Тихий, почти неслышный гудок телефона заставил Сайкина встрепенуться. Он поднес трубку к уху, испытывая легкое волнение. Семен и Юра переглянулись.

— Кажись, наше ожидание кончается, — сказал Семен почти шепотом и выплеснул через опущенное стекло остатки чая на снег.

Звонил Еремин. Сайкин, слушая его голос, механически кивал головой и говорил в трубку «да» при каждом удобном случае. На его лице блуждала не выражавшая радости странная улыбка. Сказав «да» в последний раз, он дал отбой, положил трубку и свел кисти рук. Суставы слегка хрустнули.

— Все, больше ждать нечего, пора навестить нашего друга. — Сайкин потянул ручку двери. — Пошли, Семен.

— Ни пуха, ни пера, — сказал Юра.

Сайкин ответил «к черту», вылез наружу, не рассчитав силы, сильно хлопнул дверцей. Семен обошел машину и остановился рядом. Морозец бодрил, просинь на сером небе становилась шире. Потоптавшись на месте, Сайкин пристроил поудобнее пистолет, откашлялся, прочищая горло. Не застегивая пальто и пиджак, он пересек дорогу, по узкой, занесенной за ночь снегом тропке подошел вплотную к двухметровому сплошному забору и толк-пул калитку с надписью «Опасно для жизни» и черепом, надвое расколотым красной молнией.

— Он случаем злую собаку не держит? — спросил Семен. — У меня брюки новые, дорогие. На заказ шиты.

— Люди, которые вешают такие таблички, — Сайкин показал на расколотый череп, — как правило, собак не держат. У них с чувством юмора совсем плохи дела.

Он толкнул незапертую калитку. Ржавые петли издали жалобный писк. Отсюда, от калитки, хорошо просматривался просторный рубленый лом с верандой в сторону дороги, крытый шифером. Кирпичная труба выпускала белый дым, в безветрии он плавал над крышей и долго не мог растаять в воздухе.

Сайкин не заметил садовых деревьев, только несколько старых берез, сосны. Семен прикрыл калитку, и она ответила стоном на самой тонкой ноте. Тропа от калитки к крыльцу на веранде поз тонким слоем снега обнесена сугробами, видно, с вечера здесь поработали лопатой. На снегу, утоптанном у веранды, лежали кусочки коры, мелкие щепки.

— Дрова тут рубил, — сказал Семен, — К нашему приходу, видно, готовился.

Сайкин не ответил. Он видел, как за окнами веранды промелькнуло женское лицо и исчезло. Через полуоткрытую дверь им навстречу выбежал, неловко считая ступеньки, рыжий ирландский сеттер. Остановившись в нескольких шагах от гостей, он посмотрел в лицо Сайкину, словно никак не мог решить, облаять этих людей или встретить дружелюбно. Сеттер сдвинулся с места, осторожно подошел ближе.

— Все, прощайся со штанами, — сказал Сайкин. — Агрессивная собака. Сеттер понюхал штанину Сайкина и потерся об нее мордой, не обращая внимания на Семена. — Мне даже незнакомые собаки симпатизируют. Сайкин стоял довольный. Нагнувшись к сеттеру, он потрепал его по длинным ушам.

— Здравствуйте.

* * *

На верхней ступеньке крыльца стояла женщина в накинутом на плечи полушубке. Светлые распущенные волосы закинуты за меховой воротник. «Молодая у Юсупова жена, — подумал Сайкин. — Блондинки вообще в его вкусе». Он поздоровался, широко улыбаясь, извинился за беспокойство и сказал, что хочет видеть Шамиля.

— Вы, как я понял, его супруга? — Сайкин внимательным взглядом смотрел в голубые глаза женщины.

Женщина спустилась с крыльца и остановилась совсем близко от Сайкина.

— А вы Виктор Степанович, да? Сразу вас узнала. На фотографиях вас видела. На прошлый Новый год вы устраивали вечеринку для сотрудников. Правда, меня тогда Шамиль с собой не взял почему-то. Но потом принес фотографии, где вы снимались все вместе, у елки. Всем дружным коллективом. А позже в газетах ваши снимки встречала. Так что заочно мы знакомы. Теперь давайте знакомиться очно. Вера.

Она протянула руку. Сайкин на секунду замешкался, Вера понравилась ему, он хотел поцеловать ей руку, но эта узкая ладонь была подана слишком низко, не для поцелуя, именно для рукопожатия.

— Жаль, что наше знакомство не случилось раньше.

Пришлось представить и Семена, которого Вера тоже вспомнила по фотографии.

— У вас прямо-таки феноменальная память, — процедил Дворецкий сквозь зубы. — Позавидовать можно.

— Смотрю, хорошо вы тут устроились. — Сайкин огляделся. — Живете на широкую ногу.

Профессиональным взглядом он отметил ладную кладку фундамента, добротность рубленого дома.

— По-моему, вы Шамиля не обижаете, — сказала Вера. — Денег, которые он у вас получает, хватает, чтобы нормально, даже хорошо жить.

— Так-то оно так, — сказал Сайкин. — Но человеку свойственно, что называется, не успокаиваться на достигнутом. Всегда хочется чего-то большего, лучшего.

— Вот именно, хочется большего, — подтвердил Семен.

— Да, планов у нас много, — вздохнула Вера, не заметив иронии. — Шамиль вот затевает баню строить.

Сайкин подумал, что при своей небесной красоте она, наверное, глупа, как цыпленок. Он нагнулся и еще раз потрепал уши трущегося у ног сеттера.

— Люблю собак, — сказал он. — Все собираюсь завести себе такое вот произведение искусства, но не решаюсь. При моей холостяцкой жизни собака будет мучиться.

— Смотрите-ка, Чаппи к вам благосклонна, — Вера поправила волосы. — Собаки чувствуют хороших людей. Особенно добрых мужчин. Да, Чаппи к вам не равнодушна. Брысь, ты испачкаешь брюки Виктору Степановичу. Мы уже позавтракали, Шамиль встает рано. Но я сейчас быстро соберу на стол. Проходите в дом.

— Мы тоже уже позавтракали, — сказал Семен откуда-то из-за спины Сайкина. — Не надо беспокоиться.

Поднявшись на крыльцо первым, Сайкин вытер ноги о половик и огляделся по сторонам. Просторная веранда имела по-зимнему нежилой вид: перевернутые плетеные кресла на деревянном самодельном столе, коробки, наставленные одна на другую, пустые ведра, запах холодной сырости. Сайкин потянул ручку темной дерматиновой двери, ведущей в жилые комнаты, переступил высокий порожек.

Семен, споткнувшись, вошел в комнату следом. Эта большая дачная комната выглядела совершенно городской, если не считать обитых полированной выгонкой стен. Напротив огромного телевизора в кресле сидела девочка лет семи, очень похожая на мать. Семен застыл на пороге и задумчиво почесал затылок. Женщина, а теперь еще и ребенок никак не укладывались в его планы.

Он с нескрываемым раздражением посмотрел на крутящегося под ногами сеттера, казалось, готовый пнуть ногой его рыжую морду. Девочка оторвалась от экрана и посмотрела на незнакомых людей без всякого интереса.

— Поздоровайся с гостями, Оля, и сходи позови папу, — сказала мать девочке.

— Не надо, — вмешался Сайкин. — Не надо звать папу. Мы сами к нему пройдем.

Он обернулся к Вере и заметил, что чем-то встревожил ее.

— У нас короткий деловой разговор. Это ненадолго.

— А потом мы вместе попьем чаю? — спросила Вера. — Здесь, в этой комнате?

— Да, конечно, — ответил Сайкин.

— А может, самоварчик поставить по такому случаю? — голос Веры зазвучал спокойнее.

— Отличная идея, — Сайкин потер ладони. — Чай из самовара. Зимой. Прекрасно. Справитесь одна?

— Конечно, справлюсь, — улыбнулась Вера.

Девочка, нажав на