Стража ушла, и в шесть вечера лорды передали Дарнли готовый документ. Они согласились покинуть Холируд и удалиться в дом Мортона, как только убедятся, что Мария поставила свою подпись.

Дарнли, теперь переметнувшийся на сторону Марии, не видел причин для спешки. Он не торопясь поужинал, а когда Дуглас, кузен Мортона, вернулся за подписанным документом, было уже поздно. Дарнли солгал, что показал соглашение Марии, которая якобы назвала его «очень хорошим». Однако она плохо себя чувствует, прибавил он, и не в состоянии сосредоточиться. Мария ляжет спать пораньше, а утром подпишет документ.

Вскоре после полуночи, когда все стихло, Мария и Дарнли выбрались из Холирудского дворца через подземный ход, начинавшийся в винном погребе; снаружи их ждала дюжина верных слуг, которые привели из конюшни лошадей. Не теряя времени, все поскакали в Данбар; ночное путешествие на расстояние 25 миль заняло пять часов, и беременной Марии пришлось тяжело. Несколько раз она была вынуждена останавливаться и слезать с лошади — ее тошнило.

На следующее утро лорды с ужасом узнали, что Мария сбежала. К тому времени уже было известно, где она скрывается. В Данбар отправили гонца, чтобы уговорить ее выполнить обещание и подписать документ о прощении. Но Мария тянула с ответом. Она продержала у себя гонца три дня, а за это время мятежные графы Гленкерн и Роутс заключили с ней сепаратные соглашения и получили прощение. Дорога была проложена: в Линлитгоу к Аргайлу присоединились многие изгнанные лорды «загонного рейда», чтобы обсудить условия примирения с Марией и начать переговоры. В стороне остался только Морей, который перестраховывался и ждал дальнейшего развития событий.

В партии лордов наблюдался раскол, тогда как сторонники Марии сплотились. Босуэлл и Хантли уже сформировали ядро армии, которая усилилась после того, как Мария приказала землевладельцам Лотиана и соседних графств прислать своих рекрутов для ее защиты в Хаддингтон и Масселборо.

Рано утром в субботу 17 марта Морей отправился из Эдинбурга в Линлитгоу, чтобы держать совет с Аргайлом и его союзниками. Мария — вместе с Дарнли — в тот же день благополучно покинула Данбар и 18 марта со своим отрядом вошла в Эдинбург. Ее армия насчитывала от трех до пяти тысяч человек — более чем достаточно, чтобы занять город. Вместо того чтобы вернуться в Холирудский дворец, где еще могли оставаться заговорщики, она остановилась в доме на Хай-стрит, а затем переехала в другой, побольше и поближе к Эдинбургскому замку. Через две недели, когда ей перешили одежду и доставили личные вещи, Мария переехала в сам замок, где наконец могла почувствовать себя в безопасности и спокойно ожидать рождения ребенка.

На следующий день после возвращения в Эдинбург она отправила сэра Джеймса Бальфура в Линлитгоу, чтобы предложить свои условия примирения с мятежниками «загонного рейда». Им будет даровано прощение, и им возвратят конфискованные поместья, если они временно возвратятся в свои дома и не будут пытаться защитить сообщников Дарнли, убивших Риццио.

Аргайл сразу же согласился, а Морей, поразмыслив, тоже решил, что не стоит рисковать, устраивая еще один мятеж. Получив прощение и выждав десять дней, они получили позволение вернуться ко двору. К концу апреля их вернули в Тайный совет, и была устроена грандиозная церемония примирения. Атолл, Босуэлл и Хантли с одной стороны, а Морей, Аргайл и Гленкерн с другой встали перед Марией и пожали друг другу руки. Мейтланд не участвовал в церемонии. Он оставался в опале и жил в Данкелде под домашним арестом.

Наибольшую выгоду получил Босуэлл как организатор побега Марии. За верность и преданность королева сделала его капитаном Данбара, пожаловав ему и замок, и окружавшие его поместья, унаследованные ею от умершего единокровного брата, лорда Джона Колдингема.

Больше всего от заговора против Риццио потерял Мортон и его союзники. Восемьдесят человек обвинили в мятеже — их самих объявили вне закона, а имущество конфисковали в пользу короны. Дома мятежников были разграблены, а Мортон был вынужден укрыться в крепости Танталлон, стоящей на высоких утесах у входа в залив Ферт-оф-Форт.

Мария испытывала огромное удовлетворение, наблюдая за его падением. Она была беспощадна к Дугласам. Она считала Мортона вторым злодеем после Дарнли, не в последнюю очередь потому, что именно Эндрю Кер из Фодонсайда, известный вассал Дугласов, направил на нее пистолет, когда Риццио тащили навстречу смерти.

Мортон, Рутвен, Кер и остальные бежали в Англию. Мортон и Рутвен написали лживое письмо Сесилу, жалуясь на несправедливость по отношению к ним и уверяя, что действовали только по указанию Дарнли и ради «сохранения государства и протестантской веры». Но их надежды были разбиты. Неделей раньше Дарнли бесстыдно отрицал свою роль в убийстве Риццио, доказательством чего должны были служить «его честь, верность и слово короля». Он утверждал, что даже не знал о заговоре, «в котором его клеветнически и беспричинно обвинили». Дарнли признался, что превысил свою власть, без ведома Марии пригласив изгнанных лордов «загонного рейда» вернуться домой, но это было единственным его преступлением.

Этим бесстыдным отрицанием Дарнли вырыл себе могилу. Первым актом мести со стороны заговорщиков, убивших Риццио, стала отправка Марии подписанного Дарнли документа, в котором говорилось о необходимости убийства тех, «кто оскорбил доброту королевы», и особенно «некого итальянца по имени Давид». В документе даже указывалось, что это «может произойти» в личных покоях Марии или в каких-либо других помещениях Холирудского дворца. Кроме того, Морей показал сестре соглашение, подписанное изгнанными лордами в Ньюкасле, в котором Дарнли была обещана «брачная корона» — без предварительного согласия королевы. Теперь у Марии имелись все необходимые доказательства измены Дарнли, но мотивом тех, кто его обвинял, была кровная месть, а не признание собственной вины.

Во время заговора, закончившегося убийством Риццио, Мария проявила необыкновенную смелость и присутствие духа. В самый разгар кризиса она сохраняла спокойствие. Враги первыми признали ее поразительное хладнокровие. Мария победила, а главными проигравшими оказались Дарнли, которого она с тех пор презирала, и Дугласы, положение которых стало совсем отчаянным. Елизавета пришла в ярость, когда Дугласы пересекли границу с Англией. Их заговор провалился, и она отреклась от них. Елизавета посоветовала Мортону найти «место вне пределов нашего королевства», где он мог бы спрятаться, пока гнев Марии не утихнет или его не оправдают по суду. Мортон послушно направился в Нидерланды. Но письма Марии опередили его. Ему отказали во въезде в страну, и через месяц он тайно вернулся в Англию. Затем ему было приказано «укрыться в секретном месте или покинуть королевство».

Что касается лорда Рутвена, то он умер через шесть недель после того, как его объявили вне закона. На смертном одре он кричал, что «видит, как открываются врата рая, и за ним идет сонм ангелов». Еще до заговора было понятно, что дни его сочтены, так что Рутвен рисковал немногим, но после того, как он был объявлен вне закона, его семья лишилась всего имущества.

К концу апреля 1566 г. Мария снова взяла власть в свои руки. Основой ее политики стало примирение. Но последствия заговора с убийством Риццио оказались разрушительны. Непостоянство и глупость Дарнли показали, что с такими друзьями враги не нужны. Леннокс был в ярости от действий своего сына, который поставил на грань катастрофы все планы, лелеемые на протяжении двадцати лет. Дарнли мог чувствовать себя в относительной безопасности, пока Мортон пребывал в изгнании и не мог добраться до человека, который так подло предал его. И самое главное, связывая свои надежды с рождением ребенка, который должен был появиться на свет в июне, Дарнли рассчитывал, что, став отцом наследника, он сможет вернуть свое влияние. Если же глава клана Дугласов вернется в Шотландию, жизнь Дарнли будет в опасности. Убив Риццио, он выпустил джинна из бутылки. И теперь уже не было способа загнать этого джинна обратно.