– Если честно, не понимаю, как они могут быть похожи, – признался Грейди. – Хотите сказать, Совет дал Прентису такое же снотворное?

– Возможно, – осторожно проговорила Микстура.

Софи нахмурилась.

– Но я думала, что Прентис не реагировал на снотворное, которое давал Совет.

– Я тоже, – кивнула Микстура. – Как и любой, у кого разрушен разум.

– Да. Папа не реагировал, – добавил Фитц, и Софи заметила, как побелели его костяшки – видимо, он вспоминал мучительные дни.

В голове всплыло другое душераздирающее воспоминание, и она практически ощутила холодный океанский ветер, дующий у высоких ворот Люменарии, где они с Коллективом обменяли Гетена на свободу Прентиса.

– Бронте сказал, что старейшине Алине пришлось спуститься в Изгнание и использовать свою способность, чтобы успокоить Прентиса, – тихо произнесла она. – Я еще подумала, не могла ли она сделать что-нибудь с Прентисом, отчего его сознание ускользнуло. Может, у «Незримых» есть очарователь, и он точно так же повлиял на Алвара?

– Очарователи на такое не способны, – успокоила Микстура. – Они могут только добавлять: усиливать существующие мысли и эмоции и тем самым манипулировать поведением. Забирать они не умеют – и уж тем более не целое сознание.

– Так… как Алвар с Прентисом оказались в одинаковой ситуации? – не понял Тэм.

– Если честно, не знаю, – созналась Микстура. – Но я не верю в совпадения, особенно учитывая, что мы так и не выяснили, что случилось с Прентисом.

– Кажется, нам стоит поговорить с Советом, – нахмурился Грейди.

– А им точно можно доверять? – спросила Биана. – Потому что вы так говорите, будто они с ним что-то сделали.

– Я сразу так подумала, когда увидела, в каком состоянии они вернули Прентиса, – заявила Микстура. – Но так и не поняла, зачем ему вредить.

Как не поняла и Софи, когда размышляла над этим в прошлом. Такой серьезный вред сказался бы на психике виновника, и она сомневалась, что старейшины пойдут на такой риск – даже Алина.

– Но они могли сделать что-то непреднамеренно, – добавила Микстура. – Поэтому, думаю, нужно прямо спросить, что случилось.

– Орели должна знать, – сказал Фитц.

– Может, и нет, – предупредила Софи. – Ее в Люменарии не было – только Бронте и Эмери. А в Изгнание за Прентисом ходили Алина и Терик.

Микстура нащупала пульс Алвара.

– Все равно лучше начать с нее. Может, она что-нибудь знает или сможет заняться вопросом. Или даже поспрашивать у самих старейшин.

– Утром схожу в Этерналию и запрошу аудиенцию, – решил Грейди.

– Точно, – пробормотала Софи, поднимая взгляд на звезды, сверкающие над головами через окна. – Я забыла, что сейчас ночь.

Напоминание принесло глубокую, почти что болезненную усталость.

– Может, пойдете домой и отдохнете? – предложила Микстура.

– Я останусь с братом, – сказала Биана.

– Я тоже, – согласился Фитц.

– Все равно мы не уснем, – добавила Софи.

– Ну ладно, тогда советую вернуться в коридор, – усмехнулась Микстура. – Раны Алвара заросли, поэтому мне нужно обработать его кожу проявочной пылью, вдруг на нем остались отслеживающие ферменты огров.

Они уже шли к двери, когда Тэм замер.

– Это ты сделала? – спросил он Биану, указывая на свой портрет, лоб которого теперь закрывала косая челка.

Биана кивнула.

– Портрет Лин я тоже поправлю. Если ты хочешь, конечно.

Тэм, улыбаясь до ушей, подошел ближе, разглядывая ее работу. Мазки были торопливыми, а серебряные концы – сероватыми, но портрет наконец стал похож на него.

– Смеешься, что ли? Да я давно не видел ничего подобного!

– Не хочу портить момент, но вам стоит взглянуть, – произнесла Микстура за их спинами.

Все обернулись и увидели на пятке Алвара фиолетовое пятно.

– Я решила начать с ног, раз вы здесь, – объяснила она, присаживаясь на корточки, чтобы разглядеть отметку получше. – Кажется, это какое-то клеймо. Форма очень четкая, и оно вдавлено в кожу.

Софи подошла ближе и сощурилась, разглядывая волнистые линии, огибающие друг друга и закручивающиеся спиралями на концах.

– О чем говорит фиолетовая проявочная пыль? – заинтересовалась она.

– Не знаю, – ответила Микстура. – Я видела только красную и зеленую. Но я не эксперт в огрских ферментах. Утром спрошу леди Каденс.

– Почему не сейчас? – возразила Софи. – Она же часть «Черного лебедя», нет? Мы все здесь. Пусть и она поработает.

– Да, пожалуй, логично, – согласилась Микстура, доставая из кармана Передатчик. – Но чур звоню ей не я. Не хочу столкнуться с гневом разбуженной леди Каденс.

– Я позвоню, – предложила Софи, забирая Передатчик и называя имя, пока не успела струсить.

– Надеюсь, у вас что-то важное! – рявкнула леди Каденс глухим со сна голосом, и экран отобразил ее припухшее лицо. – Желательно, вопрос жизни и смерти.

– Возможно, – ответила Софи. – Что означает фиолетовое свечение?

Леди Каденс зевнула.

– Как будто я знаю, о чем речь.

– О проявочной пыли, – объяснила Софи. – Что означает фиолетовое свечение проявочной пыли?

– Я еще не видела, чтобы что-то светилось фиолетовым, – сказала она. – Точно не синим?

– Сами посмотрите, – Софи поднесла Передатчик к пятке Алвара. – Мы схватили «Незримого» и нашли у него на ноге клеймо, пока проверяли, нет ли на нем каких-нибудь средств слежения.

– Ну, я еще не видела такой цвет проявочной пыли, поэтому не знаю… стойте. Можете выключить свет в комнате?

Тэм щелкнул пальцами, оставляя только лунный свет и фиолетовое сияние, которое стало значительно ярче и начало слегка поблескивать и переливаться.

Леди Каденс пораженно ахнула.

– Пленник ни на что не реагирует?

– Да, – ответила Микстура. – Ни на психологическую стимуляцию, ни на мои лекарства. Вы знаете, что ему дали?

После мучительно долгого молчания леди Каденс произнесла:

– Фиолетовым светятся остатки сопоридина.

– Видимо, «Незримые» нашли способ кормить баколлоцизии, – пробормотала леди Каденс, – иначе они не достали бы такое огромное количество сопоридина.

– Огромное? – уточнила Микстура, указывая на светящуюся отметку на пятке Алвара – длиной в пару сантиметров, не больше.

– О да, – заверила леди Каденс. – Его минимум в десять раз больше, чем в капле, которую я пролила на себя, а ведь в ней содержалась значительная доза.