отбить не удалось. Атака болдинской КМГ не достигла своей главной цели. Правда, удалось сковать аж четыре пехотные дивизии противника, замедлить их продвижение на восток. Но враг вводил новые силы и упорно рвался к Минску.

Оставался еще Ахлюстинский механизированный корпус – 13-й. Но он был намного слабее своего собрата – 6-го: и потому, что еще не завершил формирование, и потому что танки, состоявшие на вооружении, прошли Финскую войну, были порядком изношены, с весьма малым моторесурсом.

13-й мехкорпус относился к корпусам сокращенного состава, в нем остро ощущалась нехватка техники, всех имеющихся танков не хватало для укомплектования даже одной дивизии. К тому же в его полках не было танков новых конструкций. В наличии числились сто девяносто шесть пушечных и сорок восемь пулеметных Т-26, один тягач на базе Т-26, пятнадцать БТ, девятнадцать огнеметных танков, шестнадцать танкеток и тридцать четыре бронемашины.

Самым сильным соединением 13-го мехкорпуса считалась 25-я танковая дивизия полковника Никифорова: двести двадцать восемь танков и три бронемашины.

Такая вот арифметика. А дальше начиналась алгебра…

В полночь 22 июня 13-й мехкорпус был поднят по тревоге, и через два часа его штаб перешел на полевой КП в лесу, что в пятнадцати километрах юго-западнее Бельска. До полудня всех снедала напряженная неизвестность, но в полдень она разрядилась яростной перестрелкой в районе Браньска. Сражение длилось почти восемь часов, но все равно пришлось оставить Браньск, а затем и Бельск со всеми корпусными складами, с жилым городком и технической базой.

Немецкая 4-я армия всей своей мощью шла напролом, пытаясь охватить с востока Белосток, перерезать железную дорогу, а главное, Волковысское шоссе – единственную трассу, по которой еще можно было выйти из Выступа. Генерал Ахлюстин разгадал замысел противника и держал своих бойцов именно там, где намечался главный удар. Все свои надежды возглагал он на 25-ю танковую дивизию, самую мощную и обученную в корпусе, самую боеспособную. Она у него была и главной ударной силой, и резервом, который то и дело приходилось бросать в опасные прорывы. Если бы все это происходило при тушении лесного пожара, то 25-я дивизия играла бы роль главной водяной помпы.

Первым из 25-й танковой дивизии встретил немцев и вступил с ними в бой ее разведывательный батальон. Он стоял в Браньске и здесь же сразу преградил путь передовым частям вермахта. Разведбат был неплохо оснащен: мотоциклы, бронемашины, плавающие танки, но он предназначался для ведения разведки боем, но никак не для жесткой обороны рубежа. В неравном бою его быстро рассекли на части и прижали к реке Нужец. Батальон погибал… Едва Ахлюстин получил сигнал бедствия, как тут же послал на помощь разведчикам целый полк на мотоциклах – сто стальных коней в сопровождении трех танков. Этот отряд должен был решить судьбу боя за Браньск. Однако пробилась к разведбату только головная застава мотоциклетного полка. Остальные напоролись на ураганный заградительный огонь. Мотоциклисты вылетали из своих седел, трехколесные машины опрокидывались вверх тормашками, разливая бензин из пробитых баков, а потом и вовсе вся полоса атаки занялась огнем. Из четырех командиров рот погибли двое, три сопровождавших танка не сделали никакой погоды, и командир мотополка капитан Громов увел остатки своей части к Бельску.

Контратака, предпринятая в первый день для спасения разведбата, 23 июня переросла в ожесточенное встречное сражение, в которое оказались втянутыми все силы 25-й танковой дивизии и приданного ей 18-ro мотоциклетного полка.

Дрались врукопашную, но не попятились назад ни на шаг. Четыре дня и четыре ночи бились. Горючего почти не было. Били немцев прямой наводкой из неподвижных танков. Стояли на одном мужестве…

Браньск дважды переходил из рук в руки. Однако успех оказался на стороне тех, у кого были снаряды и бензин… У немцев.

25-я танковая дивизия начала отходить. На сборные пункты от подразделений приходили лишь единичные машины – так велики были потери.

Чудом уцелевший боец мотоциклетного полка повредился в уме. Увидел генерала, который собирал вокруг себя вышедших из боя бойцов, решил, что это диверсант, который хочет всех погубить, снял свой карабин и прицелился. Нажал на спуск. Но выстрел не последовал – магазин был пуст, как пусты были и оба подсумка. Все расстрелял в бою. На него налетели.

– Ты в кого целил, гад?! Это же генерал Ахлюстин!

– Я Ахлюстина знаю! А то диверсант!

– Сам ты диверсант! Бей его, ребята!

И убили бы, если бы кто-то из командиров не заметил, что мотоциклист сошел с ума: он грыз приклад карабина и рычал.

Теперь 13-й мехкорпус, потерявший в тяжелых боях все свои танки, мог вести только сдерживающие бои. Десяток уцелевших бронемашин никак не спасали отчаянное положение.

Части корпуса, находясь в полуокружении, были разобщены, потеряли связь со штабом, с комкором Ахлюстиным… То была героическая агония. Но долго продолжаться она не могла. Разрозненные части 25-й танковой дивизии сами по себе начали спасительный отход на Волковыск. Ахлюстин воспринял это как свой личный командирский провал, но никого остановить, задержать, развернуть уже не мог. По всем ветвям телефонной сети стояла мертвая тишина. Он не винил немцев с их коварным ударом, он не хотел думать об их невероятном военном превосходстве на его участке, он полагал, что вполне мог бы их остановить, что враг вполне мог увязнуть в теле его корпуса. Во всяком случае, счет бы шел не на часы, а на сутки. Но случилось то, что случилось. Немцы, прорвавшиеся через его Бельск, и немцы, шедшие им навстречу от Гродно, соединились в районе Берестовицы, пожали друг другу руки и расчленили всю Белостокскую группровку советских войск на несколько изолированных частей. Теперь оставалось только одно, пока не изолировали самих, уходить в Волковыск. Ахлюстин свел остатки корпуса вместе со своим штабом в один отряд, возглавил его и повел на восток.

Другие осколки 13-го мехкорпуса объединились сами по себе, и пошли другим путем – в глубь Беловежской Пущи.

Единственная радиостанция 5-АК, имевшаяся в штабе корпуса, была разбита еще при авианалете возле местечка Мстибово.

Им несказанно повезло: удалось без особых проблем переправиться через Зельвянку. Проскочили! Ахлюстин, расспросив местных жителей, принимает решение – обходить захваченный