Когда мы добрались до реки Иларии, я надеялась, что мы найдем какой-нибудь знак того, что Сирен и Зои прошли этим путем. Пока мы спешивались, чтобы дать лошадям напиться и отдохнуть, Талин отправился на поиски информации у солдата на ближайшем мосту.

– Давай, девочка, – сказала я Титании, отпуская поводья, чтобы она могла пить. Я прикинула, что мы были дальше на север, чем когда я впервые отправилась в Иларию, но были ли мы так далеко на севере, как Риага, угадать было невозможно.

– Никто, подходящий под описание Сирена, сегодня не пересекал мост, – сказал Талин, когда он вернулся. – Но солдат думает, что вполне возможно, что Сирен переправился через реку ночью. Есть места, где пересечь границу относительно легко верхом.

Талия вскочила на свою кобылу и направилась к мосту.

– Тогда вперед. Мы теряем время.

Мы пересекли границу без происшествий и поехали по дороге через Пирот, где вскоре нас окружил сосновый лес. На земле было много свежих отпечатков копыт, но это мало что значило при такой проходимости на этой дороге. Был поздний вечер, и солнце начинало садиться. Я уже начала беспокоиться, что моя догадка все-таки оказалась неверной.

Внезапно Титания напряглась, ее уши встревоженно навострились. Я подняла руку, подавая знак Талии и Талину остановиться.

– Солнце скоро сядет, – сказал голос вдалеке. – Мы должны остановиться на несколько часов, немного отдохнуть.

Человек, который ответил, явно был главным.

– Мы будем скакать, пока не доберемся до Старого Замка, – сказал он. – Мы можем напоить лошадей у реки.

Я сразу узнала этот упрямый тон. Ничего не объясняя, я подтолкнула Титанию вперед сквозь деревья.

– Кто-то идет, – сказал женский голос. – Вооружайтесь.

– Это я! Это Нора! – Я вышла из-за поворота дороги и обнаружила дюжину нацеленных на меня арбалетов, но я была слишком рада видеть, кто их держит, чтобы забеспокоиться.

– Нора? – Роан спрыгнул со спины Космоса и поспешил ко мне. – Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

– Я тоже рада тебя видеть, Роан. – Я притянула его в объятия, благодарная за это воссоединение.

Когда я, наконец, отпустила его, он изучающе посмотрел на меня.

– Я серьезно, Нора. Что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть в Старом Замке?

– Разве ты не должен быть в Галете, наслаждаться своей независимостью? – Я многозначительно подняла брови, все еще немного обиженная тем, что он ушел, когда мы в нем нуждались, хотя я больше не злилась. Он был прав, когда усомнился в мотивах Талии.

– Я бы так и сделал, если бы мы не столкнулись с одним из патрулей Сирена по дороге домой. – Роан снял с седла бурдюк с водой и сделал большой глоток. – У них была Ландри. Солдаты Сирена, должно быть, захватили ее, когда она была в Риаге. У нее на шее был один из этих кровавых камней. Мы пытались убедить ее вернуться с нами, но она даже не узнала нас. Потом напали другие солдаты, и мы сбежали.

Я почувствовала облегчение за Ландри и Роана, а также небольшое разочарование от того, что всадница Титании, скорее всего, попросит ее вернуть.

– Где она? – спросила я.

Он покачал головой.

– Мы не знаем.

– Почему ты не отправился в Галет после этого? Остаться в Иларии было не самым безопасным решением.

– Конечно. Это место кишит людьми, которые работают на Талию или Сирена, и никто не рад видеть галетянина так далеко на юге. Но после того, как я стал свидетелем того, что эти кровавые камни сделали с одним из наших… – Он содрогнулся при этом воспоминании. – Мы никогда не признаем Талию монархом, Нора, но ты была права. Это касается всех нас.

– Мне удалось разорвать кровную связь с Сиреном до того, как битва зашла слишком далеко, – объяснила я. – Кровавые камни больше не работают. Есть очень хороший шанс, что Ландри в безопасности.

Я передала все так быстро, как только могла, закончив тем фактом, что мы преследуем Сирена. Или, во всяком случае, мы на это надеялись.

– Мы с ним не пересекались, – сказал Роан, когда я закончила. – Но мы поможем тебе в поисках. Не так ли? – спросил он остальных.

Галетянцы кивнули в знак согласия, и я повернулась туда, где Талин и Талия ждали на расстоянии, махая им вперед.

– Талия, – сказал Роан с напряженным кивком. – Мы предложили помочь в поисках вашей дочери, если вы примете нашу помощь.

Она удивила меня, склонив голову в ответ.

– Мы сделаем это с благодарностью. Я отплачу тебе, как смогу. Я просто хочу вернуть свою дочь.

Мы остановились на ночлег, когда стало слишком темно, чтобы отчетливо различать очертания дороги, лунный свет был не таким ярким из-за плотной завесы облаков. Галетяне разбили лагерь со своими лошадьми, и я сделала то же самое, благодарная за то, что Титания была у меня так долго, сколько нам было отведено вместе. Если Ландри придет за ней, то оставить ее у себя, возможно, не будет вопросом выбора. Роан сказал, что лошадь никогда не оставит своего Первого Всадника, и уж им я точно не могла быть для Титании.

Я устала от стольких часов в седле, но как же радостно было видеть галетян с нами и знать, что мы с Роаном снова надежные товарищи. Я оставила остальных разговаривать, пока они устраивались на ночь, и пошла наполнить свой бурдюк водой у небольшого ручья, извивающегося через лес.

Где-то рядом хрустнула ветка, и кожу на моих руках закололо, когда я выпрямилась и огляделась. У Сирена все еще могли быть люди, патрулирующие эти леса. Как можно тише я направилась в сторону света от костра и безопасности лагеря.

Фигура появилась на тропе передо мной, чуть не заставив меня выронить бурдюк с водой. В темноте было трудно что-либо разглядеть, но когда мои глаза привыкли, я поняла, что она была одета в юбки, в отличие от всех остальных членов нашей группы.

– Чего вы хотите, Талия? – спросила я, продолжая идти обратно в лагерь, как будто она только что не напугала меня до смерти.

– Я хотела поговорить с тобой наедине, – сказала она.

Я хмыкнула.

– В последний раз, когда мы разговаривали наедине, вы попросили меня не продолжать мои отношения с Талином и без моего ведома решали вопросы, касающиеся безопасности моей семьи. Я думаю, мы обе знаем, что из этого вышло.

Она шла в ногу со мной, не издавая ни звука, по опавшим листьям на тропе. Тот треск сломанной ветки, который я слышала, должно быть, был сделан намеренно. Я гадала, какими были для нее последние четыре года, когда она растила маленького ребенка в изгнании. Каким-то образом, несмотря на то, что она начала новую жизнь, не имея ничего, кроме одежды на теле, у нее появилась сеть последователей, которые были готовы рисковать своей жизнью ради нее. Правда, не все ее войска были верны ей, но было много тех, кто присоединился к ней по собственной воле. Должно быть, они увидели в ней что-то такое, что вселило в нее достаточную уверенность, чтобы рискнуть последствиями восстания, успех которого ни в коем случае не был гарантирован.