— В чем дело? Что это на вас нашло? — закричал кот, барахтаясь в мешке.

— Мы не желаем больше держать кота, который каждый вечер трет лапой за ухом, — отвечали родители. — По твоей милости дождям конца не видно. Урожай наш гибнет, нам придется всю зиму голодать. Раз тебе так нравится вода, ты получишь ее вдоволь. Через пять минут ты будешь умываться на дне реки.

Дельфина и Маринетта закричали. Альфонс жалобно замяукал. Но родители были неумолимы. Вдруг они заметили, что уже около восьми и они опаздывают на станцию. Они быстро накинули плащи, подняли капюшоны и сказали девочкам:

— Не вздумайте развязать мешок. Если в полдень, когда мы вернемся, Альфонса в мешке не окажется, пеняйте на себя. Вы отправитесь к тете Мелине на полгода, а может быть, и на всю жизнь.

Не успели родители выйти за порог, как девочки развязали мешок. Кот выглянул из мешка и сказал:

— Малышки, я всегда знал, что у вас золотое сердце. Но грош была бы мне цена, если бы я согласился ради собственного спасения допустить, чтобы вы на полгода, а то и больше отправились к тете Мелине. Я, скорее, готов позволить сто раз себя утопить!

— Тетя Мелина не такая уж злая, да и полгода пролетят незаметно, — отвечали девочки.

В знак того, что решение его непоколебимо, кот опять спрятался в мешок. Пока Дельфина уговаривала его, Маринетта побежала во двор посоветоваться с уточкой. Уточка не боялась дождя и спокойно плавала в луже посреди двора. Это была очень серьезная и сообразительная птица. Чтобы лучше думалось, она спрятала голову под крыло.

— Убедить Альфонса вылезти из мешка невозможно, — сказала она наконец. — Его не переспоришь. Если же вытащить его из мешка насильно, то он нарочно попадется родителям на глаза, когда они вернутся. К тому же я в глубине души считаю, что он прав. Я, например, не могла бы жить с чистой совестью, если бы по моей вине вы томились у тети Мелины!

Тогда Маринетта решила созвать на совет всю птицу и скот. Лошадь, пес, куры, волы, поросенок — все были приглашены на кухню и расселись кто куда.

— По-моему, все очень просто, — сказал белый вол. — Пусть Альфонс вылезет из мешка, и мы положим на его место полено.

Кот покачал головой:

— Это невозможно! Родители сразу увидят, что в мешке никто не шевелится и не дышит, и они тут же обнаружат обман.

Пришлось признать, что Альфонс прав. Тогда заговорила лошадь.

— Я уже очень стара, — сказала она. — Дни мои сочтены. Так пусть же моя смерть хоть кому-нибудь принесет пользу. Альфонс молод. У него впереди прекрасное кошачье будущее. Я готова занять его место в мешке.

Предложение лошади всех растрогало. Однако принять его было невозможно. Разве мог Альфонс допустить, чтобы кто-то другой погиб вместо него? К тому же, по сравнению с Альфонсом, лошадь выглядела великаншей и уж наверняка не поместилась бы в мешке. Петух, не отличавшийся особой чуткостью, позволил себе громко расхохотаться.

— Тихо! — сказала уточка. — Вы просто невежа, сударь. Будьте любезны выйти вон.

— Ты-то что раскомандовалась? — нагло отвечал петух. — Может, честной птице и смеяться нельзя без твоего позволения?

— Как он дурно воспитан! — прошептал поросенок.

— Вон отсюда! — закричали все. — За дверь петуха! За дверь грубияна!

Гребешок петуха сделался еще краснее обычного. Он пересек кухню под шиканье и крики и вышел, поклявшись отомстить. На улице по- прежнему шел дождь, и петух забился в сарай. Через пять минут туда пришла Маринетта и стала внимательно осматривать дрова в поленнице.

— Не могу ли я тебе чем-нибудь помочь? — сладким голосом предложил петух.

— Нет, нет. Я ищу полено, чтобы оно имело форму… ну, словом, ту форму, которая мне нужна.

— Форму кота, так и говори! Но ведь Альфонс сам сказал, что родители заметят…

— Ничего они не заметят, — возразила Маринетта. — Уточка все придумала…

Тут Маринетта вспомнила, что ей велели остерегаться петуха. Она и так уже слишком много выболтала. Девочка испуганно замолчала. Она выбрала полено и ушла. Петух видел, как она перебежала под дождем двор и вошла в кухню. Вскоре оттуда вышла Дельфина с котом. Она открыла ему дверь в амбар, а сама осталась снаружи. Петух глядел во все глаза, но так и не мог разгадать, что они задумали. Время от времени Дельфина подходила к окну кухни и с тревогой спрашивала, который час.

— Без двадцати двенадцать, — отвечала Маринетта. — Без десяти двенадцать… без пяти…

Кот не появлялся. Все животные, кроме уточки, из кухни ушли и вернулись на свои места.

— Ничего не поделаешь, — сказала Дельфина. — Придется запереть Альфонса в амбаре. В конце концов, не умрем же мы оттого, что поживем полгода у тети Мелины.

Она уже протянула руку, чтобы повернуть ключ, но тут на пороге появился кот. Он держал в зубах живую мышь.

Альфонс, а вслед за ним Дельфина бросились в кухню. Маринетта открыла мешок, куда она уже успела положить полено. Полено было обернуто тряпками, чтобы на ощупь оно казалось мягким. Альфонс бросил туда же мышь, и мешок завязали.

— Мышь, — сказала уточка, — кот так добр, что дарит тебе жизнь, но при одном условии. Ты меня слышишь?

— Слышу, — пропищал тоненький голосок.

— От тебя требуется только одно: бегать взад и вперед по полену в мешке, так, чтобы снаружи казалось, будто оно живое.

— Это нетрудно. А дальше что?

— А дальше придут люди, возьмут мешок и понесут к реке, чтобы бросить его в воду.

— Но…

— Никаких «но»! На дне мешка есть маленькая дырочка. Когда ты услышишь рядом собачий лай, ты через эту дырочку выскочишь. Но не вздумай сбежать раньше. Пес все равно увидит тебя, и тебе несдобровать. Но главное, что бы ни случилось, не произноси ни слова. Понятно?

Повозка родителей как раз въехала в эту минуту во двор. Маринетта спрятала Альфонса в сундук, а мешок положила сверху. Уточка выскользнула во двор.

— Какая ужасная погода! — сказали родители, входя в дом. — И все из-за этого гнусного кота!

— Не будь я в мешке, — сказал кот, — я, может, и пожалел бы вас.

Кот сидел в сундуке, но родителям казалось, будто голос его доносится из мешка — мешок-то лежал прямо над его головой. Мышь сновала взад и вперед по полену, и мешковина шевелилась.

— Ведь вы совсем не такие злые, какими хотите казаться, — продолжал Альфонс. — Выпустите меня, и я вас прощу.

— Это ты-то нас простишь? Поразительная наглость! Или это по нашей милости вторую неделю льют дожди?

— Что ж, с такими бессердечными людьми я и