Они начинали о нем думать, и некоторые из них за то, что они думали о нем на протяжении всего каких-нибудь несколько минут, вдруг исчезали — буль! — словно какой-нибудь мыльный пузырь. И больше их уже там не видели. Это значило, что Господь Бог их простил.

Так продолжалось до тех пор, пока Великий Контролер Чертовых Котельных не явился со своей ежегодной инспекцией. Явился он в котельную нашего чертенка и такой поднял там шум!

— А это что еще такое? В этом котле должен находиться двадцать один человек, а я вижу только восемнадцать! Что все это значит? И огонь почти потух! Что это за работа такая! Это уже здесь вовсе не Ад, а самый настоящий Лазурный Берег! А ну-ка давайте, живо раздувайте огонь, чтобы вода кипела! А что касается вас, мой юный друг (так он обратился к нашему чертенку), что касается вас, то, поскольку вы неспособны поддерживать огонь, мы вас отправим добывать уголь!

И уже со следующего дня чертенок работал в угольной шахте. Вооружившись киркой, он откалывал большие куски угля и рыл штольни. Теперь им были довольны, потому что он вкладывал в работу всю свою душу. Разумеется, он знал, что добываемый им уголь предназначается для котельных, но так уж он был устроен, что, начиная какую-нибудь работу, не мог не выполнять её наилучшим образом.

Однажды, проходя штольню в антрацитовой жиле, он стукнул киркой по камню, и вдруг ему в глаза ударил яркий свет. Он посмотрел в пробитую им дыру и увидел большой, хорошо освещенный подземный зал с платформой, переполненной людьми, которые входили и выходили из маленького зеленого поезда с маленьким красным электровозом впереди. То было метро!

«Чудесно! — подумал он. — Я попал к людям! И они сумеют помочь мне стать добрым!»

Он вылез из своей дыры и прыгнул на платформу. Однако едва люди заметили его, как тут же бросились кто куда со страшными криками. А поскольку это случилось в час пик, то тут же возникла давка, в результате которой несколько детей задохнулось, а несколько женщин оказались растоптанными. Напрасно чертенок кричал:

— Стойте же, стойте! Не бойтесь меня!

Его даже не слышали. Вопли людей перекрывали его крик. Через десять минут на станции никого не осталось, за исключением погибших и раненых. Не зная, что ему делать, чертенок пошел куда глаза глядят, поднялся по одной лестнице, потом по другой, толкнул какую-то дверь и оказался на улице. Однако там чертенка уже поджидали пожарные, которые грубо окатили его водой из шланга. Он бросился было в противоположную сторону, но там на него накинулись жандармы с дубинками. Он попытался взлететь в воздух, но сразу же оказался в поле зрения полицейских вертолётов. К счастью, чертёнок заметил рядом с тротуаром открытый канализационный люк и быстренько юркнул туда.

Целый день бродил чертенок по подземным галереям, наполненным грязной водой. Только уже за полночь выбрался он на поверхность и пошел по маленьким темным улочкам, говоря сам себе:

— Нужно все-таки найти кого-нибудь, кто пришел бы мне на помощь! Вот только как дать им понять, что я совсем не злой?

В тот момент, когда он произносил эти слова, невдалеке появилась какая-то старая женщина, семенящей походкой направлявшаяся в его сторону. Чертенок пошел ей навстречу, потянул ее за рукав и тихо обратился к ней:

— Сударыня…

Старушка обернулась в его сторону:

— Что, мой мальчик? Ты еще не спишь в такое позднее время?

— Сударыня, — сказал чертенок, — я хочу быть добрым. Посоветуйте мне, что я должен для этого сделать?

В это мгновение старушка, присмотревшись, заметила у него рожки и крылья, как у летучей мыши. Она забормотала:

— Нет! Нет! Смилуйся, Боже! Я больше никогда не буду так делать!

— Как вы не будете делать? — спросил чертенок.

Но женщина ничего не ответила. Она просто упала в обморок.

«Ну и не везет же мне, — подумал чертенок. — А ведь она показалась мне такой доброй…»

Он пошел дальше и, оказавшись на улице Брока, заметил освещенные окна не то магазина, не то кафе. Подошел ближе и сквозь стеклянную дверь увидел внутри лавочки папашу Сайда, который уже запер дверь и собирался идти спать.

Чертенок робко постучал по стеклу:

— Извините меня, господин…

— Уже очень поздно! — сказал папаша Сайд.

— Я только хотел…

— Я же говорю, что у меня закрыто.

— Но я ведь не для того, чтобы пить, я только хочу быть добрым!

— Уже очень поздно! Приходите завтра!

Чертенок начал впадать в отчаяние. Он подумал, не лучше ли ему вернуться в Ад и стать там таким же злым, как все остальные черти, но тут вдруг услышал мужские шаги.

«Вот он, мой последний шанс», — подумал он.

Он побежал вприпрыжку, помогая себе крыльями, в направлении шагов и остановился на углу бульвара. К нему приближалась черная тень. Одет человек был так, как одеваются женщины, но шаги у него были широкие и твердые, как у солдата. Тень оказалась облаченным в сутану священником, который возвращался от больного прихожанина. Чертенок обратился к нему:

— Извините, господин…

— Простите?

Священник взглянул на него, отпрыгнул назад и принялся быстро-быстро делать перед лицом какие-то странные движения, шепча одновременно по латыни какие-то слова, которые чертенок не понимал.

Поскольку чертенок отличался хорошими манерами, то он подождал, пока священник закончит свои фокусы, а потом продолжил:

— Извините, сударь. Я маленький чертенок, и мне хотелось бы стать добрым. Что я должен для этого сделать?

Священник широко раскрыл глаза:

— Ты спрашиваешь меня, что ты должен сделать?

— Ну да, для того, чтобы стать добрым. Что обычно делают в моем возрасте, чтобы стать добрым?

Обычно слушаются своих родителей, ответил священник, не подумав.

— Но я-то, сударь, так не могу. Ведь родителям моим хотелось бы, чтобы я стал злым!

Тут священник начал понимать.

— Тьфу ты, ведь и в самом деле! — сказал он. Вот незадача-то какая! В первый раз сталкиваюсь с таким случаем… А ты искренне все это говоришь?

— Ну конечно, сударь!

— Уж и не знаю, вправе ли я тебе верить… Послушай: так или иначе, но проблема эта слишком серьезная, чтобы я мог разрешить ее в одиночку. Отправляйся-ка ты к папе в Рим.

— Отправляюсь, сударь. Спасибо, сударь.

И чертенок улетел.

Он провел в пути всю ночь и прибыл в Рим только утром следующего дня. К счастью, пролетая над Ватиканом, он увидел, как папа в полном одиночестве молится в своем саду. И приземлился рядом с ним.

— Извините, господин Папа…

Папа обернулся и посмотрел на него