22 торговых судов общим водоизмещением 142 216 тонн».

На львиную долю потопленных судов претендовали эскадрильи самолетов «Юнкерс-88». Цена этих побед была исключительно низка: самолеты «Юнкерс-88» произвели только 130 вылетов, сбросили 212 тонн бомб; бомбардировщики-торпедоносцы «Хейнкель 111-Т» произвели 43 вылета (из которых двадцать – 5 июля – были неудавшимися), сбросили 46 авиационных торпед, и бомбардировщики-торпедоносцы «Хейнкель-115» совершили лишь 29 вылетов (из которых шесть были неудавшимися), использовали 15 авиационных торпед.

Только пять самолетов не вернулись за всю операцию, из которых экипаж одного («Хейнкель-115») был смело спасен под огнем британских эсминцев, а экипаж другого («Хейнкель-111») был подобран эсминцем «Ледбери». Два других самолета «Хейнкель-111» возвратились на свой аэродром с погибшими на борту от орудийного огня с судов. Другими невернувшимися самолетами были один «Фокке-Вульф-200», сбитый зенитчиками «Беллингема», один самолет-разведчик «Блом унд Фосс», следивший за конвоем, и один «Хейнкель-111», потерянный во время большой вечерней атаки 4 июля; впоследствии немцы придумали, что он рухнул на американский крейсер (рапорт U-334 о «тонущем крейсере» иначе было трудно объяснить).

Приблизительно в то же время, когда «Замалек» в Архангельске входил в док, адмирала Майлса с его переводчиком вводил в кабинет адмирала Кузнецова адмирал Алафузов. Кузнецов был начальником штаба советского ВМФ, и его кабинет теперь находился в новом здании адмиралтейства в Москве. «Позже у нас была очень интересная дискуссия по вопросу о конвое», – осторожно заметил Майлс в своем дневнике. В то утро он получил от адмирала Паунда весьма неубедительное, по его мнению, объяснение решений по PQ-17, принятых Уайтхоллом, и как мог аккуратно перефразировал это сообщение для русских. Принят Майлс был «прохладно». Но потом советский начальник штаба провел Майлса и его переводчика из своего мрачноватого кабинета в смежную комнату, где за икрой и коньяком выразил сочувствие британскому адмиралу по поводу того, что оказался поставлен своим начальством в столь неприятное положение. Русский, вероятно, смягчил тон, получив известие, что оба русских судна конвоя избежали гибели.

В Лондоне все время казалось, что только горстка судов доберется до порта назначения. Когда Майский, советский посол, посетил 14 июля Идена, чтобы поинтересоваться новостями о конвое, британский министр иностранных дел мог только сообщить, что новости есть, но все очень плохие: только пять судов из сорока с лишним, вышедших в море в составе конвоя, сумели дойти до порта назначения и, возможно, еще два смогут добраться. Из 600 танков дошли приблизительно только 100. Майский больше с жаром, чем с тактом, спросил Идена, каковы у британцев планы насчет следующего конвоя, и министр иностранных дел ответил, что британское правительство сделало выводы из последнего урока; адмирал Паунд придерживался мнения, что если бы он был на немецкой стороне, то гарантировал бы, что ни одно из судов следующего конвоя не достигнет порта назначения. Разве это помощь русским со стороны союзников, сказал Иден, если союзники будут посылать конвои, а почти все суда будут потоплены? Адмиралтейство склонялось к мысли, что придется до осени отложить все последующие конвои PQ. Такого рода ответ не мог удовлетворить русских: адмирал Н. М. Харламов, глава советской военной миссии в Лондоне, и не пытался скрыть своего негодования по поводу судьбы PQ-17, а Черчилль был вынужден попросить Идена организовать встречу представителей британского адмиралтейства и советского правительства. Прошло две недели, но никакая встреча не состоялась.

Глава 8

Первые вернувшиеся из ада

6–21 июля

Чем больше закона на море, тем лучше. А для судебных тяжб людей найдут.

Старший британский офицер, представитель в Северной России, – бывшему адвокату, лейтенанту, который спас три грузовых судна, 15 июля 1942 года

1

В Архангельске ходили тревожные слухи о судьбе траулера «Эйршир» с гидролокатором, которым командовал лейтенант Лео Грэдуэлл. Траулеры, реквизированные для участия в конвое, были далеко не самыми популярными судами на флоте, но именно этот завоевал необъяснимо большую любовь еще с Исландии. Мы с вами последний раз видели его несколько дней назад, 5 июля, когда он медленно плелся на север, во льды, в то время как три грузовых судна – «Трубадур», «Айронклэд» и «Силвер Суорд» – доверчиво следовали за ним. Повинуясь приказам Грэдуэлла, команды окрасили свои суда в белый цвет и с болью слушали радиопризывы о помощи со стороны менее удачливых судов к югу от них. Многие из сигналов бедствия не содержали никаких указаний относительно особенностей нападавших, и, не имея возможности расшифровать сообщения адмиралтейства, Грэдуэлл мог только предполагать, что в Баренцевом море лютует немецкий линейный флот. Это усилило его решимость отлежаться, пока сигналы бедствия не пойдут на спад.

6 июля, однако, ветер изменился на южный, и тяжелые льды начали проявлять признаки уплотнения вокруг судов. Лейтенант Грэдуэлл решил, что настало время снова выбираться на открытую воду, используя рекомендации, изложенные в руководствах по навигации: судно должно медленно двигаться, пока не упрется в льдину, затем машины резко увеличивают обороты, оно взбирается носом на льдину, которая ломается под его тяжестью. Иногда попадались неприятно толстые льдины, которые отказывались ломаться. И Грэдуэлл приказывал всем шестидесяти членам его команды бежать всем вместе по палубе то на корму, то на нос, раскачивая таким образом судно до тех пор, пока такая льдина не ломалась. Если и это не помогало, он был готов разбить ледяное поле с помощью глубинной бомбы. В 21 час того вечера, после двух суток пребывания в паковых льдах, все четыре судна из