Мой рюкзак с деньгами и смартфон наверняка почивали в багажнике. В салоне пусто, если не считать наполовину выпитую бутылку виски. Ехал пьяным за рулем? Подзатыльник ему выписать надо. И права отобрать!

Но не с этого же я начну разговор… Я первые секунды, как его увидела, растерялась, приросла к полу. Удивительно, он узнал меня.

Бросить бы свою гребаную жизнь, планы, обязательства и вдвоем сбежать на необитаемую планету. С ним ведь лучше, чем одной?

Кажется, из-за небосклона несется прямо на меня сокрушительная буря. Вот-вот настигнет и сметет меня. А я стою как вкопанная.

Я не готова. Мне страшно. Что, если она уничтожит меня? Или закрутит, задурит голову, а затем вышвырнет прочь?

Я так ждала эту бурю… Бурю чувств, эмоций, и эти треклятые бабочки. Они словно бешеные щекотали крылышками где-то под грудью. Успокойтесь! Не защекочите до смерти!

Ирий стоял напротив, с диким взглядом пожирал меня — точно жуткий монстр в засаде. Напрягся перед убийственным прыжком. Пока он не набросился, я сказала:

— Это я… Жива, как видишь. Поговорим в машине? Только давай без фокусов — у меня мало времени.

Правда, ничего ему не мешало наброситься в машине. Сплошная тонировка расползлась по окнам, я открыла рот, чтобы заговорить, а Ирий накинулся на меня, стиснув в объятьях, выбивая дух из легких. Его губы обрушились на мои в жестоком, ненасытном, болезненном поцелуе. Я мычала, упираясь руками в его каменную грудь.

— Прекрати…

Он опустился к шее, прикусил нежную кожу и прошелся по укушенному месту языком. Влажные поцелуи пробуждали бешеный трепет — вот-вот он, разбегаясь по телу, захватит меня всю и я сдамся в его власть.

Переведя дыхание, я пробормотала:

— Угомонись, прошу. Ты ведь тянешь меня за собой в пропасть…

Он заткнул мне рот языком, закрыл своими властными пухлыми губами. Его руки беспощадно стискивали меня, едва не ломали кости.

Ирий сам как буря. Ворвался в мою жизнь, смел все, разрушил, перевернул. Теперь я стою на обломках — и он уже добрался до души и губит ее.

— Я больше не отпущу тебя, — прошептал он настойчиво в губы, обжигая дыханием. — Не отдам никому, слышишь?

Как ему не стыдно подкупать меня такими словами? Как хватает смелости и искренности? Но слова ничего не значат. Я уже все решила.

— Отец больше не властен надо мной, — продолжал он. — Ты лишь скажи мне — и я заставлю его оставить тебя в покое.

— Ничего не нужно, Ирий… Я уйду. Растаю через шесть минут.

Он хмыкнул:

— Забыла? Я перемещусь вместе с тобой.

Черт бы его подрал!

— Отпусти! — я отчаянно завертелась в крепких объятьях. — Я пришла сюда попрощаться! Пришла, потому что мне стало жалко тебя, ясно?!

Хватка ослабла. Я замерла, уставилась на трещину, что пересекала приборную панель. Нет, не посмотрю в голубые глаза. Потому что не смогу говорить…

— От тебя у меня одни неприятности. Из-за тебя моя жизнь разрушена. Я едва не лишилась способностей. И у тебя хватает наглости говорить «не отпущу»? Если хоть немного любишь, дай уйти. Нам по отдельности лучше будет, как ты не понимаешь? Тем более я все равно улечу жить на другую планету. Ради тебя я не останусь!

Ирий разжал объятья, отстранился — и по моей спине заскреб холод. Я обхватила себя руками, отворачиваясь. По щекам скользнули слезы. Адских усилий стоило окончательно не разрыдаться.

— Ты ведь ни разу не была там, куда мечтаешь улететь жить. Вдруг там окажется все не так, как ты представляешь. Не боишься разочароваться?

Зацепился за мою мечту, лишь бы побольнее кольнуть? Сволочь. Я процедила:

— В тебе я уже разочаровалась.

— Разве ты имела по поводу меня завышенные ожидания? Что я сделал не так?

— Неважно. Наш разговор ничего не изменит. Открой багажник.

К удивлению, он нажал на кнопку — и за спиной мягко щелкнуло. Пока я не передумала уходить, выскочила из машины, вытянула из багажника рюкзак и смартфон и быстро зашагала прочь, в ближайший темный закоулок, откуда перенесусь за километры отсюда.

По отдельности нам будет лучше. Да. Он даже не допустил такой вариант, чтобы улететь со мной, а начал принижать мою мечту.

А если бы допустил? Если бы предложил улететь вместе? Я бы согласилась? Возможно. Поэтому выскочила из машины, как ужаленная? Убегала от слов, которые могли прозвучать…

— Почему лицо такое печальное? — осведомился Келлан, сканируя дома рюкзак на наличие жучков. — Уже соскучилась по нему?

— Ничего не будет. — Я оперлась бедрами о стол и сложила руки на груди. — Мы распрощались. Надеюсь, навсегда.

— А как же продажа информации? После концерта мы будем деньги лопатой грести. Говорят, отрывки выступлений попали даже в межпланетную сеть. Представь, выйдем на всемирный рынок. — Келлан выровнялся и криво ухмыльнулся, складывая свое устройство.

— Нет, все хватит. Я сегодня умерла. И вместе с этим прекращаю следить за этими дурацкими звездами.

— Мы с тобой договорились, что будем добывать деньги до победного!

— У меня появилась работка получше. — Я вкратце поведала разговор с Йеруном Нордли. И добавила: — Не знаю, какая меня ждет зарплата, но, вполне возможно, солидная.

— Как потом собираешься слинять от него?

— Время есть. Придумаю.

Дух, к сожалению, идей не подкинул. Обещал «придумаем», а на деле не уточнил, когда думать начнем. Радует то, что не смешал с пухом и не закопал под тополем за мою жуткую оплошность.

— Не планируешь развести детектива на адрес своего отца? Вдруг он миллиардер, живет на другой планете и не подозревает, что у него имеется красавица-дочурка?

— Думаешь, я настолько везучая? — качая головой, я направилась прочь из кабинета на кухню. За прошедшие сутки, пока я развлекалась с Ирием, потом торчала в камере, Келлан обустроил новую квартиру, потратив немного денег из отложенных. Адрес оставил еще вчера, когда мы ждали Ирия у меня на съемной халупе. Надо бы смотаться туда и забрать вещи, но тут, оказывается, на кухне появился мольберт и краски.

Рисовать я училась сама, по книжкам, с завистью смотря на одноклассников, которым родители разрешали ходить на кружок по рисованию.

«Зачем марать зря бумагу, в жизни не пригодится!» — тявкал дед. Рисунки мои выбрасывались, как бы хорошо я их ни прятала. Позже начала относить художества в тайник, спрятанный в тополином лесу. Однажды рискнула поучаствовать в конкурсе — дед, зараза, прознал об этом за день до оглашения результатов и заставил забрать работу.

Еще за неделю до оглашения результатов я случайно пересеклась с членом жюри и мне по секрету сказали, что моя работа потрясающая и, вполне возможно, выиграет.