– И что мне с этим делать? – спросил обескураженный супруг.

– Решайте…

– Она убила двоих человек, а вас собиралась, как минимум, засадить за решетку, – заявила Астра. – И вы еще думаете?

– Она убила мою сестру… – прошептал Леонтий. – Я должен был бы задушить ее собственными руками…

Вся его спесь и гонор слетели с него. На простом деревянном ящике сидел осунувшийся человек с потухшими глазами.

– В данном случае Уголовный кодекс против вас, – предупредил Матвей.

В соседнем гараже, который они «арендовали» на этот вечер, было холодно. Маленький допотопный обогреватель давал слабое тепло, хотя его спирали раскалились докрасна. Вокруг валялся все тот же хлам – ящики, стеклянные банки, мотки проволоки, старая автомобильная резина. Посередине стояла ободранная зеленая «девятка».

– Эмма чудом не огрела меня молотком! – возмутилась Астра. – Чего вы так долго ждали?

– Дверь заклинило… Скажи спасибо, что мы вообще выбрались и успели скрутить Эмму до того, как…

– Все, молчи! Я столько страху натерпелась!

– Наружный штырь на воротах каким-то образом опустился и примерз, – виновато объяснил Леонтий. – Мы сами не ожидали.

Старые кооперативные гаражи стояли в два ряда, примыкая друг к другу задними стенами. Леонтий заранее договорился с хозяином гаража во втором ряду, который находился напротив ракитинского, только с другой стороны. Сугробы у соседних гаражных ворот отгребать было рискованно – это могло насторожить Эмму. Она ведь знала, что ими почти не пользуются.

Пока женщины разыгрывали партии – каждая свою, – мужчины сидели в чужом гараже при желтом свете лампы, прислушиваясь к каждому звуку…

Леонтий источал скепсис. Астра с трудом уговорила его пойти на эту авантюру – ради покойной сестры.

«Эмма не способна на убийство, – упрямо твердил он. – Вы что-то путаете. Даже если и так, она не станет держать улики против себя в нашем же гараже!»

«Против себя – нет, а вот против вас…»

«Чушь! Моя жена слишком глупа, чтобы плести интриги!»

«Она прикидывается глупой…»

«Я вам не верю».

«Куда же подевались ключи от гаража, которые вы взяли у Никодима Петровича? Полагаю, именно они натолкнули Эмму на хитроумный замысел…»

«Я мог их потерять», – сопротивлялся Леонтий.

«Так же, как Нелли «теряла» свои вещи?»

Мысль о том, что Эмма оказалась не той, за кого себя выдавала, что ей удалось обвести его вокруг пальца, была невыносима. Он не мог допустить подобного.

Астра выбилась из сил, уговаривая его. Он сдался, когда Матвей присоединился к ее доводам:

«Если наши подозрения не оправдаются, мы принесем извинения и вернем деньги!»

«Плевать мне на деньги! Ладно, я согласен. Пора положить этому конец…»

Непонятно было, что он имел в виду.

«Заключительная сцена в гараже» развеяла его сомнения. Он не верил своим ушам, несколько раз порывался вскочить, добраться до Эммы раньше времени и чуть не испортил дело. Матвею понадобилось вся его дипломатия, чтобы удержать господина Ракитина на месте. Слышимость была превосходная, и они не упустили ни слова из страстного диалога Астры и убийцы…

– Современная техника облегчает задачу детектива, – посмеивалась Астра.

– Я никогда не говорил жене ни про какого Апреля! – негодовал он. – Я понятия не имел, что Нелли встречалась с каким-то молокососом! Она скрывала от меня… от семьи! Но Эмма… неужели она следила за моей сестрой?

– Должно быть, она следила за всеми понемногу…

– Бог мой! Зачем?

– Искала уязвимые места, собирала компромат. Чтобы потом использовать против вас.

Ресторатор отвел глаза.

– В тот вечер, когда она убила Марину, я действительно был на банкете. Я сказал вам правду. Но большую часть времени я просидел в кабинете, возился с бумагами. Конец года! Так что мое алиби подтвердить некому.

– И не надо. Главное – вас не было дома, и вы не мешали жене осуществлять ее замысел. Алиби я придумала, чтобы вынудить ее объясняться.

– Как вы догадались… про Эмму?

– Одна ее фраза засела у меня в голове… «Думаете, я нарочно подарила ей пепельницу, чтобы было чем ударить ее по голове?» Не знаю, почему я обратила на это внимание… Поступки людей порой продиктованы подсознанием, которое пронизывает не только прошлое, но и будущее.

– Зло любит выставлять себя напоказ, бросать вызов, – заметил Матвей. – Оно нуждается в зрителях. Ужас, который оно вызывает, подпитывает его, дает силу. Вот Эмма и разговорилась под занавес!

– Она была уверена, что я не выдам ее, – вздохнула Астра. – Потому что не собиралась оставлять меня в живых.

– Все кончено… – пробормотал Ракитин. – Эмма, в сущности, права… Это я погубил Нелли! Моя проклятая женитьба! Я привел в семью убийцу… Бедный отец! Он этого не переживет…

– Не вините себя. Трагическая история началась гораздо раньше… Боюсь, мы никогда не докопаемся до ее истоков.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

– А что за голубой камешек Нелли хранила в шкатулке?

– Эмма же сказала – подарок поклонника!

– Вы знаете больше…

– Меня интересует, куда ваша жена его спрятала. Я думала камень в гараже, вместе с другими вещами Нелли. Теперь вижу, что ошибалась.

На лице Леонтия застыл вопрос, но задать его он не успел. Из гаража профессора через стенку донеслись глухие удары – Эмма в бессильном бешенстве била ногой по какой-то железяке. Ей пришлось связать руки и закрыть на время.

– Она там замерзнет, – сказал Матвей. – Принимайте решение, господин Ракитин. Лично я позвонил бы следователю…

* * *

Какое же Рождество без жареного гуся с яблоками?

Леонтий велел накрыть стол для дорогих гостей в малом банкетном зале своего ресторана.

«Закуска должна быть самая изысканная, – наставлял он метрдотеля. – Для женщин подайте шампанское и десертное вино, для мужчин – лучший коньяк».

Гости съехались в назначенный час. Раиса Ракитина, Апрель Сахно, Матвей с Астрой. Ей не удалось настоять на присутствии Никодима Петровича. Леонтий был непреклонен.

«Это повредит его здоровью. Я не хочу потерять еще и отца!»

Астре пришлось отступить. В конце концов, профессору ни к чему лишние волнения.

– У меня для вас сюрприз! – заявила она, усаживаясь за стол. – Я нашла камень!

Ни для кого уже не являлось секретом, о каком камне идет речь.

Возникла немая сцена. Леонтий привстал, потом снова сел, схватил салфетку и прижал ко лбу. Раиса побледнела и закрыла глаза. Апрель отчего-то смутился. Матвей сдержанно улыбался.