– Эрнесто, вы…

– Ты?

– Хорошо! Эрнесто, я прошу у тебя прощения. Я действительно себя не контролировала.

– Я тоже. Но если бы ты меня укусила за нос – было бы хуже.

Тони фыркнула.

– Намного?

– Ты бы отравилась.

Девушка уже хихикала.

– Эрнесто, ты… ты просто некромант!

– Прошу заметить – матерый! В самом расцвете сил и возможностей, – важно воздел кверху палец Эрнесто. Тони фыркнула.

Хорошо еще, сидел он удачно, так, что ерзала она не в стратегически важном месте. А то бы осознала, как тяжело ему даются шуточки-прибауточки.

– Никто и не умаляет твоих возможностей!

– Вот и не надо. И не переживай, я никому не скажу.

– О чем?

– Что у тебя насморк. Платок дать?

– У меня нет насморка! – Тони поняла, что демоновы слезы дали свой результат! Если кто-то плачет картинно, там и нос не покраснеет, и лицо словно фарфоровое. А она ревела от всей души. Вот и результат.

Глаза красные, лицо опухшее, сопли… литра два точно есть. Конечно, этот поцелуй был актом отчаяния! Кто бы еще захотел целовать такое чучело?!

– Хорошо. Насморка нет. Но платок все равно будет, – Эрнесто протянул девушке клочок ткани.

Тони вытерла нос и сунула платок в карман.

– Спасибо.

– Не булькает.

– Могу предложить кофе.

– Это завтра. А сегодня я буду отсыпаться. И тебе тоже советую.

– А… у нас получилось? – спохватилась Тони.

– Да. Рита свободна и жива. А вот сеньора Эсколан ушла вслед за сестрой.

– Слишком легкая смерть.

– Полагаю, Ла Муэрте позаботится о ее посмертии.

Тони кивнула. Светлые глаза блеснули сталью. Прощать она не собиралась, и правильно. Прощают тех, кто раскаялся, осознал, захотел исправиться, причем не под угрозой смерти, а сам по себе. Иначе это лицемерие. И плевок ему цена.

– Что мы теперь делаем?

– Отправляемся обратно. М-да… а удастся ли привести Риту в чувство?

Ла Муэрте оказалась весьма ехидной дамой. Рита так и проспала всю обратную дорогу, кулем мотаясь на плече у Эрнесто. Некромант ругался, но тащил. Сам виноват…

* * *

Сам виноват, кретин!

Это думал и Освальдо Фаусто Карраско, разглядывая Барбару-зомби.

Нет, ну надо же так вляпаться?! Сам, своими руками, расчистил сопернику дорогу! Эрнесто ведь принципиальный до крайности, он никогда бы ничего подобного не сделал. Терпел бы эту стерву еще сто лет!

Не убил бы, не наслал порчу, не избавился…

А Освальдо, умничка такая, подарил ему свободу!

Карраско не обманывался. Это Тони могла чего-то не видеть, не понимать, не осознавать. А вот он своего соперника насквозь видел. Эрнесто нравилась Антония. Даже больше, чем просто нравилась. Влюблен соперник был по уши, это ж видно!

Рита?

Да никогда он так к Рите не относился. С Ритой была юношеская влюбленность, когда объект сначала хочешь во всех позах, а потом уже задумываешься, какая там душа. А вот с Антонией… как он на нее смотрит! Только Тони и не видит!

Нежно, покровительственно и в то же время очень трепетно, словно перед ним хрупкое чудо, тронешь пальцем – и останется вместо морозного кружева на стекле мокрое пятно. Если это не любовь, то что еще? Попросту – что?!

И вот добрый Освальдо убивает его супругу!

И что теперь с ней делать? Показывать никому нельзя, это понятно. Тогда… Приказать где-нибудь закопаться и упокоить? Отличное решение.

Или привязку сделать? Мало ли что может потребоваться в дальнейшем?

Освальдо больше не колебался.

– Вытяни руку.

Острым ножом отсечь у зомби палец, завернуть в носовой платок. Потом он проведет ритуал, и всегда сможет призвать душу Барбары.

Более того, сможет препятствовать Эрнесто!

Что сделает некромант, если у него пропала жена? Начнет искать своими методами, понятно. И вот сейчас-то они могут подействовать. На труп ритуал сокрытия уже не проведешь, это надо или помещать ее в специальную звезду, вливать силу, накопителями обкладывать…

Либо сделать из Барбары призрака, привязать к себе, и тогда Риалон не сможет ее призвать.

Пропала – и пропала!

Куда?

О, могла сбежать к любовнику! Сейчас расспросить ее о подробностях и инсценировать побег, к примеру…

– Кто был твоим последним любовником?

– Эудженио Рико Валеранса.

Освальдо скривился. Этот явно не подойдет.

– А до него?

– Фернандо Пако Мартинес…

Это имя и вовсе некроманту ни о чем не сказало.

– Перечисли всех твоих любовников и расскажи, чем они занимаются.

Зомби послушно пустился перечислять. Освальдо слушал… м-да! Как Риалон еще в дверь-то проходит, с такими рогами? Первого любовника Барбара завела еще в двенадцать. А свадьба…

А что это поменяло?

Эрнесто было плевать на девственность невесты, ему на все было наплевать. Лишь бы Барбара не создавала ему проблем.

Она и не создавала… о! А вот этот подойдет!

Освальдо прикинул время до рассвета. Да, еще хватит.

Он успеет доехать, убить и вернуться. А то как же?

Сбежали вместе? Значит, пропасть надо двоим. А это подходящая кандидатура. Богатый, эксцентричный, одинокий…

Вероятно, для Барбары это было приятное разнообразие в череде альфонсов.

Что ж! Не стоит тратить драгоценное время.

Освальдо выдал зомби лопату, указал место для могилы и приказал копать, а потом спуститься вниз и лечь.

Ладно уж!

Яму он сам землей забросает. И даже цветочки положит сверху.

– Какие тебе нравятся цветы?

– Белые розы.

Вот их и положит! И это не цинизм, это – жизнь. А пока…

– Держи лист. Пиши записку.

Зомби послушно уставился на некроманта пустыми лупешками. Что прикажешь, хозяин?

Карраско приказал бы. Матерно.

Но – нельзя.

Ах, дурак он, дурак! Так подставиться!

* * *

Эрнесто мечтал выспаться.

После проведенного ритуала ему больше всего хотелось лечь и отоспаться, но куда там! Сначала пришлось доставить к Тони и саму юную Лассара, и Сариту Амалию. Потом занести наверх Сариту, которая пока еще плохо соображала, а Тони поручить заботам кота и призрака.