По моей спине прокатилась новая волна дрожи, и внезапно возникло настойчивое побуждение сжать ноги. Каким-то образом мне удалось сдержаться.

Я сопротивлялась, хотя и не забыла, что вчера вечером позволила бы ему меня поцеловать.

– Хоук, я Дева, – напомнила я ему – или себе, точно не знаю.

– А мне все равно.

Я потрясенно вытаращила глаза.

– Поверить не могу, что ты такое сказал.

– Сказал. И скажу снова. Мне все равно, кто ты.

Он убрал руку с моей спины, и в следующее мгновение его ладонь с безошибочной точностью прижалась к моей щеке.

– Мне все равно, кто ты.

О!

О боги!

Моя грудь наполнилась воздухом так быстро и плотно, что я только каким-то чудом не взлетела с колен Хоука прямо на иву. То, что он сказал…

Это были самые сладостные и прекрасные слова, какие только можно услышать.

– Почему? – настойчиво спросила я, почти желая, чтобы он их не произносил. – Почему ты так сказал?

– Ты серьезно об этом спрашиваешь?

– Да. Твои слова не имеют смысла.

– Это твои не имеют.

Я ударила его в плечо – или в грудь. Во что-то невероятно твердое.

– Ой! – воскликнул Хоук.

Я ударила недостаточно сильно для такой реакции.

– Разве тебе больно?

– Ты меня ушибла.

– Не будь смешным, – возразила я. – И это твои слова не имеют смысла.

– Из нас двоих честен только я. Это ты меня ударила, так почему же мои слова не имеют смысла?

– Потому что все это приключение не имеет смысла.

Внезапно меня охватило раздражение, и я начала вставать, но рука на бедре остановила меня. Или я позволила ей остановить.

Раздражение усилилось.

– Хоук, ты можешь проводить время с кем угодно, есть множество людей, с которыми не нужно прятаться под ивами.

– И тем не менее я здесь с тобой. И прежде чем ты подумаешь, что это из-за моих обязанностей, – нет, не из-за них. Я мог просто отвести тебя в комнату и остаться в коридоре.

– О чем я и говорю. Это не имеет смысла. Ты можешь найти целую толпу желающих поучаствовать в… в том, чем бы это ни было. – Мне вспомнилась красотка Бритта. Я уверена, что она была с ним. – А со мной нельзя. Я… не для участия.

– Разве можно так сказать?

– Неважно. Мне нельзя этого делать. Ничего из этого. Мне не следовало допускать то, что было в «Красной жемчужине», – продолжала я. – И неважно, если мне хочется…

– А тебе хочется. – Его шепот защекотал мою щеку. – И хочешь ты меня.

У меня перехватило дыхание.

– Это не имеет значения.

– То, что ты хочешь, всегда имеет значение.

Я издала невеселый смешок.

– Не имеет, и это еще одна причина, почему все это бессмысленно. Ты мог…

– Я тебя с первого раза услышал, принцесса. Ты права. Я мог найти кого-то, с кем было бы гораздо легче. – Он провел пальцами по моей маске, от правого уха и вдоль щеки. Я понятия не имела, как он умудряется что-то видеть в такой темноте. – Леди или лордов-в-ожидании, которых не обременяют правила и ограничения, и они не Дева, которую я поклялся защищать. Есть много способов провести время и при этом не объяснять подробно, почему я предпочел быть там, где нахожусь, с тем, кого я выбрал.

Уголки моих губ опустились.

– Дело в том, – продолжал он, – что никто из них меня не интригует. А ты – да.

«Ты меня заинтриговала».

– Для тебя это в самом деле так просто? – спросила я, желая верить ему и в то же время не веря.

Он прижался лбом к моему лбу, и я вздрогнула.

– Все не так просто. А если что-то просто, то оно редко чего-то стоит.

– Тогда почему?

– Похоже, это твой любимый вопрос.

– Может быть. – Я скривила губы. – Вот только… боги, я по многим причинам не понимаю, почему ты так заинтригован. Ты меня видел. – Я покраснела и искренне понадеялась, что он этого не видит. Я терпеть не могла такое говорить, но это была реальность. – Ты видел, что я выгляжу как…

– Видел, и ты уже знаешь, что я думаю. Я сказал это перед тобой, перед герцогом, сказал тебе, когда мы вышли из Большого зала…

– Я помню, что ты сказал, и не поверю, что в твоих глазах выгляжу так, что меня нужно осыпать комплиментами. Только… – Боги, я вообще пожалела о том, что заговорила. Я покачала головой. – Неважно. Забудь, что я сказала.

– Не могу. И не забуду.

– Чудесно, – пробормотала я.

– Просто ты привыкла к подлецам вроде герцога. – Его голос прозвучал как низкое рычание. – Может, он и Вознесшийся, но он ничтожество.

У меня ухнуло сердце.

– Хоук, нельзя такое говорить. Ты…

– Я не боюсь говорить правду. Может, у него есть власть, но он просто слабый человек, который доказывает свою силу, унижая более слабых. Кого-то вроде тебя с твоими силами. Вы заставляете его чувствовать себя несостоятельным, а он такой и есть. А твои шрамы? Они свидетельство твоей стойкости. Доказательство того, что ты выдержала. Того, что ты жива, хотя многие вдвое старше тебя не смогли бы. Они не уродливы. Далеко нет. Они прекрасны, Поппи.

Поппи.

– Ты в третий раз назвал меня так, – проговорила я.

– В четвертый, – поправил он, и я моргнула. – Мы ведь друзья? Только друзья и брат зовут тебя так, и ты можешь быть Девой, а я – королевским гвардейцем, но учитывая всё, надеюсь, что мы друзья.

– Друзья, – согласилась я. Так оно и было.

Он прижал ладонь к моей щеке и тяжело вздохнул.

– И сейчас… сейчас я не такой уж хороший друг или телохранитель. Я не… – Он убрал руку. На несколько секунд его пальцы обвили мою шею, но он опустил руку. – В самом деле следует отвести тебя в твои покои. Уже поздно.

Я прерывисто выдохнула.

– Да.

Он собирается отвести меня обратно – в комнату, где я буду Девой, Избранной. Туда, где я не Поппи, а тень человека, которому нельзя набираться опыта, испытывать потребности, жить или хотеть. Где я не буду той, кого он видит.

– Хоук? – прошептала я. Мое сердце грохотало, как раскаты грома. – Поцелуй меня. Пожалуйста.

Хоук замер. Я даже не была уверена, что он дышит. Моя просьба поразила его – и поразила меня.

Кажется, я тоже перестала дышать.

– Боги, – выдохнул он, и его ладонь вернулась на мою щеку. – Тебе не придется просить дважды, принцесса, и никогда не придется умолять.