Тристан выглядел как человек, который только узнал, что Земля не плоская.

– Итак, в Британии появился кружок самоубийц – женщин-инвесторов, включая леди Солсбери? Серьезно?

Люси даже почувствовала к нему некоторую жалость.

– Я не единственная разгневанная женщина в Британии.

– Да. Верю.

Он решительно сцепил зубы и прошагал мимо Люси прямо к двери.

Она вскочила и бросилась за ним в коридор.

Тристан уже надел плащ и срывал с вешалки шляпу.

Ее сердце тревожно подпрыгнуло:

– Ты уходишь?

Он схватил трость:

– Еду в Лондон.

Но он вернется?

Взявшись одной рукой за ручку двери, Тристан оглянулся через плечо:

– Если хочешь видеть меня вечером, жди в наших комнатах. Хотя вообще-то я не могу сказать, когда вернусь. Заднюю дверь запри, так безопаснее.

– Постой. И как ты в этом случае войдешь?

Но Тристан уже удалился. Лишь теперь Люси сообразила, что он среди бела дня вышел через парадную дверь. Они опять проявили беспечность.

Он появился на Аделэйд-стрит, когда ночь за шторами была черна как уголь. Люси очнулась от беспокойного сна, услышав осторожные шаги, и не сразу поняла, что происходит. Она открыла глаза. Разницы никакой – с таким же успехом можно было и не открывать.

– Тсс, – раздался над ней голос Тристана. – Это я.

Кровать с протяжным скрипом провисла под его тяжестью.

Люси протянула руку и нащупала бархатную кожу и крепкие мускулы. Она проспала его возвращение – даже не слышала, как разделся.

– Ты вернулся. – Она рассеянно провела ладонью по спине, прямо по хребту, извлекая из Тристана мурлыканье.

Он приподнял одеяло и заполз на Люси. От запаха его обнаженного тела она начала закипать:

– И какие же у тебя были дела?

– Встретился с парой приятелей. – Тристан лизнул ее ухо, затем покрасневшую после сна шею. – И заявил о своих правах на место в палате лордов.

Люси выпучила глаза.

– Еще один меч в вашей армии, принцесса. – Дыхание скользнуло по ее подбородку. – Я подумывал сделать это, как только ты рассказала о сотне лет после Уолстонкрафт, но…

Люси приподняла голову, и их губы встретились. Тристан издал стон. Люси проникла к нему в рот и коснулась языка. Он вскрикнул и навалился на нее всем весом. Между ног Люси разлился жар. Она выгнулась, стараясь дотянуться до Тристана грудью.

Не получилось. Лишь запуталась в простынях и ночной рубашке.

Он прервал поцелуй и хрипло рассмеялся:

– Какая нетерпеливая.

Люси впилась ногтями ему в плечи. Она жаждала его до боли.

– Я хочу тебя.

– И сейчас ты меня получишь, – утешающе прошептал он.

Кровать застонала. Тристан вытянулся в полный рост и скользнул теплой ладонью под подол ночной рубашки, вверх по бедру и еще выше. Отсрочка интимных прикосновений была мимолетна; напряжение усилилось. Люси сжала бедра, поймав в ловушку медленно кружившую руку Тристана.

– Бедняжка. – Он подвинулся, и Люси услышала, как открывается маленькая коробочка, которая всегда стояла наготове у постели.

Люси обхватила его запястье.

Он замер.

– Если хочешь, давай без этого, – прошептала она. – Только будь осторожен.

Он накатился на нее, и Люси словно отключилась, чувствуя только расплавленный жар и тупое давление; это Тристан требовал, чтобы она впустила его в себя.

– О боже… – пробормотал он.

Люси не могла говорить. Мягкое скольжение было не похоже на то, что он проделывал с ней до сих пор. Звуки рвались из ее горла, она растворялась в ощущениях. Одна рука на его плече, другая на пояснице, и Люси словно видела ладонями, как он движется между ее ног. Будто издалека доносились ритмичное покряхтывание матраса и эхо голоса Тристана, бормотавшего, что Люси может наслаждаться сколько хочет, сколько надо, всю ночь, всю жизнь, если он продержится, – нет, она не продержится, это невозможно! Люси выгибала и разгибала пальцы ног в сладострастных конвульсиях, и наконец звездная ночь обрушилась на нее вместе с собственным криком.

Люси приходила в себя, тяжело дыша. В ушах все еще звенело.

Пальцы бездумно поглаживали взмокшие волосы Тристана.

Вот оно, райское блаженство.

Тристан зашевелился и поднял голову.

– Ну конечно, – с иронией произнес он. – Почему я раньше не догадался, что лучше всего тебя удовлетворяет политика?

Люси провела руками по его вспотевшей спине. Мышцы напряжены – он удерживал свое тело, чтобы не раздавить ее.

По животу текла липкая струйка. Он был осторожен.

– Лучше всего меня удовлетворяешь ты, – прошептала она.

Люси старалась не спать, ожидая, что вот сейчас он скажет – она не должна ему верить, не должна его хотеть; однако Тристан не произнес ни слова, и она все же уснула.

Он лежал так, словно оберегал своим телом женщину, спящую в его объятиях. Кровь еще кипела, зрение и слух напрягались, словно темнота таила в себе опасность, и Тристан был начеку. Он справится. Защитит ее.

А ведь опасность – это он сам. Сердце Люси билось под его рукой – его беспечной рукой. Понимает ли Люси, что влюблена в него?

А он влюблен, как ни мучительно это осознавать. Когда Люси приняла его незащищенной, он едва не растворился в ней. И в какой-то момент безумия желал раствориться.

Тристан зарылся лицом в волосы Люси, вдохнул ее запах. Говорят, кто высоко летает, тот низко падает. Он упал и продолжает падать. А значит, он не сможет остаться в Индии. Нужно пересмотреть план и включить в него скорейшее возвращение. И еще нужно сделать ужасную вещь: рассказать все Люси. Поступить как порядочный человек. Тристан полжизни не хотел быть добропорядочным, но теперь все изменилось. Сесиль, Рочестер, Индия. Он должен сознаться. При одной этой мысли Тристан непроизвольно сцепил руки в кольцо, словно так можно было удержать счастье чуть дольше.

Вечером на Лоджик-лейн Тристана ожидало на столе письмо от генерала Фостера: тот сообщал, что с удовольствием поселит Тристана и его мать у себя в Дели, пока Баллентайн не подыщет собственное жилье. Согласие генерала не вызвало никакого облегчения; в настоящее время Тристан почти физически противился идее покинуть Британию. И все же он дал указания Ави купить три билета на пароход, через три недели отплывающий из Саутгемптона. Времени достаточно, чтобы уладить финансовые и административные вопросы и проследить за издательским процессом в «Лондонском печатном дворе». Придется увеличить продолжительность рабочего дня и несколько раз в неделю ночевать в директорских апартаментах на верхнем этаже издательства. Ночевкам душа тоже воспротивилась – это значило проводить ночи врозь с Люси. Разумеется, сегодня утром он не сказал ей ни слова. В ее глазах светились эмоции, которые Тристан, что было весьма эгоистично с его стороны, не желал разрушать. Сперва нужно найти выход; если уж сознаваться, то стоит делать это, одновременно предлагая решение, независимо от того, хочет ли Люси оставаться с ним или нет.