то, что лежало под рукой. Найдя плоскую железку, Эльвира, наконец, подцепила головку и вытянула железную занозу.

– Чую потомка...

Неживой, словно механический голос донёсся откуда-то из темноты между ящиков. Эльвира насторожилась, медленно потянула руку к истлевшей ветоши.

Резко сдернула тряпку с рамы.

Полу птичье лицо вскрикнуло, обнажая черную пасть. Из бездонной глотки сверкнул кристалл.

Эльвира не понимала, что сейчас перед ней. Рама с говорящим барельефом? Какой-то механизм?

Клюв и грубые перья были отлиты из металла, но сегментированы и приделаны так, что птиц мог ими шевелить. И даже разговаривать. В глазницах мерцали огоньки ламп, и птиц, похоже, видел гостью, белые точки смотрели на неё осознанно.

– Тебе нормально существовать только половиной головы? – не удержалась Эльвира. Асириус за её спиной фыркнул, подавив смешок. Наверное, хотел пошутить про полоумную голову, но тактично промолчал. Мало ли. – Что ты такое?

– Арвий Эпопей. Сознание, запертое в материальной форме.

– Дела...

Эльвира села на корточки напротив барельефа и потянула к нему руку. Но вовремя вспомнила, что говорил Диедаро о проклятых предметах в подземелье. Вдруг это один из таких?

Трогать сознание предка в металле дао не стала.

– И давно ты тут пылишься? – Эльвира сложила перед собой ладони, решив послушать любопытного собеседника. – Только расскажи быстро и по делу, а то у меня мало времени.

– А с чего бы? – проскрипел птиц. – Не хочешь слушать, так иди. Или... Можешь взять меня с собой. Я тебе все расскажу! Я так давно не видел солнечного света! Покажи мне этот мир, каков он сейчас, а я расскажу, каким он был раньше. Как тебе?

– Треклятая железка! Ну не до тебя мне! Я и сама не факт, что свет этот увижу. Коротай вечность дальше, Арвий, всего хорошего!

Едо-тень с любопытством разглядывал механизм, принюхивался. А потом лизнул его в клюв.

– Убери свою лошадь от моего лица, девчонка!

– От птичьей рожи слышу! – возмутился Асириус. – Я проверял твою природу. Эль, если что – оно не проклято. Просто штука, которая работает на кристалле. Я такое встречал, когда служил магу. Характер у них, мягко говоря, не подарок.

– И что ты мне прикажешь делать с ним? За нами гонятся разъяренные изгоняющие, а мы сувениры из подземелья потащим?

– Погоня? – удивилась голова.

– Да, Арвий, да! Я – последняя Эпопеева, которую скоро пустят под нож. Если мы не сбежим отсюда немедленно.

Голова птицы озадаченно замолчала. Эльвира помнила имя Арвий в родовом древе. То, что это ее прямой потомок – правда. Давно он жил, два века назад, примерно. И представления о мире у него точно устарели.

– Последний? Как? Что случилось с нашим родом?!

– Жопа случилась. Всё! – Эльвира поднялась на ноги. – Бывай, до встречи в вечности.

– Вы не сняли проклятие? – возмущённо скрипнул старый птиц.

– Неа. Проблемы?

– У вас – да. Возьми меня с собой, и я постараюсь помочь!

– Да чтоб тебя!

Эльвира схватила говорящий барельеф, и компания с пополнением ускоренным темпом отправилась дальше. Железка оказалась добротной, тяжелой, рука быстро онемела. Не придумав ничего лучше, изгоняющая подняла с пола тряпку, под возмущенные вопли предка обмотала объект искусства и прикрепила к седлу на лошадиной спине.

Эпопеева ощутила себя расхитителем гробниц. Вот только что она взяла? Драгоценности, призывное оружие или доспехи?

Вовсе нет, просто надоедливо орущего в тряпочку дальнего родственника.

– Хочешь на свет белый? Значит, заткнись и терпи.

Птиц недовольно поворчал и затих. С ним можно разобраться позже.

Узкий коридор закончился, уставшая хромать Эльвира с облегчением вернулась в седло.

Под землёй город казался больше, чем снаружи. Невозможно оценить его масштабы, но по меркам Эльвиры блуждали они не меньше двух часов.

Кое-где встретилась подземная речка. Совсем небольшая, она протекала по желобу в полу, сквозь отверстия между двух стен.

Эльвира принюхалась, затем попробовала воду на вкус.

Приемлемо.

Судя по всему, в этой части подземелья никто не появлялся уже много лет, и ничего не развалилось только потому, что каменные блоки не разрушались, как стены из камней поменьше.

– Мы близко, – констатировал едо-тень.

Они опускались всё ниже, пока не очутились в зале, на небольшой площадке со множеством выходов. Двенадцать колец по краям площадки держали проржавевшие цепи, все они вели к центру, и венчал это символическое мрачное солнце бугорок.

Кучка из камней какая-то? Эльвира посмотрела на Асириуса. Его глаза засияли голубым, и он вышел в центр.

– Брат...

Так вот, кто был так важен для едо-тени! Асириус не хотел покидать мир без своего брата. Эльвира не стала портить момент товарищу, отошла, позволяя одиноким сердцам воссоединиться.

Иномирный конь говорил ей, что едо-тени не умирают, а каменеют, впадая в спячку.

Асириус ударился лбом о выступ в камнях, напоминающий череп.

На дне глазниц загорелись зеленоватые огоньки.

– Пробудись, сородич! Возьми мою силу! – взывал едо-тень. Он открывал пасть и изрыгал голубое пламя. Оно окутывало камень, и структура постепенно пришла в движение. Кусочки собирались воедино, появлялись очертания костлявого тела. Существо жалобно заскрипело и шевельнуло шеей.

– Брат, я пришёл за тобой! Я освобожу тебя!

Чтобы помочь другу, Эльвира начала ходить по кругу, камнем разбивая цепь за цепью. Они настолько проржавели, что стоило ударить по одному звену, и оно рассыпалось в труху. Эльвира не видела тут никаких рун. Только камень и цепи. Изгоняющие не использовали магическую защиту на этом создании.

Тем временем совсем не дружелюбное с виду существо восстало и теперь напоминало коня-зомби. Асириус продолжал напитывать брата жизнью, постепенно истощаясь. В какой-то момент хрип пленника обрёл понятные очертания.

– Я верил. Что это будешь именно ты. Всё, хватит!

Едо-тень сверху вниз посмотрел на Эльвиру, которая подобралась к последнему кольцу.

И помчался на неё!

Уроки Миодая не прошли даром, Эльвира отлично научилась отпрыгивать, перекатываться и вскакивать. И теперь убегала туда, где не достанет зверь на цепи.

Для только что воскресшего, в едо-тени оказалось много прыти, в последний момент он вцепился зубами Эльвире в лодыжку и сжал челюсти.

Эльвира закричала. Боль оказалось невыносима, ведь едо-тень не просто держал её, а вытягивал из неё жизнь огромными глотками.

Послышался удар, и это прекратилось. Асириус зло фыркнул, встав между изгоняющей и братом.

– Эту не трожь!

– А я думал, это мне обед приготовили. Как это, не мне?

Скрипуче-свистящий голос постепенно смягчался, приобретая характер. Эльвира смотрела,