отлично запомнил как провозвестника неприятностей, с которыми ничего не может сделать даже "мощная британская полицейская машина".

Мейджор медленно обернулся. В комнате никого не было. Тогда он перевел взгляд на дальний темный угол, в котором висел один-единственный портрет. На небольшой, написанной маслом и сильно потускневшей от времени картине был изображен невысокий мужчина в длинном серебристом парике по моде начала семнадцатого века. Именно он, в нарушение всех законов науки и здравого смысла, и привлекал к себе внимание вежливым "кхе-кхе".

— Да? — Джон постарался, чтобы в голосе прозвучала надменная уверенность, которой на самом деле не было. Слишком эффектным в далеком уже девяностом году оказалось то представление, когда новому премьер-министру предоставили информацию о существовании на территории Великобритании колонии нелюди. Существ, выглядящих как обычные люди, но обладающих невообразимыми силами.

На мгновение мелькнула надежда, что никто не отзовётся. Что он просто заработался. Что ему это просто показалось. Что сейчас прозвенит звонок, и привычная и понятная "горилла" начнет торговаться с ним о цене за принятие выгодных Британии законов и внешнеполитических деклараций. И премьер-министр самой Великобритании, главы Содружества наций, над которым как и встарь пока еще никогда не заходит солнце, будет с легкостью "ковать" "уважаемого партнера", выбивая из него наиболее выгодные условия.

"Смешно. Раньше величайшая империя мира платила варварам, чтобы они защищали ее границы. Сегодня величайшей империи мира сами варвары платят за то, чтобы защищать ее границы. Власть капитала — грандиознейшее изобретение человечества… — удовлетворение хорошо сделанной работой на мгновение отвлекло премьера от тяжких мыслей. К сожалению, всего лишь на мгновение. — Вот только с колдунами она не работает. Ничто не работает, кроме заключенного триста лет назад соглашения. Которое колдуны соблюдают очень… странно. Так, как самим Богом дозволено их соблюдать только нам!" — Мэйджор злился и… боялся: он ничего не мог сделать колдунам, которые одним мановением руки, как в древних жутких легендах о волшебном народе, могут превратить любого человека в лягушку.

Мечты министра остались всего лишь мечтами, так как ответ последовал сразу же. Твёрдый, с хрипотцой голос четко, будто читая заранее подготовленный текст, произнес:

— Премьер-министру магглов. Необходимо срочно встретиться. Пожалуйста, ответьте незамедлительно. С уважением, Фадж.

Непостижимым нормальному человеку образом мертвый, нарисованный краской человек выжидающе поглядел с портрета на живого.

— Э-э-эм… — замялся премьер. — Видите ли, сейчас не самое подходящее время для беседы. Я жду важного звонка от президента…

— Об этом не волнуйтесь. Звонка не будет, — весьма невежливо перебил его портрет.

— Но мне действительно нужно поговорить… — начало прозвучало настолько жалко, что он решил не договаривать фразу. Но этого и не потребовалось, так как на незаданный вопрос уже последовал быстрый ответ:

— Мы устроим так, что никто не сможет дозвониться до вас. Вы поговорите со всеми желающими позже, — надменно произнесла картина. — А сейчас, будьте так добры, ответьте министру Фаджу.

— Ну что ж… Хорошо, — кивнул премьер-министр. — Я готов принять, хм-м… мистера Фаджа.

Мэйджор подошел к столу, на ходу поправляя ослабленный галстук. Только успел он сесть в кресло и возвратить лицу спокойное и уверенное выражение, как в глубине пустого камина вспыхнуло пламя необычного зеленого цвета. Стараясь ничем не выдать беспокойства, премьер-министр наблюдал, как очередной язык пламени, невероятным образом выкручиваясь наизнанку, превращается в человека. Огонь исчез, и колдун, выйдя из камина, как из банального дверного проёма, на старинный коврик принялся спокойно и как-то совершенно по-домашнему стряхивать золу со своих рук, длинной мантии в тонкую полоску и шляпы-котелка.

— Уф… Премьер-министр, — произнёс Фадж, протягивая руку для приветствия, — рад нашей встрече.

Мэйджор, мягко говоря, никакой радости от встречи не испытывал. Появление этого существа и само по себе было всегда довольно пугающим, к тому же оно означало образование у главы правительства новых и крайне неприятных проблем. Решить которые самостоятельно колдуны то ли не имели желания, то ли не были в силах, поэтому "честь" прибирать за ними оставляли нормальным людям. Правда, в этот раз кое-что заметно выбивалось из стандарта таких встреч.

Фадж выглядел совершенно измученным. Он похудел и осунулся, шевелюра поредела, седых волос прибавилось… Премьер-министр Великобритании не может быть плохим аналитиком. Не был им и Джон Мэйджор. Он отлично понимал, что если уж политик доводит себя до такого состояния, то простым людям это предвещает совсем уж неприятные новости. Но сегодняшние проблемы, судя по всему, ожидались особо омерзительными.

"Ну, хотя бы не у одного меня проблемы", — удовлетворенно подумал Мэйджор, рассмотрев своего коллегу повнимательнее. Однако манеры есть манеры. Поэтому, сделав вид, что ничего не заметил, человек вежливо поприветствовал колдуна и приглашающе указал в сторону богато украшенного кресла (особо неудобного, предназначенного для самых неприятных собеседников — тех, чьего влияния хватало на то, чтобы оказаться в этой комнате, но было недостаточно, чтобы просто приказывать), предложил налить напитки…

От выпивки Фадж, пододвинувший тяжеленное кресло к столу премьера одним небрежным жестом своего зажатого в правой руке стека, отказался.

— Тогда чем я могу вам помочь? — спросил Мэйджор у усевшегося напротив него колдуна. — Опять кто-то сбежал?

— Нет. Да. Нет… Это все так сложно… Даже не знаю, с чего начать, чтобы магглу было понятно, — пробормотал Фадж, положив котелок себе на колени. — Ну и неделька выдалась, ну и неделька…

— Я полагаю, у вас тоже неприятности? — чуть суше, подчёркивая тем самым, что у него хватает и своих забот, чтобы безропотно взвалить на себя еще и чужие, осведомился премьер.

— Неприятности? Да… Можно и так сказать. Уж "приятностями" у нас их точно никто не назовет, — ответил Фадж. Устало потёр глаза и мрачно взглянул на собеседника: — Впрочем, вы тоже не можете сказать, что вам о них ничего не известно…

Тугодуму не стать премьер-министром. В голове у Джона Мэйджора необъяснимые события последних дней, подобно кусочкам мозаики, мгновенно сложились в целостную картину происходящего.

— Брокдейльский мост? Убийство на Гледхау Гарденс? Ураган в западных графствах? Это все… вы? — хриплым голосом спросил он.

Осознав, кто именно виноват в его нынешних проблемах, Джон изо всех сил постарался совладать со своим голосом и руками. Уж больно сильно последние захотели тактильно пообщаться с горлом колдуна. И сжимать, сжимать, сжимать… До стона… До хруста…

Фадж в ответ окинул его тяжёлым взглядом. Он тоже прошел долгий и трудный путь к посту министра и многое понял в этой жизни, плюс магия, поэтому спокойным