– Думаю, она пойдет на все ради свободы.

Данте в нетерпении постучал пальцами по столу:

– Ну, вот и хорошо. Тогда заканчивайте и поехали к Чайне Джою. Посмотрим, какие у него на меня виды.

– Вы нервничаете! – удивилась я, прекрасно помня, что Данте всегда держался уверенно.

– А вы не нервничали, когда наносили ему визит? – спросил Лароса. – Вы же знаете: Джой возглавляет в Чайнатауне один из тонгов.

Я вспомнила версию Голди о том, что Шин состояла в каком-то тонге и потеряла свой палец в драке. Реальная история была гораздо ужаснее. Но не менее ужасными были истории о смерти тети у подножия лестницы, о страшном разрушении здания мэрии по вине коррумпированных чиновников и строителей и о моем заточении в Блессингтоне.

– Чем китайская банда отличается от попечительского совета? Они все одним миром мазаны. И лишь иной цвет кожи заставляет нас считать, будто Чайна Джой опаснее других. Они все опасны. Каждый из них.

– Сан-Франциско – змеиное гнездо коррупции. – Данте поднялся. – Идемте!

Запихав остаток хлеба в рот, я залпом допила кофе, и мы вышли на улицу.

Шин ждала у выгоревшего трамвая. Увидев Данте, шедшего рядом со мной, она не сумела скрыть радости.

– Вы, должно быть, та самая Шин, – произнес вместо приветствия Лароса.

Почти не дыша, Шин обратилась ко мне:

– Он нам поможет?

– Помогу, – пообещал Данте, – если только Чайн Джой не захочет, чтобы я кого-нибудь убил. На убийство я не пойду.

– У него есть люди для подобных дел…

Не самые ободряющие слова, которые она могла сказать.

Пока Шин вела нас по руинам Чайнатауна, Данте объяснил ей наш план по изъятию моих эскизов у Эллиса и ее роль в нем.

Когда он закончил, Шин пробурчала:

– Я же говорила вам не показывать ему рисунки.

– Я подумала – ты так сказала, потому что полагала, что я с ними опозорюсь. Ты знала о намерениях Голди?

Шин помотала головой:

– Я знала только, что она хотела, чтобы этот архитектор их увидел. И предполагала, что для вас это может быть плохо.

– Да, – фыркнула я, – все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Я чувствовала это, просто… не хотела поверить.

Прибыв на место, мы застали Чайну Джоя сидевшим за своим столом-тележкой в безмятежном спокойствии. Вид у него был такой, словно ему нечего было делать, кроме как поджидать нас.

– Данте Лароса, – представила я друга. – Автор колонки «Вестника».

Все признаки нервозности Данте улетучились. Я снова увидела ту самоуверенность, которая так мне в нем импонировала.

– Насколько я понимаю, вам ищите репортера.

Джой улыбнулся:

– А вы, Альфонс Бандерснитч, ищите историю, которая бы повысила ваш журналистский статус.

Данте явно удивился:

– Ваши шпионы без дела не сидят.

– В моем бизнесе полезно знать, чего хотят люди, – ухмыльнулся Чайна Джой. – А мой бизнес в том, чтобы сделать каждого счастливым.

На следующее утро в «Вестнике» была напечатана первая из четырех статей (каждая последующая носила более угрожающий тон, чем предыдыщие). Заметка была маленькая, но не за подписью Альфонса Бандерснитча. И размещалась она не в колонке светской жизни, а именно там, где ее непременно должны были заметить успешные торговцы и городские власти.

Рокот Чайнатауна

Ходят слухи, будто власти города планируют перенести Чайнатаун в Хантерс-Пойнт. Городские управители утверждают, что перенос пойдет на пользу китайцам, и они заживут на новом месте счастливой общиной, в безопасности и под защитой. Те, кто выступает против этого плана, считают, что Хантерс-Пойнт соседствует со скотобойнями и болотинами, воздух которых едва ли целебен для людей любого цвета кожи. Противники плана также отмечают, что нынешнее расположение Чайнатауна – в легкой доступности, в центре деловой части города, защищенной от ветров, – на протяжении многих лет вызывало слюнки у богатых заправил недвижимостью. А теперь, когда огонь обезвредил там все опасные микробы, этот участок стал еще более вожделенным.

Китайские предводители заверяют нашего репортера, что они намерены отстаивать свои права на собственность, и говорят, что владельцы земельных участков в Чайнатауне потеряют значительную часть своих доходов, если китайцев заставят покинуть этот район. Они угрожают, что Китай, возможно, даже будет вынужден прекратить в таком случае торговлю с Сан-Франциско, а китайские торговцы найдут применение своим деньгам в других местах. Портленд, Такома и Сиэтл уже подтвердили, что готовы собрать урожай из всех выгод от китайских инвестиций. Китайское консульство заявило, что рассматривает вариант переезда в Окленд, поскольку оставаться в Сан-Франциско за отсутствием китайских общин резона нет.

В настоящий момент китайцы владеют тридцатью пятью участками в Чайнатауне, а белые землевладельцы, существенно вложившиеся в этот район, также поклялись противостоять планам по его переносу. Будущее китайского населения Сан-Франциско будет определено городскими властям в ближайшие недели.

Глава двадцать седьмая

В то утро я заплела свои волосы с тугую косу, тщательно запрятала ее под старый, потертый котелок Данте и надела его потрепанный жакет. Он оказался мне слишком велик, зато отлично скрывал все изгибы моей фигуры. А поскольку ноги у меня длинные, я вполне могла сойти за мальчишку.

Данте окинул меня критическим взглядом:

– Эти нитки от швов на лбу нужно вытащить, но мы пока их оставим. Они довершают вашу маскировку. Постарайтесь не ходить как женщина. Не покачивайте бедрами. Держитесь развязней и нахальней.

– Так? – прошлась я по комнате.

– Вы можете понизить свой голос на октаву? – поморщился Данте.

– Так? – попыталась я.

– Похоже, это лучшее, на что мы можем надеяться.

Я взглянула на себя в потрескавшееся зеркало в спальне Бобби: я совсем не походила на Мэй Кимбл. Единственное, что меня могло выдать, – это утонченные черты лица и подбородок. «А если я опущу его вот так? … Ладно, сойдет… я же не пробуду там долго», – утешилась я.

– Мой план строится на том, что никто не сознает важности и ценности этих эскизов, – пояснил мне Данте, пока мы шли к Монтгомери-Блоку. – Так что если вы попросите выдать их вам, никто не станет задаваться вопросом, а посылал ли вас Фарж. Вы только не нервничайте, ведите себя уверенно.

Шин пообещала приложить все усилия, чтобы занять на время нашего предприятия Эллиса.

– Я не нервничаю. Я разъярена, – сказала я.

– Это тоже ни к чему. Вы – мальчик-посыльный. Которому надоела его работа и который устал лазить по руинам. Но мистер Фарж пообещал дать вам пять центов на пиво и курево.

– О! Да у меня целая история!

– Просто запомните ее, – хмыкнул Данте. – Она поможет вам перевоплотиться, как актеру.

– Вы будете ждать меня поблизости?

– Да, глядя в окно ресторана