Единичные слова индийского происхождения:

«Путь» – патх.

«Весна» – вассанд.

«Огонь» – агни.

«Вода». В персидском языке от слова «аб» (вода) произошли слова «абан» – жизнь, «абад» – крупное поселение, город. Грузинское «цхали» («цкали» – вода) образовало «цховреба» – «жизнь», «цхалоба» – «милость», «моцхаде» – милосердный… Хеттское «ватар» – вода: ва – это влага, расплывчатая поверхность, образ пьющих губ. Слово «тар» связано с глаголом «дарить, давать» – персидское «дадан», армянское «тур», арабское «’ата». Построение слова «вода» в виде «ватар» отразилось в арабском «матар» (дождь). Итак, «влагу дающее верховное существо» – именно это спрятано в обозначении «ватар», и вот откуда возникло русское «дождь»: нетрудно увидеть здесь древнеславянское «даждь», то есть «дай» («хлеб наш насущный даждь нам днесь»). «Дождь – это моление о воде, для орошения посевов, для поения скота, для жизни молящего и его близких».

«Бог» – персидское «Фух» – у арабского географа Якута (1179–1229) – Баг – «Идол». С этим персидским словом, восходящим к древневосточным Бэл, Бал, Ваал, Ваагн – обозначениям верховного существа, в основе которых лежит корень бэл – «большое, великое» – связаны названия Багдада и Мекки (древнее название Мекки – Бекка (Бакка) разгадывается как персидское «баг-гах» «Божье место». Вавилонско-семитское обозначение бэл, которое лежит в основе слов Бог и Аллах имеет общий согласный с тюркским бир – «один». Древневосточное бэл присутствует также в некоторых тюркских наименованиях, таких как Балканы («Божье место») и Валдай («Божья гора»).

Бог – единственен. Такое свойство обозначается имеющим «узкую произносительную основу звуком единичности д/т». Этот звук предварен придыханием, которое в ходе своего международного развития переходит в г (как это происходит в татарском языке с глубоким гортанным ‘айн). Таким образом за иранским худа (Бог) возникают скандинавский Один, германский Gott/God (сравнить арабское аХад – «один», иранское йак, армянское ме-К с тем же значением, русское один).

Бог – небожитель: от семитского саба’ – семь (небес) – возникает греческий Зевс (латышское Tevs, римский Deus, позднероманский Dieu).

Бог-даритель: армянский Астуадз (хатс твауз) – хлеб дающий.

Развитие на русской почве «Богатый, убогий, богадельня и т. д.».

Богатырь – персидское «багадур» (герой).

Боярин – персидское баг яр (друг божий).

Кудесник – персидское худа (Бог). Словом «кудесник» обозначалось лицо, общающееся от имени людей с Богом и передающее им его волю. Это делает слово «кудесник» равнозначным слову волхв. Можно считать, что именно с персидским словом худа связано арабское аль-кудс – Иерусалим (буквально – «святость»). От персидского «ху-дай» произошло и русское «художник» – «богописец» и «чудо».

Заслуживает внимания столь выразительный случай схождения, как арабская «раха» (покой) и русское «рай», арабское ад (название грешного племени, истребленного Богом) и русское ад.

Тесным общением земледельческого поля и кочевой степи объясняется то обстоятельство, что даже до последнего десятилетия Х века, в то время когда в Аравии и Персии окончательно утвердился ислам, а в Европе христианство, на Руси, как и во многих тюркских областях, все еще было распространено птицепоклонство. У тюрок его следы сохранились, к примеру, в обозначении «казах», происшедшем от «каз» – гусь – эта птица была покровительницей определенных кочевых родов. Лебедь считался покровителем таких же родов на Алтае, с этим связано русское понятие «лебединец», обозначавших жителей этого края. Что касается Руси, то имя Бога Перуна, сброшенного в Днепр при введении христианства, говорит само за себя. Красноречивым свидетельством являются и современные фамилии Воронин, Журавлев, Синицын и т. д. Однако нет Страусовых, Колибриных, даже Индюковых – соответствующие птицы в русских землях отсутствовали. В языческое время русский язык имел слово «куш» – тюркское обозначение понятия «птицы», иногда оно естественно могло звучать как «кус» (ввиду смежности звуков Ш и С: сравнить «шнурок» и «снурок», «мышь» и «мысь» (белка). После принятия христианства тюркское «куш» было вытеснено новым понятием «птица» от греческого «птерон» (перо, крыло). Однако тюркское «куш-кус» уцелело в словах «искушение, искусство» (то есть дар, получаемый от «кус» – птицы, как дар художества получают от «худо-худа», по-персидски Бога.) Отсюда «Кощей» (злобный старец русских сказок) – тюркское «Кушчий» – «птица-поклонник». Вероятно, с тотемической ролью птиц связаны и изображения орлов, наиболее высоко летающих и, следовательно, наиболее приближающихся к небу птиц – появились на гербах и знаменах.

«Морда», араб. марда – «безбородая» (через персидское произношение морда). Помня об униженном положении женщины на древнем Востоке и в старой России («жена до убоится мужа своего»), можно считать, что вслово «морда», имевшее грамматически и по значению женский род, вкладывался презрительный смысл: «безбородый, как баба». Такое выражение могло появиться как осудительное по отношению ко введенному Петром Первым сбриванию бород на европейский лад. Борода во все времена почиталась на Востоке и в связанной с ним России как знак высокого человеческого достоинства. Без нее невозможно представить себе восточных царей, героев, бояр, мудрецов; поэтому и придуманные теперь портреты западноазиатских ученых и поэтов (их подлинные изображения отсутствуют, так как ислам запрещал живопись) обязательно снабжаются бородами.

«Страна» (сторона) – «с» (начальное придыхание, переходящее в «с» по закону spiritus aspera, сравнить греч. хел(иос) — «солнце» – лат. sol) + тор тюрк. тур – «встань, (чтобы двигаться)» + перс. показатель множественности одушевленных -ан = «сторон». Таким образом, понятие «страна» образовано представлением о совокупности двигающихся, то есть действующих людей. Поскольку в условиях России пространство, где размещается эта совокупность, велико, оно выражается женским родом (сравнить «жизнь», «смерть», «земля», «ночь», тогда как, например, «день» связано со словом «один» и поэтому с двумя китайскими словами: и тянь – «день», буквально «одно небо» и тянь – «небо»). Так в конце «сторан» появляется показатель женского рода «-а» = «сторона» с последующим выравниванием гласных = «сторона» либо с выпадением первого гласного = «страна» по типу «город-град».

Многие названия российских городов относятся ко времени татаро-монгольского нашествия, например, Ардатов – это тюркское «орда тау» – гнездо (гора) орды; Саратов – «сарай тау» – гнездо (место пребывания сарая (ханского дворца), то есть столицы Золотой Орды; Ростов (Ярославский) – «Урус тау» – гнездо русских; Рязань – иранское «рус-ан» – русские; от птицепоклонства – Воронеж, Курск, Орел, Углич.

С другой стороны, имена многих городов России имеют финскую основу – Вязьма, Кинешма, Кострома, Москва, Псков, Тотьма, а по происхождению финны являются одним из тюркских народов.

Так, наименование «Москва» традиционно связывают со словом «про-МОЗГ-лый», исходя из представления о сырости, болотистости места, на котором был построен город, однако название будущей столице русского государства дали финские племена, которые тысячу – полторы тысячи лет назад обитали на территории нынешней России. Непосредственно имя городу дано одной из двух рек, при слиянии которых он был поставлен. Река звалась «Москва» от финского musta – «черная» (для сравнения полезно привлечь и областное финское muskea – «темный»).

Ранее пространства от Балтики до Урала и от Волги до Днепра были покрыты густыми труднопроходимыми лесными зарослями. Из протекавших здесь рек сравнительно узкие были затенены переплетавшимися над ними ветвями могучих деревьев,