Тайны. Вот что я увидела в выпученных глазах пораженного Аргириса, вот что сдавило мне грудь, когда я кралась по подземелью. Опасная тайна.

Боковым зрением я уловила поодаль движение. Ко мне направлялся он.

Самый главный предатель. Предатель с большой буквы.

Он остановился в нескольких футах, заметив непорядок.

– Где твои сопровождающие?

Вместо ответа я промолчала.

– Я искал тебя повсюду, – продолжал он. – Что ты здесь делаешь? Здесь так холодно.

Это правда.

– Ты можешь со мной поговорить? – настаивал он.

Я испытующе глядела на Кадена, всматривалась в его теплые, ласковые глаза. Каден, желающий перемирия. Пытающийся все исправить, как после той его пьяной тирады, когда мы с ним гуляли по лугу. Каден, подносящий мне корзину печеных яблок. Каден, удерживающий меня в объятиях, когда я смотрела, как умирает мой брат, а затем выражающий мне свои соболезнования. Каден, с его уверенным взглядом. Его обманчивое спокойствие. Его сокрушительное предательство.

Он смотрел, как меня бьет озноб.

Но это же не я его предала.

– Лия? – спросил он осторожно, будто пробовал воду. Лия, ты не вцепишься, если я подойду ближе?

– Ты все знал, – у меня подгибались колени. Я не могла унять дрожь в руках. – Все это время ты знал.

Он опасливо шагнул ко мне.

– Что ты имеешь…

Я подлетела к нему и набросилась, осыпая ударами, а он пятился назад, пытаясь увернуться.

– Не притворяйся, что ни о чем не догадывался! Все это время ты меня обманывал, делал вид, будто спасаешь мою жизнь, а сам в это время замышлял, как уничтожить всех до единого дорогих мне людей! Мало тебе Греты и Вальтера? Придет очередь и других моих братьев? Берди? Паулины? Гвинет? – я остановилась. – Ты задумал истребить всех морриганцев!

Каден опустил руки.

– Ты видела армию.

Я ответила на его бесстрастный взгляд.

– Да, я увидела армию.

Сначала он виновато понурился, но в следующий миг вдруг взорвался и взмахнул рукой, как бы отметая мои обвинения.

– И что с того? У Морригана и Дальбрека тоже есть армии. Наши войска вовсе не собираются убивать всех и каждого. Только тех, кто нас притесняет.

Я с недоверием уставилась на него. Неужели он верит тому, что говорит?

– И среди притеснителей, конечно же, – твой отец, высокородный лорд. Уверена, он первый в твоем списке.

Каден не ответил, но по скулам его заходили желваки.

– Так вот что тобою двигало с самого начала. Месть. Ты так переполнен ненавистью к отцу, что готов прикончить каждую живую душу в Морригане.

– Мы собираемся выступить на Морриган, Лия. Мы намерены устранить лишь тех, кто стоит у власти. А так как мой отец из их числа, да – он может погибнуть.

– Может?

– Мне неведомо, как все обернется. Я не знаю, с каким сопротивлением мы столкнемся. Учитывая нашу численность, врагам было бы разумнее сложить оружие, но если они этого не сделают – и он, и многие другие могут умереть.

– От твоей руки.

– Тебе ли с осуждением говорить о мести. С тех пор как погибли Вальтер и Грета, ты только местью и жила. «Что бы я ни сделала, все равно будет мало» – помнится, так ты говорила? При виде Малика твои глаза горят жаждой мщения.

– Но я не собираюсь из мести уничтожать целую страну.

– Этого и не будет. У нас с Комизаром есть договоренность, что…

– Договоренность с Комизаром? – я расхохоталась. – Как это мило. Да, у нас у всех есть с ним свои договоренности. У канцлера, у эмиссара, у меня. Он, судя по всему, отлично умеет достигать договоренностей. Ты когда-то подсмеивался надо мной из-за того, что я не знаю границ собственной страны. Мне было стыдно, потому что это правда, но мое невежество бледнеет на фоне твоей собственной наивности. Берди, Гвинет и Паулина – все они, конечно, испытают огромное облегчение, узнав, что у вас имеется договоренность.

Развернувшись, я пошла от него прочь.

– Лия, – крикнул он мне в спину, – клянусь тебе, что Бреди, Гвинет и Паулине не причинят никакого вреда. Я не допущу этого.

Я остановилась. Не оборачиваясь, я кивнула, давая понять, что принимаю его клятву, и продолжила путь. У меня не было уверенности в том, что в его силах выполнить обещание, но я готова была цепляться даже за такую слабую надежду. Даже если нам с Рейфом не удастся побег, Каден, возможно, вспомнит о своей клятве.

По дороге в свою комнату я свернула в подземелье. Здесь. Иногда требуется время, чтобы понять, что именно нашептывали за твоей спиной. Я чувствовала себя, как в старые добрые времена, когда пробиралась в кабинет Королевского книжника. И в этот раз я тоже кое-что позаимствовала, только записку оставлять не стала.

* * *

Очутившись в одиночестве в галерее, я поняла, что замерзаю. Огонь давно погас, угли в очаге остыли и подернулись пеплом. Я слышала, как за окном звали: Джезелия. Историю, Джезелия. Закатные сумерки окрасили комнату в розовый цвет.

Он все мне объяснил, четко и ясно.

Настало время. Ты произнесешь нужные мне слова. Будешь смотреть. И делать.

Я стану его заложницей.

В памяти всплыла армия Комизара, целый город, потом перед глазами встала Сивика – разрушенная, в пепле и руинах, обломки крепости на горизонте, вздыбленные в небо, как сломанные клыки, заволакивающие небо столбы дыма. Моя родная мать сидит на груде щебня и мусора одна, она рыдает и рвет волосы на голове. Я моргала, пытаясь прогнать яркий образ.

Она идет.

Эти слова проникли в сердце и уютно там угнездились, согревая.

Послышались шаги Астер. Их звук был мне хорошо знаком, он словно приплясывал в устремлении и надежде – звук такой же древний, как и руины вокруг. Она идет. Они идут. Но следом раздались другие шаги, топот многих ног. Слишком многих. Предчувствие сдавило мне сердце, я присела на край очага и уперлась взглядом в пол, пытаясь определить, откуда раздается шум. Из зала? Дальних коридоров? Казалось, шаги окружили меня со всех сторон.