Маргарет не переставала удивляться такому приему. Она ждала холодной вежливости от гордой и высокомерной матери Йена, но дождалась… чего‑то иного. Быть может, не только она хотела оставить прошлое в прошлом?

Судя по всему, так оно и было. Перед тем как все разошлись по своим комнатам, леди Ригнах отвела Маргарет в сторону и казала:

— Я должна перед тобой извиниться.

Хотя они не виделись шесть лет, леди Ригнах не слишком изменилась. Она все еще была очень привлекательна, хотя ей уже, вероятно, перевалило за пять десятков.

Маргарет была слишком удивлена, поэтому не знала, что ответить.

— Ты жена моего сына, и мне следовало дать тебе понять, что ты здесь у себя дома, — продолжила пожилая дама. — Я должна была дать тебе почувствовать, что ты можешь прийти ко мне с любой проблемой. — Она болезненно поморщилась. — Я знала, что с Финлеем что‑то не так, поэтому не должна была допускать, чтобы он женился на Марджори. Но она была так уверена, что он безумно любит ее… — Леди Ригнах осеклась — словно сказала что‑то лишнее. Тихо вздохнув, добавила: — Мне ужасно жаль, что тебе пришлось бежать отсюда. Я… — Она понизила голос до шепота. — Признаюсь, с моей стороны было глупо слушать сплетни. Ты была права. Мне следовало доверять собственным суждениям. — Ее взгляд скользнул в сторону, туда, где стояли Эхан и Йен. — О боже, моя глупость едва не стоила мне сына и внука.

Очевидно, Йен считал мать отчасти виновной за бегство его супруги.

Маргарет по‑прежнему молчала. Видеть унижение надменной дамы — раньше это могло бы доставить ей удовольствие. Но не только мать Йена испытывала горькие сожаления из‑за содеянного. Она, Маргарет, тоже совершала ошибки. Она тоже не могла найти общего языка с этой великолепной леди, как та — с диковатой девчонкой, когда‑то появившейся в ее доме, вернее — ворвавшейся в ее дом, не обращая никакого внимания на существовавшие здесь правила и традиции. Она делала что хотела, не думая о том, как это отразится на муже и его близких.

Маргарет сомневалась, что у нее получится по‑настоящему подружиться с матерью Йена, но, возможно, они смогли бы научиться принимать, а не отвергать друг друга, хотя бы ради Эхана и Йена.

— Все это было очень давно, — проговорила, наконец, Маргарет. — Мы обе совершали поступки, о которых теперь сожалеем. Увы, прошлое изменить нельзя, но давайте попробуем начать сначала.

— Я бы очень этого хотела, — с торжественным видом проговорила леди Ригнах.

— Мама, что, проблемы? — внезапно послышалсся голос Йена.

Маргарет не заметила, как он подошел. «Удивительно, такой огромный, а двигается совершенно бесшумно», — промелькнуло у нее. Она заговорила раньше, чем леди Ригнах успела ответить.

— Все в порядке, не беспокойся. Я всего лишь предложила твоей матери в понедельник отправиться со мной и Эханом в Обан. Хочу показать ему монастырь.

— Я могу отвезти вас, — предложил Йен, предвидя отказ матери.

Только та и не думала отказываться. Она не упустила возможность побыть с внуком.

— Почту за честь сопровождать вас, — сказала леди Ригнах.

Маргарет кивнула. Впереди был еще долгий путь, но они уже сделали первый шаг.

Маргарет застонала и заворочалась во сне. Тело было ужасно тяжелым, вялым. Она вдруг тихонько ахнула, почувствовав прикосновение между ног. А потом глаза ее широко распахнулись. Что это? Язык мужа?

Лучи восходящего солнца проникали сквозь щели в ставнях, и она отчетливо видела склонившегося над ней мужчину, разбудившего ее.

Но как же… Не то чтобы она возражала… К тому же он…

Она снова застонала. О, какие восхитительные ласки! Как это приятно…

Она задрожала всем телом, и соски ее отвердели. На нее стали накатывать волны наслаждения, все чаще и чаще…

— Ох, Йен, я сейчас…

Маргарет не осознавала, что кричит, пока муж не поднял голову.

— Уединение и тишина, не забыла? — Он хмыкнул и добавил: — Мы не должны разбудить Эхана.

— Когда он спит, его не разбудит даже грохот камнепада.

— Надеюсь, ты права, потому что я сейчас заставлю тебя кричать.

Он так и сделал. И она действительно кричала. Задыхаясь в накатывающих на нее волнах наслаждения, Маргарет поняла, что еще никогда не испытывала такой разрядки.

Хотя… Возможно, она задыхалась не от разрядки, а от подушки, которую Йен предусмотрительно положил ей на лицо, чтобы приглушить крики.

Когда сладостные судороги утихли и тело ее расслабилось, Маргарет передала подушку Йену.

— Она тебе понадобится, — сказала она с лукавой улыбкой.

Взяв подушку, Йен посмотрел на жену в недоумении. Он явно не понимал, о чем речь, но когда пальчики Маргарет коснулись его фаллоса, невольно улыбнулся. О, подобные игры остались в прошлом… Рука — даже ее рука, дающая наслаждение, — это совсем не то, что может заставить его, зрелого мужчину, кричать от наслаждения.

Улыбка его немного поблекла, когда губы Мэгги заскользили по его груди и животу, покрывая их легкими поцелуями. И она не остановилась! О боже, что она делает?

Он замер, совершенно ошеломленный происходящим. А Маргрет снова принялась ласкать его мужское копье, подрагивающее и пульсирующее в каком‑то дюйме от ее губ. Чуть приподняв голову, она посмотрела на мужа, и он заметил на ее лице дерзкую кошачью улыбку.

И тут‑то Йен наконец понял, что она собиралась делать, и, вцепившись обеими руками в простыни, затаил дыхание.

А Маргарет тихо засмеялась и сказала:

— Кажется, подушка тебе все‑таки понадобится.

Йен раскрыл рот — и не произнес ни слова: казалось, лишился дара речи. От одной только мысли о ее губах, прикасающихся к фаллосу, у него мутился рассудок.

Маргарет же ласкала его губами и языком, а затем… Его фаллос словно сам собой скользнул к ней в рот. О боже, сколько раз он представлял себе это! Только реальность превосходила все его мечтания. Из груди его то и дело вырывались глухие стоны, и он, задыхаясь, объяснил жене, что именно надо делать.

Маргарет оказалась отличной ученицей, и вскоре из груди Йена вырвался громкий и хриплый крик, а все тело его содрогнулось в сладостных судорогах. «Возможно, надо было запастись двумя подушками», — внезапно промелькнуло у него.

Но откуда она знала?…

Нет‑нет, ему нельзя об этом думать. Ведь жена шесть лет считала его мертвым, поэтому у него нет права ожидать от него верности. Она была помолвлена с другим мужчиной.

Настойчивые расспросы о прошлом не сделают их счастливее. Для них обоих лучше зачеркнуть шесть прошедших лет и никогда о них не вспоминать.