что я – не сплю! – тихо радуюсь я, – Это – мне награда! Ка-ка-я награда! Подарок судьбы!.. Бедный Дыхан! Он – просто, спит!

Морозостойкий Михаил – за всю ночь, даже на другой бок не перевернулся! Как уснул – так, в той же позе, проснулся утром! Костёр нам, утром, не потребовался – зачем? Еды – всё-равно, нет, варить нечего…

Поднялись, скатали свои брезентовые тенты, подхватили прислонённые к стволу ближайшей пихты, ружья.

– Вот и всё сборы! – подводит итог, Дыхан, – Ну, что, пошли?

– Пошли… Миш, а что за птица – всё утро звенела над нами? У неё – сначала трель… такая сочная, густая…. А, заканчивает – словно звонкие колокольцы рассыпает…

– Это, Сань, дрозд! – отзывается, уже шагнувший вперёд, Дыхан, – Он, действительно, чудеее-сно поёт.

Я, с удивлением, ловлю ухом его растянутое «чуде-еесно».

– Ну, Дыхан! Умеешь удивить… Я думал, что из нас двоих, только у меня есть «души прекрасные порывы»!

Над всей речной долиной Тятиной стоит высокий, молочный туман…

Только изрядно, пару-тройку часов, пройдя под массивами сплошного хвойного леса, мы, наконец-то, выходим к месту слияния основных притоков речки.

– Получается – это, ещё только, самая последняя развилка перед каньоном! – сильно удивляюсь я, – Как ещё, высоко по речке, мы находимся!

– Ну! – кивает, не останавливаясь, Михаил, – Я тоже думал, что мы – уже к смотровой тропе подходим.

Через пару часов, мы шагаем по галечной косе речки. Перед нами, на гальке лежит крупная рыбина.

– Смотри! – обращает на неё моё внимание, Дыхан, – Какая кунджина!

– Ну! – удивлённо соглашаюсь я, – Как кетина!

Я наклоняюсь и движением профессионала, отгибаю пальцем жаберную крышку.

– Миш! – говорю я Дыхану, – Вполне свежая! Жабры ещё розовые… Совсем недавно сдохла!

Мы, в некотором раздумье, стоим над рыбиной.

– Встретилась бы ты нам, вчера! – откровенно сожалеет Дыхан, – Мимо не прошли бы!

– Ну! – соглашаюсь я, – А, сегодня… Мы и сами, к пяти часам, на кордоне будем!.. А, жаль!

– Ну! – тоже вздыхает Дыхан, – Жаль…

Октябрь. Тятино. Я, только что, вернулся из длительной командировки во Владивосток. Я стою на углу нашего, Тятинского дома и смотрю на стену лопухов…

С середины июля, я не был в лесу! Три месяца! Кошмар. Я не могу заставить себя войти в эту зелёную стену лопухов! Мне – страшно…

Стоит обычный для Кунашира, пасмурный день. Сегодня, Дыхан уходит в верховья Тятиной, по смотровой тропе. Я – геоботаник. У меня – другая задача. Мне нужно обработать пробную площадь в пойме Тятиной, недалеко от устья этой речки. Мы расходимся в разные стороны…

Прошагав до устья Тятиной по дорожной колее, я перехожу полноводный перекат.

Всё! Метров двести по бамбуку речной террасы, вверх по речке – и я, почти на месте. Я стою на краю террасы, прямо над зелёным, лопуховым морем. Нужно спускаться в лопухи поймы, а я – боюсь. Отвык, наверное…

Минут через пятнадцать, мне в голову приходит мысль: «А, чего я думаю? Сейчас, бахну в воздух, да и пойду себе, дело делать!». И я поднимаю ствол своего ружья вверх.

– Ба-аххх! – рвёт выстрел, замершую вокруг меня, тишину.

Осматриваясь по сторонам, я спускаюсь по склону террасы, на стол речной поймы. Стою перед стеной лопухов и никак не могу решиться…

Вдруг! Я слышу, как впереди, кто-то ломится по лопухам, вниз по речке! Вот, шагах в тридцати, качнулись зелёные зонты белокопытника! И в просвет выскакивает… Дыхан! Я стою и растерянно смотрю на него.

– Эээйййй! – кричит он, в воздух, ещё не видя меня.

– Эгей! Миш! – отзываюсь я, – Я здееесь!

– Фу! – облегчённо выдыхает Дыхан, поймав меня взглядом.

Уже не спеша, успокаивая дыхание, он шагает ко мне…

– Слышу – выстрел! – совсем как это всегда делаю я, он вытирает рукавом своей камуфляжки мокрое от пота лицо, – И – тихо! Ну, думаю – всё! Сожрал!

– Нет, Миш… – виновато говорю я, – Не сожрал. Тихо всё. Я, вот, стою… Кажется, что медведи кругом… Решил в воздух выстрелить, перед работой. Подумал – пусть все разбегутся!

– А! – понимающе кивает Дыхан, – А, я – со смотровой тропы… Бегу по лопухам, бегу…

– Миш! – винюсь я, – Я не подумал, что ты прибежишь. Я хотел – только, медведей разогнать…

– Ладно, Сань! – коротко взмахивает рукой Дыхан, в ответ, – Хорошо то, что хорошо кончается… Фу!.. Теперь – всё-равно, маршрут сорван. Не пойду я, обратно… Давай уж, по твоим делам крутиться. Так, что ты хотел тут, делать?

– Нужно в пойме, площадку в ивняке подобрать, однородную… А, тут – лопухи такие! Смотри, какие стоят! Стеной! Ничего не видно!

– Отвык ты, Саня! – добродушно улыбается мне, Дыхан, – За три месяца, лопухи поднялись! Весь лес затопили. А, ты – только сейчас, приехал.

– Ну! – согласно киваю я, – Больше – никогда не буду делать, такие перерывы!..

Вечер. Верхний Тятинский дом. Мы с Дыханом только что поели.

– Саня! – окликает меня, Дыхан, – Всё недосуг! Ты расскажи, как твоя командировка прошла. В Приморье ездил?

– Ну.

– Ну, как там? Что видел?

– Три месяца по тамошним лесам бродил! Столько, всего насмотрелся!.. Но там лопухов нет!

– Слышал.

– Совсем нет! Представляешь?!

– Не очень. Так, чего насмотрелся? – предлагает Дыхан.

– Хм… Например, представь такую картину: речка! Крупная речка! Раза в три больше, чем наша Тятинка. Вода – чистейшая!.. Большой посёлок прямо на речке стоит. Но никто рыбу не ловит. Ни на удочку, ни на блесну, ни на сетку. Никогда не видел, ни одного рыбака. Совсем нет рыбаков!..

– Почему нет?

– В речке… рыбы нет!

– То есть?! – не понимает, Дыхан.

– Вообще нет!.. Представь – я стою на берегу и смотрю в воду. Шикарная речка! Галечное ложе! Всё – как у нас!.. Смотрю я в эту, прозрачную водную толщу. Метра полтора, глубина!.. Ни одной рыбки! Даже самой маленькой.

– Как? – всё-равно, не понимает Дыхан.

– Вообще, ни одной! Никогда! Там – рыбы, нет!

– Во времена Пржевальского… – начинает Михаил.

– Знаю я! – перебиваю я его, – Раньше – была! А, сейчас – нет… Знаешь, что я понял, глядя в эту пустую, водную толщу?

– Что?

– Нас, Кунашир, эта картина ждёт, лет через пятьдесят! У нас – ещё всё впереди. Приморье, просто, опережает нас, в развитии.

– Печально, – изрекает Дыхан.

– Ага, – соглашаюсь я.

– А, по медведям – что? – интересуется Дыхан, – Видел кого?

– Ага! – киваю я, – Видел много помеченных бурым медведем, стволов пихты. Но – только в самых глухих и диких местах, под хребтом. Видел толстые тополя, в дуплах которых зимуют гималайские медведи. А с одним гималайским – даже встречу имел.

– Они – мелкие! Как собаки-спаниели, – кивает Дыхан, – Говорят, их тигры играючи давят! По одному на обед.

– Ха-ха-ха! – смеюсь я, – Смешно!..

– А что? – настораживается Дыхан, – Это не так?

– Ха-ха-ха! Точно, смешно! – продолжаю смеяться, я, – Нет… не так!

– Ладно! – улыбается Дыхан, – Не томи! Давай, рассказывай!

– Я видел гималайских медвежат-подростков. Эти –