Что если это мой конец? Вечная заложница одной страны, презираемая другими? Я задумалась о том, отправлены ли уже венданские гонцы в Морриган с вестью о моем чудовищном предательстве. Я представила тех, кто скоро будет меня проклинать – министров, королевских гвардейцев, моих родителей, – и закрыла глаза, сдерживая горькие слезы. Но уж точно не мои братья и не Паулина. К горлу подступили рыдания.

Не такую историю я написала бы для себя. То была бы история про Терравин, соленые морские ветры и счастливую любовь. Я сжала кулак, смяв материю, и поднесла платье к лицу, окрасив шов более темным красным цветом – цветом собственной крови. Милый облик Паулины еще стоял у меня перед глазами, когда в голову вдруг пришла еще более ужасная мысль – недолго морриганцы будут клеймить меня за предательство, потому что скоро все они либо будут умерщвлены, либо примут адские муки и, опустившись до животного состояния, станут пресмыкаться, пытаясь поймать и съесть хоть таракана.

Успех армии Комизара, кажется, предрешен – если только я не изыщу какой-нибудь способ предупредить соотечественников. Каден поклялся защищать Берди, Гвинет и Паулину, но этого мало. Спасти весь Терравин – тоже недостаточно. В Морригане живет неизмеримо больше людей, и никто из них не заслуживает такого страшного конца. Комизар что-то упоминал об одной, последней зиме. Значит ли это, что раньше окончания зимы войны не будет? А когда они собираются напасть? Весной? Летом? Сколько времени есть у Морригана? Не намного больше, чем у меня самой.

Когда вдруг постучали, я вздрогнула от неожиданности. Не желая больше никаких сюрпризов, я опасливо приоткрыла дверь.

Это была Каланта.

– Принесла вам еще полотенце, – она бочком протиснулась в комнату. – И еще кое-что.

В дверях появился Рейф.

У меня захолонуло сердце. Что если это ловушка?

– Может, у меня и один глаз, – заговорила Каланта, – но вижу я им больше, чем иные видят двумя. Я отправила караульных из коридора, нашла им другое дело, а Совет все еще заседает. У вас есть четверть часа – не больше. Потом вернутся стражники. Я приду раньше их. – Она положила на койку полотенце и удалилась.

Рейф тут же заметил мою разбитую щеку, и его синие глаза полыхнули холодной яростью.

– Это не Каден. Он меня и пальцем не тронул. Все в порядке, – взмолилась я, – у нас всего несколько минут.

Я не хотела тратить драгоценное время на обвинения и гневные излияния. Нам с Рейфом уже так давно не удавалось остаться наедине.

Я запечатала его губы пальцем. Поняв меня без слов, он проглотил слова, готовые сорваться с языка.

– Поцелуй меня, – попросила я. – Потом ты все мне скажешь, но сначала поцелуй и обними и скажи, что ты ни о чем не жалеешь, чем бы все это ни кончилось.

Рейф ласково убрал волосы с моего лица.

– Я обещал, что вытащу нас отсюда, и выполню обещание. Мы будем вместе и проживем долгую жизнь, Лия.

Он обхватил меня обеими руками и привлек к себе, так что между нами ничто не могло бы вклиниться. А потом его губы прижались к моим, нежные, голодные, невообразимо сладкие на вкус, и от этого короткого поцелуя все мои надежды и мечты вновь ожили.

Неохотно мы разжали объятия, времени было слишком мало. Рейф быстро заговорил.

– Утром надень свой костюм для верховой езды. Произнеси свои поминовения с террасы Черного камня. Знаешь, где это?

Я кивнула. Терраса Черного камня была одной из многих, окружающих площадь, попасть на нее было довольно сложно, так что пользовались ею редко.

– Хорошо, – продолжал Рейф. – Начинай говорить после первого колокола. К тому времени Совет с головой уйдет в свои дела. Делай все, как обычно, чтобы не вызвать подозрений у стражников. Когда закончишь, спустись по внешней лестнице до второго уровня и оттуда выйдешь к воротам. Это полузаброшенный путь, им пользуются только некоторые слуги. Там я буду ждать тебя с Джебом.

– Но как…

– Ты умеешь плавать, Лия?

– Плавать? Ты хочешь сказать, по реке?

– Не волнуйся. Нас будет ждать плот. Плыть тебе не придется.

– Но река…

Рейф объяснил мне, что это единственный путь, что мост невозможно поднять столь малыми силами, а расстояние до другого притока реки слишком велико.

– Тавиш продумал все. Я ему доверяю.

– Я умею плавать, – рассеянно сказала я, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Плот. Завтра утром. Безумный план? Пусть хоть самый безумный в мире, меня это не волновало. Мы уберемся отсюда прежде, чем я должна буду выйти за Комизара. Рейф спросил, хочу ли я взять с собой какие-то вещи – он заберет их и передаст Джебу, а завтра на это может не быть времени. Я схватила седельный вьюк, сунула в него какие-то вещи, не забыв о книгах Древних.

– Но, Рейф, если что-то пойдет не так, как было задумано, если тебе придется уходить без меня, обещай, что сделаешь это.

Я видела, что он возмутился, хотел возразить, но сдержался и закусил губу.

– Хорошо, – ответил он медленно, – обещаю, если и ты обещаешь сделать так же.

– Ты ужасный обманщик!

Он нахмурился.

– Ты меня раскусила. А я так ловко умел обманывать. И все же, обещай мне.

Я никогда не ушла бы отсюда без него. Лишившись меня как заложницы, Комизар отправит его домой в Дальбрек по кускам. Конечно, от прекрасно понимает, что сейчас я солгу.

– Обещаю, – опустила я голову.

Рейф вздохнул, и его губы снова прижались к моим.

– Ну что ж, тогда нам лучше выбираться отсюда вместе.

– И выберемся, – шепнула я в ответ.

Мы обнялись и забыли о времени. Я мечтала только о том, чтобы как можно дольше быть вот так, с ним рядом. Его губы коснулись моей шеи.

– Я ни о чем не жалею, Лия, – сказал он. – Ни об одном дне, ни об одной миле. Я бы пошел на это снова. Я поскакал бы и через три континента, чтобы только быть рядом с тобой.

Рейф еле слышно вздохнул и отстранился от меня.

– В нашем плане есть одна загвоздка, – сказал он. – Гриз.

– Гриз? Вот уж о ком нам не следует волноваться. Один раз он нам уже помог.

Морщинка у Рейфа на лбу обозначилась четче, как будто мысль о Гризе доставляла ему физическую боль.

– Ему известно, кто я. И он хорошо знаком с одним из моих людей. Когда Гриз его увидел, то сразу сообразил, что у нас на уме, и дал понять, что не хочет тебя отпускать. Он принадлежит к одному из кланов и считает, что ты должна остаться здесь. Мой человек успокоил его, сказав, что они хотят выручить из плена только одного меня, но Гриз пристально следит за каждым нашим шагом.

Я мотнула головой, не веря своим ушам.

– Погоди, дай разобраться. Его не волнует, что воины Дальбрека оказались по эту сторону реки, ему нет дела до возможных заговоров и планов побега, и ему важно только оставить меня здесь?