«Явился — не запылился, изменник подлый», — злобно наморщив нос, комментирует Маро и тащит ничего не понимающего Элджи в свою комнату разбирать сокровища. Лисс вздыхает и влачится к себе на второй этаж.

* * *

…Он сидит к ней вполоборота на вращающемся кресле и что-то сосредоточенно вычитывает на экране компьютера. Надето на нем нечто невообразимое — мешанина из верийской, аппанской, ситийской военной экипировки. Рыжие волосы свалялись и висят непотребными сосульками, на носу здоровенная царапина, которая явно собирается воспалиться. Лисс перелезает через рюкзак и пару дорожных сумок с бирками «Досмотрено. Таможня внутреннего кольца», достает из углового шкафчика пульверизатор с йодоводородом.

— И не пытайся. Никогда не любил эту мерзость, — Тон даже не поворачивает головы, будто они расстались вчера.

— Мне, в сущности, плевать на твои предпочтения. Не желаю смотреть на твою покоцанную физиономию.

Лисс присела на стол рядом с клавиатурой и прицельно брызгает из пульверизатора. Тон морщится и лезет к носу пальцами.

— Руки убери, — командует Лисс. — Занесешь какую-нибудь заразу.

— Зараза в этой комнате одна, — авторитетным голосом заявляет Тон. — Лучше глянь там, в большой сумке… Как ты полагаешь, Маро понравится?

— Ты надолго?

Лисс разглядывает Тона, пытаясь зацепить взглядом произошедшие изменения.

Лисс Ковальская, действительный член Звездного совета

Линии на мониторах почти прямые, тихо пощелкивает аппарат искусственного жизнеобеспечения, в хитросплетении трубок — жидкости всех цветов радуги.

— Не смейте бесшумно приближаться ко мне со спины.

Они одновременно произносят.

Один:

— На мой взгляд, мы топали как ямбренские тяжеловозы.

Второй:

— Ну и где здесь кнопка?

— Какая кнопка?

— На которую ты могла бы нажать и… — Хьелль делает вид, что отвлекся на созерцание пузырьков в одной из капельниц.

— …одним махом решить проблемы Конфедерации в этом секторе. Если не все, то основную, — договаривает Сид.

— Вот, — показывает Лисс на красно-черный переключатель на самом большом из устрашающе сложных аппаратов, усеянных разнофункциональными кнопками и тумблерами. — Нажимайте.

— Что-то не хочется, — признается Хьелль, еще некоторое время понаблюдав за разноцветными жидкостями в трубках.

— Вот и мне.

Сид недоверчиво цокает языком.

— Да брось ты, мадам посол. Наверное, очень хочется.

— Нет, совсем не хочется, — артачится Лисс.

— А чего хочется? — не унимается противный лорд-канцлер.

— Наверное, чтобы ты заткнулся? — предполагает Хьелль.

— Да нет, пускай потреплется. У него отходняк после стресса.

Словарного запаса даров на языке Конфедерации явно не хватает для понимания иронии, но Сид на всякий случай напускает на себя обиженный вид. Он сдаваться не намерен:

— Так чего хочется?

— Посмотреть.

— Неинтересно. Он полутруп.

— У нас на Земле хорошая медицина — откачаем. Мне хочется посмотреть, что он будет потом делать.

На Аккалабате нет жеста, обозначающего «ты с ума сошла», поэтому Сид просто изволит поднять брови, растопырить ресницы и посмотреть на Лисс как на душевнобольную.

— Сколько у вас на Земле народу?

— Побольше чем у вас. Раз этак в — дцать.

— И тебе их не жалко?

— У них все в порядке. И будет в порядке, я в этом уверена. О своем секторе беспокойся, ладно?

Она протягивает руку и треплет Сида по плечу. Он немеет от неожиданности и необычности ощущения, игольчатые ресницы опускаются в исходное положение, на щеках появляется намек на румянец. Хьелль делает страшные глаза:

— На твоей белой коже останутся ожоги, лорд-канцлер. Тебя трогает женщина, — произносит он загробным тоном.

— Ладно, ну вас, — машет рукой Сид. — Мое дело предупредить. А там как знаете… Попросишь политического убежища — предоставлю.

Он подносит пальцы к черно-красному тумблеру, делает в воздухе «щелк» и, картинно покачивая мечами на бедрах, идет к двери.

— Хьелль, прощайтесь. У вас пять минут. Когната под нами, — объявляет на прощание лорд Дар-Эсиль голосом победителя. В последнем взгляде, который он бросает Лисс через плечо, склонив по-птичьи голову, неприкрытое торжество. И в то же время — сочувствие?

— Я никогда вас не пойму, — говорит Лисс то ли Хьеллю, то ли Тону, когда лорд Дар-Эсиль освобождает от себя помещение. — Он что, правда, предлагал мне сейчас…

— Нет, разумеется. Но не могли же мы у тебя прямо спросить, обеспечишь ли ты ему безопасность до прилета? И после.

— Почему не могли? — недоумевает Лисс.

— Ну, это как-то… ненормально, что ли… Так взять и прямо показать, что нас это интересует. И ты бы должна была или соврать, или напрямую ответить, что думаешь. А мы бы все равно не знали, верить тебе или нет…

— А теперь знаете?

— Похоже, да.

— Вы шею себе сломаете на этих словесных играх. Твой лорд-канцлер в первую очередь, — в сердцах говорит Лисс.

— Ты понимаешь, что мы больше не увидимся? — спрашивает Дар-Халем вместо ответа. — По крайней мере, в этом качестве.

— Хьелль, ты действительно хочешь сделать глупость?

— А у нас есть варианты?

— Закрой за собой дверь с той стороны.

— Это вместо прощания?

— Убирайся к черту. Хьелль, пожалуйста…

Лисс позволяет лорду Дар-Халему крепко прижать себя к груди, но не поворачивается, пока он не скрывается за слайд-дверью. Тогда она наклоняется над лежащим под прозрачным экраном человеком, жизнь которого поддерживают сейчас два металлических ящичка по бокам от кровати, и грозно шепчет:

— Теперь ты… ты не вздумай сдохнуть, Христом богом тебя прошу, не вздумай сдохнуть… хоть ты… пожалуйста.

* * *

— Ты можешь говорить? — голос в коммуникаторе хриплый, наверное, от расстояния.

— Да, Тон, с тобой — в любое время.

— Я комиссовался, Лисс. И мне нужна работа. Такая, какую я смогу выполнять в моем теперешнем состоянии. Перекантоваться какое-то время.

— У тебя же есть сбережения, отдохни немного. Съезди…

— На Кризетос? Спасибо за предложение.

— Антон, насколько я понимаю, круг мест, где ты можешь отдыхать или работать, сильно ограничен.