Как и было задумано, у Андрея на тусовкесрезают талисман, и пожалуйста – западня захлопывается. Есть маленький нюанс:Соня-Юля убита и эмалированный фаллос в ее пальцах, а у Андрея талисман крадутпозднее. Это все из-за Ивана Павловича, он непременно должен увидеть идиотскийприбамбас и запомнить его, но Катерина и Вероника надеются, что маленькаянестыковка пройдет незамеченной. И снова ошибаются. По их плану милиционерыдолжны сообразить: Андрей, «убив» Соню, едет на тусовку и гуляет там, якобыпытаясь организовать себе алиби.

Вероника в самом начале вечеринки ухитряетсяукрасть брелок и уехать, но одна из официанток, обслуживавших гостей,вспомнила, как ее покоробил Андрей Вяльцев, заявившийся в зал пьяным и сукрашением в виде эмалированного пениса. Вот она – основная нестыковка, брелокуже у убитой, но он одновременно на брюках Вяльцева. Но дочери Анчарова иГиллер об этом не знают, зато они в курсе, что дело о смерти Умер попало настол к лучшему другу Подушкина, который прибыл на место происшествия по просьбеНоры, и начинают изо всех сил подбрасывать поленья в костер.

На сцене появляется Олеся Реутова, вернее,Вероника, которая теперь блестяще исполняет роль лучшей подруги Сони.

Нора остановилась.

– Помнишь, я спросила тебя о ее внешнемвиде?

Я, ошеломленный услышанным, кивнул:

– Да, я еще изумился, когда вы началирасспрашивать меня о ее одежде.

Нора прищурилась.

– Понимаешь, меня удивила одна вещь.

– Какая? – заинтересовался Макс.

– Вероника очень хорошая актриса, –задумчиво протянула Нора, – роль Сони Умер она исполнила филигранно исовершенно неузнаваемой оказалась под личиной Олеси Реутовой. Можно придратьсялишь к одной детальке: у лучшей подруги Сони слишком большой бюст, Вероникеследовало прицепить себе третий, а не пятый размер, но, с другой стороны, мы сИваном Павловичем обратили внимание на весьма щедрое содержимое бюстгальтера иневольно отвлеклись от лица.

– Хитро, – кивнул Максим.

– Слушай дальше, – махнула рукойНора, – меня смутили ее туфли. На фальшивой Реутовой красовались лодочкина очень высокой платформе, я даже специально уронила на пол нож для разрезаниябумаги, думала, Ваня наклонится, чтобы поднять его, и тоже приметит модныебаретки. Большинство женщин отлично знает: платформа, при всей своеймассивности и кажущейся устойчивости, на самом деле очень неудобная итравматичная вещь. Даже модели, приученные щеголять в любой одежде и легкобегающие на каблучищах, частенько падают на «языке», пытаясь шагать по нему втуфельках на здоровенной платформе. К тому же сумочка Олеси из белой кожи скрасными вставками абсолютно не сочеталась с черными лодочками. Элегантная,безупречно одетая Реутова проявила явное дурновкусие при подборе обуви. Почему?Такая женщина должна быть внимательна к туфлям. И поразмыслив, я поняла, почемуОлеся допустила ляп. Белые туфли, которые следовало надеть к сумке, сразуприкуют к себе внимание, гигантская платформа будет заметна, а на черной обувиможно и не увидеть утолщенной подошвы. Слишком яркая и дорогая сумка выполнялату же роль, что и поролоновый бюст, детективы должны были разглядыватьаксессуар, а не лицо девушки, платформа нужна, чтобы Реутова казалась вышеростом, напомню, что Вероника крохотная. Нет, они все продумали, а я, отметивкраем глаза некую безвкусицу в наряде, отбросила глупые мысли. Ваня, знаешь,зачем к нам приходила Реутова?

– Сообщить об усыновлении Марка, –растерянно ответил я.

– Нет, – тяжело вздохнулаНора, – судьба мальчика никого не волнует, он по-прежнему находится вподмосковном санатории, куда его отправила Соня-Юля, чтобы избавиться отребенка. Олесе надо было сообщить нам о звонке Сони, убедить детективов, чтогоспожа Умер была жива в тот момент, когда Иван Павлович посетил Вяльцева.Олеся рассказывает, как актер звонил бывшей жене, оскорблял ее, обещал убить!

– Я проверил, – влез в разговорМакс, – Реутова не покидала Германию.

– Однако глупо так врать! –воскликнул я.

Макс развел руками.

– Они тщательно подготовили убийство ипросчитались на мелочах, обычная в принципе ситуация.

– Они полагали, что их не станутпроверять, – подхватила Нора, – знали, что делом занимается Максим, аон наш лучший друг, значит, воспримет информацию от Ивана Павловича какабсолютно достоверную. Я же говорила про мелкие зацепки, больше всегонапортачила Руфь. В ее задачу входило сообщить господину Подушкину о прошломВяльцева. У следствия должна была возникнуть железная уверенность: актер убилСоню Умер, у него для совершения преступления имелись все основания. Первая:страх потерять славу мачо-любовника, о котором грезят сотни тысяч женщин, иужас разоблачения.

Руфь, великолепная актриса, роль она сыгралазамечательно, сведения выдавала порционно, она же не знала, что Иван Павловичуже слышал историю про Оренбургова-Юрского. Подушкин был просто обязан послебеседы с Гиллер помчаться к Максу и заорать:

– Понимаю теперь, зачем Вяльцев уничтожилнесчастную! Она могла разболтать о его прошлом!

– Но Соня ничего не слышала обОренбургове-Юрском! – напомнил я.

– Верно, только никто не подозревал, чтоона этого не знала, – объяснил Максим, – Соня-то скончалась. В пылуразговора произнося написанный дочерьми Анчарова текст, Гиллер совершаетошибку, бросает фразу: «За час до смерти Соня позвонила мне». А откуда Гиллеризвестно время ее кончины? Газеты не писали о нем, кто сообщил актрисе такуюподробность? Мелкая оговорка, и Руфь легко может объяснить ее, сказав, что этопросто игра слов.