махнула на прощание призракам. — Румпель, идем, проводишь до дома.

— Будь очень осторожна, — напутствовал Врочек.

Из записок Бальтазара Вилька мага-припоя Ночной стражи

Я даже в кабинет не стал заходить, а сразу направился в допросную, велев привести туда Цвяха. Когда стражник открыл тяжелую низкую дверь, мне предстало жалкое зрелище. Над убийцей Кузьки «потрудились на славу». Я бы не узнал того гордого, злобного и опасного сорвиголову, что чуть не вогнал мне арбалетный болт в грудь. В допросную втолкнули сломленного, раздавленного человека. Неудачливый убийца все старался утереть скованными руками кровь, струящуюся по лицу из разбитой брови. Левый глаз заплыл, сверкая всеми оттенками багрового.

Я щелкнул пальцами, зажигая пламя, и подкурил трубку. Цвях захрипел сквозь остатки зубов и шарахнулся назад, но стражник пнул его обратно в комнату:

— Не двигайся, чмопсель драный, перед тобой цельный магистр стоит.

— Можете идти, — холодно отозвался я, затушив колдовской огонь и от души затянувшись терпким дымом.

Надо было собраться с мыслями.

Убийца не вызывал жалости, но лупить его почём зря, тоже смысла не было. Узнаю кто его так отделал, руки поотрываю за подобную самодеятельность. Как мне теперь допрашивать, если он от малейшего шороха норовит в угол забиться!

Я присел за неошкуренный грубый стол, наконец дав отдых больной ноге и жестом указал Цвяху на место напротив.

— Распоряжусь, чтобы прислали тюремного лекаря, — пообещал я, — только расскажи кто тебя нанял, и, возможно, удастся добиться, чтобы плаху заменили на каторгу.

Он подался вперед, словно я не рудники ему предложил, а полновесное помилование.

— А то ж! Не по своему почину на мокруху пошел. У Тыквы с этим строго. Если бы в карты не проигрался, да ни в жизнь…

Звуки с трудом выбивались из разбитого рта, искажаясь до неузнаваемости.

— Да, — я убежденно кивнул. — Тебе заплатили. Меня не интересует сколько. Я хочу знать, кто нанял тебя убить Кузьму Куцевича.

Цвях распрямился. В потухших глазах начала разгораться надежда.

— Спасибо пан, а то уж совсем крест на шкуре своей поставил… Мне ни один легавый… простите пан, не верит. Верховод ваш сказал, что градоначальник велел казнить меня немедля. Тоже не по указу?

— Какие же тебе указы, — жестко ответил я. — Ты без всякой причины убил ни в чём неповинного человека!

Цвях только хмыкнул.

— Кто невинный? Кузька? Шкура он… Вы пан, видать, шутите или не из нашего города. Этот щенок, такая сволочь, что даже мне не доскочить.

Я поднял руку. Кто такой Кузьма Куцевич, и какие грешки за ним числились, я знал и без этого подонка. И то, что он отправился в Полуночную бездну от рук наемного убийцы, а не палача, лишь неудачное стечение обстоятельств.

— Не дави на жалость, я не кабацкая девица. Кто тебя нанял?

— Да я тысячу раз балакал. Мужик в капюшоне. Тощий, словно щепа, одёжа ценная, а одеколон блювотный, как помои за пивной. Из ваших он, из состоятельных, — еле выговорил убийца. — Верно видно. Руки белые, ровные…

— Ты что? — зашипел я. — Не видел его лица?

Цвях отшатнулся.

— Неа, — пробормотал он. — Капюшон же, говорю такой.

— И, конечно же он не назвался? — саркастически протянул я, и так понимая всю наивность подобного предположения.

— Кто себя сдаст, пан магистр. Коли кого на перо толкают, фамилию не сбалтывает.

Я поднялся и кликнул стражника, чтобы оттащил этого мерзавца обратно в камеру. Цвях оказался бесполезен.

— А как же лекарь, пан? Мне очень плохо!

— Будет еще хуже, — бросил я, выходя в коридор.

Мои надежды на свидетеля рухнули в один час. Остальные улики такие косвенные, что никто, ни за что не позволит мне обвинить члена городского совета, да еще и главу кафедры боевой магии. Куда еще копать в толк не возьму?

Я задумчиво поднялся по лестнице и добрёл до кабинета. Марек подскочил ко мне как к больному родственнику.

— Пан Вильк, здраве будьте! Как ваше самочувствие? Хорошо. Отдохнули? К вам тут какой-то Ерамир Пыжик забегал.

— Что он хотел? — прервал я неожиданный фонтан красноречия подчиненного.

— Сказал, что выполнил ваше задание: Эдрик Брилов владеет антикварной лавкой в Зодчеке, а до этого командовал боевой шхуной «Мантикора». Сейчас открывает торговлю в Кипеллене. Связи обширные, из известных вам, так он сказал, пан Мнишек и покойный пан Врочек.

Вот и узелок! А я-то думал, как Рекар связан с книгопродавцем? Бывших пиратов не бывает! Привычка получать всё что пожелаешь, остаётся с ними на всю жизнь. Тем более старик сам мог рассказать капитану Эдрику о трактате. Да и еще куць его знает о чём. Вряд ли Пшкевич мог пролезть в окно на втором этаже книжной лавки и пырнуть старика ножом. А вот бывший пират запросто.

— Давно он здесь был?

— Только что, — отрапортовал Марек.

— Немедленно догони его, — приказал я и вошёл в кабинет.

Наконец-то у меня возникло предчувствие, что дело сдвинется с места, и я получу возможность прижать Пшкевича за всё, что он натворил.

Капрал вернулся через несколько минут с раскрасневшимся, взволнованным Пыжиком, который недовольно вырвал свою руку из его цепких лап, и оправился.

— Я не привык к подобному обращению, — бросил топтун.

— Простите, — вмешался я. — Марек, ты чего вцепился, как в бандита?

— Я думал…

— Не стоило, — оборвал я. — Оставь нас на несколько минут, ты смущаешь пана Пыжика.

Капрал поджал губу, но препираться не стал, и вышел из кабинета, осторожно прикрыв дверь.

— Простите, — еще раз повторил я. — У стражников свои привычки, и не каждый может держать себя в руках. Присаживайтесь, пан Ерамир!

— Я бы не хотел, — замялся он. — Обычно тут сидят не самые уважаемые люди. В их число лучше не попадать даже по приглашению магистра. Вы хотите узнать подробности? Я могу ответить стоя.

— Как пожелаете, — не стал спорить я.

Чтобы Пыжик не нервничал, я тоже не стал занимать своё место и остался у стола.

— Эдрик Брилов замешан во многих делах, но никаких доказательств его вины у Ночной стражи Зодчека нет.

— Еще бы, — согласился я. — Капитан Эдегей только шумными