Юго-Западный фронт в 1941 г., несмотря на свои немалые силы, огромный перевес в танках, мощный тыл в виде украинской промышленности, обильных людских ресурсов, развитой сети железных дорог, наличия сильных укрепрайонов по старой и новой госгранице и вокруг Киева, не смог устоять против воли, выучки войск и искусства командования группы армий «Юг», и советской историографии пришлось врать про «многократное» превосходство врага в живой силе и технике, забывая рассказать, что реальное небольшое превосходство достигалось за счет постоянного перемалывания огромного потока поступающих в войска Красной Армии резервов. Битва за Украину была проиграна Красной Армией вчистую противнику, более искусному в бою.

«Это была картина глубокой операции всеобщего («тотального») уничтожения. Она привела к целой системе «Канн»: одни из них уже завершились, другие – назревали, третьи – только завязывались. Эта система сражений на окружение и уничтожение, возникающая и разыгрывавшаяся в самых различных местах на пространстве большой глубины, была характерна для новых форм большой глубокой операции. Эти формы, означавшие полное раскрошение армии противника по частям, явились результатам того, что войска и средства борьбы больше не применялись в одной линии приложения боевых усилий, а соответственно своим возможностям и скоростям использовались сразу во всей глубине арены борьбы, т. е. получили глубокое оперативное применение», – писал Г.С. Иссерсон в книге «Новые формы борьбы», правда, по поводу польской армии. Но суть дела была той же самой.

Мемуары советских военачальников и боевые донесения пестрят ссылками на «многократное превосходство противника». Но если в одном месте враг имеет превосходство, то достигается это за счет других участков. Тогда появляется возможность в свою очередь нанести ответный удар, получив «многократное превосходство». Осенью 1914 г. в ходе противоборства русской и немецкой армий получался «слоеный пирог» – наступавшие с обеих сторон прорывались в тылы друг друга. Далее исход такой битвы решала крепость нервов и выучка войск. А в 1941 году ситуация поменялась коренным образом: при «многократном превосходстве» германские войска (а также финские и румынские) прорывали позиции советских войск, а соединения Красной Армии – нет. Обороняющийся противник успешно отражал атаки советских дивизий и корпусов. Определялось это прежде всего плохой тактикой (атаки навалом, слабая разведка и артиллерийская поддержка, неумение маневрировать на поле боя) и посредственной выучкой солдат и младших командиров.

Судя по состоянию войск, узким местом в Красной Армии была методика обучения солдата и войск в целом. Впрочем, это проблема практически любой армии мира. Есть редкие исключения, когда вооруженные силы сразу же демонстрируют высокий уровень боеспособности. Таковым был вермахт. Но это означало, что там обучение солдата и в мирное время стояло на высоком уровне. Красной Армии (как и другим противникам Германии) понадобилось много времени, чтобы сравняться в обученности с германской армией. Причем делалось это варварским способом – через обучение в бою. Кто выживал, тот и приобретал необходимый опыт.

Вины Сталина за плохую подготовку солдат в мирное время нет. Это не входило в его компетенцию. Претензии можно предъявлять только к генералам. С другой стороны, разве кадровая чехарда способствовала спокойной работе с войсками? А вот «расходование человеческого материала» в плохо подготовленных наступлениях – вина и Сталина как главнокомандующего, и генералов.

Данный сюжет – освещение проблемы обучения солдат и войск – пока что невспаханная целина. Нет не только специальных работ, где бы рассматривалась теория и практика обучения войск, но создается впечатление, что нет четкого понимания влияния этого фактора на ход боевых действий. Остается констатировать: Красная Армия образца лета 1941 г., несмотря на обилие современного оружия, к войне подготовлена не была и представляла собой полуфабрикат, своеобразное «ополчение». Причем, судя по массовым сдачам в плен, отнюдь не «народное».

Нижайшее качество предвоенной подготовки вооруженных сил видно из следующего соотношения потерь воюющих сторон.

В течение военного 1941 г. вермахт и его союзники потеряли убитыми 273 тыс. человек, Красная Армия – 802 тыс. Соотношение 1 к 3.

Попало в плен или пропали без вести: у противника 57 тыс. человек, у Красной Армии 3 млн. 900 тыс. Соотношение 1 к 60 (тянет на мировой рекорд)!

Потеряно орудий минометов: у противника – 12 800, у Красной Армии 104 тыс. Соотношение 1 к 8.

Противник потерял 4400 самолетов, Красная Армия – 21 200. Соотношение 1 к 5.

Противник потерял 2800 танков и САУ, Красная Армия – 23 тыс. Соотношение 1 к 9.

За весь 1941 г. в Германии было выпущено 11 030 самолетов, в том числе 9540 боевых. Немалая часть из них пошла на нужды Западного фронта (битва в Атлантике, защита от налетов английской авиации, борьба в Средиземноморье). В СССР только за второе военное полугодие 1941 г. было построено 9777 самолетов!

Германская промышленность в июле – декабре 1941 г. дала 1890 танков, из которых лишь 1317 единиц составляли средние Т-III и Т-IV.

Советские заводы за этот период выпустили 4742 танка, т. е. более чем вдвое, из которых 933 приходилось на КВ-1 и 1886 – на Т-34. Итого: 2879 сверхсовременных мощных танка против 1317 куда менее сильных немецких среднего класса.

Опять получается, что Красной Армии воевать было чем, если, конечно, не биться в пропорции 1 немецкий танк за 10 советских.

Еще лучше обстояло дело с артиллерией. Если Германия за весь 1941 г. произвела 7092 орудия калибром 75 мм и выше, то Красная Армия лишь за одно (второе) полугодие получила только 76-мм орудий 6520 штук.

И что в итоге? За пять месяцев войны вермахт захватил территорию, равную той, что Германия оккупировала в течение 1939–1940 гг., и вывел из строя столько советских солдат, количество которых равнялось двум армиям Франции в 1940 г. А техники было уничтожено или захвачено столько, что ее хватило бы на четыре французские армии (18). То есть по европейским масштабам война в ноябре 1941 г. завершилась бы за отсутствием свободной территории и сражающихся войск. Из этого явствует одно: степень сопротивляемости Красной Армии летом – осенью 1941 г. с учетом масштабов ее насыщенности современным оружием и размерами людских ресурсов была довольно низкой. А вот немцы прекрасно воевали. За 70 дней противник дошел до Ленинграда (800 км по прямой) и через 120 дней – достиг Москвы (900 км по прямой). Прекрасный результат, учитывая, что от германской границы до Парижа было всего 300 км, на преодоление которых германской армии потребовалось 34 дня, т. е. 9 км/сутки. А теперь сравните темпы 1940 г. с 1941-м. Как минимум они не ниже, чем во время похода против «гнилых» западных держав. Одна отрада: немцы Париж заняли, а Ленинград и Москву – нет. Но не следует забывать, что германским войскам в 1940 г. не требовалось захватывать «вторую Францию». Ведь Украина, захваченная в течение четырех месяцев, по территории превышает Францию! А ведь были еще Прибалтика, Белоруссия, Молдавия, которые по общей площади лишь немного не дотягивали до размеров той же Франции. А были еще оккупированные территории Российской Федерации… Получается, что СССР от разгрома в 1941 г. спасли не столько мобилизующая роль коммунистической партии и гений товарища Сталина, сколько размеры территории да неисчерпаемые людские ресурсы.