тебе следует знать, что некоторых моих бывших выкинули по частям в океан.

Она прижгла ему щипцами нос, и подлесник снова завопил. Пенг и Дон довольно улыбались, а Хамуцо сжимала виски.

— Ну чёрт возьми, товарищ, просто скажи, что всё сделаешь…

— Сказать недостаточно, надо сделать, — Эмань ковырнула скальпелем одно из зелёных пятен на щеке Листа, и оттуда что-то потекло.

— Ничего я не скажу и не сделаю! — шипел Лист сквозь боль. — Убьёте и останетесь ни с чем! Я и не такое переживал, вам и под дурманом не казалось.

— Казалось, — произнесла Эмань и дёрнула его за ресницы.

Лист продолжал упорствовать, и было очевидно, что Эмань также не сдастся. Хамуцо было тяжело физически и морально: левая рука Эмань явно синела не от чего-нибудь хорошего, Йеча, видимо, как минимум скован. При этом скоро они дойдут до грани, отделяющий поправимый и непоправимый вред здоровью. Хамуцо тоже знала от отца и его знакомых, как заставить людей заговорить, но сомневалась, что у Листа есть семья и дети, банковский счёт, престарелые родители… Но наверняка полно существ, которыми он дорожит, только ловить и приставлять им нож к горлу надо быстрее. Или же…

— Товарищ Предрассветный! — гаркнула Хамуцо. Эмань остановилась, а Лист перестал скулить. — Напомню вам, что после вашей смерти всё ваше материальное и нематериальное имущество перейдёт к Эрлитоу!

Лист перекосил лицо.

— С хуя ли? Предел никому ничего не должен!

Хамуцо встала и развела руками.

— Мы ученицы драконов, драконы идут рука об руку с Советом. По вашей вине умрёт одна из учениц, а также несколько воинов, которые должны были стать ши-цза. Так что в любом случае мы сдадим вас Эрлитоу за вредительство.

Лист ухмыльнулся.

— У меня есть деньги, я откуплюсь!

— Вот только вы не человек, а иномирец, причём виновный в травле людей. — Неожиданно Хамуцо подошла к нему и быстро сунула пальцы ему в рот. Естественно, с перепугу Лист её укусил.

Девушка подняла вверх кровоточащую кисть.

— Вы это видели? Иномирец коснулся человека, он нанёс ему вред!

Эмань от удивления выпучила глаз.

— Нихуя себе… Чёрт, надо было это снять!

Лист тоже выпучил глаза. Девушки чуть ли не слышали, как ломалась его надежда.

— Иномирец, подлесник, в Среднем кольце, убил людей и ранил человека, который мог бы стать солдатом… — Хамуцо улыбнулась и прям ощущала, как в ней проявляется её отец. Ещё немного — и скажет, что его расстреляют. — Вообще удивительно, как вы до сих пор живы. Видимо, никто не занялся вами вплотную, не нашлась ещё та усатая крыса-бумагомаратель, что собрала бы компромат и настрочила на вас донос. А если откопать бумаги о санитарных нормах и заглянуть на ваше производство? А если привести зачистку в ваши лаборатории? Вы прям… не знаю, Бирюза лучше маскировался!

Лист сидел притихший, придавленный. Он словно уменьшился в размерах и выглядел до того жалко, до того обиженно и беззащитно со своими опушенными ушками, чёрными наполненными слезами глазками и обожжённым вздёрнутым носиком, что у любого бы сердце разорвалось. Но личность отца внутри Хамуцо, которую она сначала боялась, потом избегала и делала всё наперекор, наконец нашла себе место и сгармонировала с внутренней Хамуцо. Кто поспел возомнить себя выше людей, тот пусть попробует ответить по их правилам.

— А… а-антидот я с-сделаю… А Така… Такамагахара… — он нервно задышал. — Она нападёт через два месяца и неделю. У вас шансов нет. Хотите выжить — бегите или предложите свои услуги.

Сердце Хамуцо оборвалось и упало в пятки. Два месяца… два месяца… Это ни о чём…

— Что вы тут делаете? А мы вас ждём там и…

Дверь распахнулась, вошла Аллату, в руках у неё была плетёная сумочка, куда она положила честно украденные книги. Мастер увидела привязанного к стулу спиной к ней сильно порезанного подлесника, Эмань в нижнем белье в брызгах крови и с щипцами в здоровой руке, Хамуцо, выглядевшую так, точно она отправила десять полков на западный фронт, и мирно сидящих на диване в обнимку с дицзяном Пенга и Дона.

— Эм-м… — растерялась Эмань. — У нас тут садо-мазохистская сессия.

— И оргия? — прыснула Аллату, после чего обошла стул и заглянула в лицо "пассиву". — О, да это же Предрассветный!

Она с осуждением посмотрела на девушек.

— Что ж вы творите, он же предпочитает тычинку, а не пестик.

— Нет, — пробормотал Лист, — я всех… ненавижу…

— Такамагахара нападёт через два месяца… — пробормотала Хамуцо и медленно села на корточки, пряча нос в ладони.

Послышался глухой звон верёвки о дерево: Эмань освобождала пленника.

— Погоди, дай сюда, — Аллату схватила девушку за больную руку. Эмань вскрикнула, почувствовав сильное жжение, а затем раздувающая обездвиживающая опухоль спа́ла. Аллату немного осунулась, под глазами залегли тени.

— Как вы вытянули яд?! — воскликнула Эмань.

— Я не вытянула, я ускорила его разложение твоим организмом, но его ещё предстоит вывести, и пару дней будет лихорадить. Но думаю, всё же лучше, чем потом оттяпать себе кисть. Твои сёстры по мастерству уже вылечили её собратьев по оружию.

Когда Лист уже был свободен и теперь разминал все свои суставы и растирал мышцы, в то время как люди пялились на его сильно редуцированные остатки летательной перепонки между плечевым отделом верхней конечности и десятым ребром (Хамуцо ещё рассмотрела его татировку, идущую от левой стороны груди до левого локтя: странный город, похожий на множество термитников, а на небе звёзды и космические корабли), в дверях показались Йеча в окровавленной изорванной рубахе, улыбающийся Бирюза и бледно-серая как мрамор Пузырчатка.

— Пельмешек! — квакала она. — Куда ж ты сбежал от меня, родненький?!

— Батрох в одном со мной помещении! — Лист сморщился так, точно съел целиком халапеньо.

Хамуцо приоткрыла рот от смеси испуга и радости. Но Йеча выглядел замучено.

— Вот то, о чём просил, — буркнул он.

Лист догадался, что освобождение Йечи — дело рук Аллату, но увидеть резчика он не ожидал.

— Сяолун?! — приподнял он уши. — Конечно, рад тебя видеть… но мы думали, что ты умер! В твоей мастерской была только какая-то белотигриная жопа, а от тебя ничего не осталось. Но раз ты жив, чего не дал весточки?

— Нихао, господин Подлунный, — кротко ответил Бирюза. — Не получилось сказать, что пришлось уйти в заплыв.

— Бирюза — дракон, — Йеча с трудом скрестил на груди изрезанные руки. — Теперь вы все это знаете.

Лист и Эмань оказались в критической ситуации: их основной задачей стало не вывихнуть себе челюсть.

— ДРАКОН???

— Не может быть, не может быть, не может быть… — еле слышно забормотал ставший синюшным подлесник, оседая на пол. Бирюза сделал два