Каждую копейку считает, все ведомости проверяет, не дай бог, ему что-то не доплатили.

У Сашки глаза на лоб лезут. Он точно её сокровище ни с кем не путает? Всеволод Алексеевич вообще не считает деньги, всегда готов переплатить, не смотрит на ценники. Сашке порой приходится вмешиваться в финансовые вопросы, потому что Туманов уж слишком к ним равнодушен. Ну насчёт фанеры… Всякое бывало. Кто знает, в какой момент этот Фельдман его катал. Может быть, когда с астмой совсем плохо было.

— А ещё у нас с ним был случай, — продолжает дед.

— Пожалуй, мне тоже надо попудрить носик, — Сашка решительно встаёт. — Запомните эту мысль, когда вернусь, расскажете.

К чёрту, она лучше в гримёрке Всеволода Алексеевича посидит. Тем более, он тоже должен быть там, ждать своего выхода в финале концерта.

В гримёрке оказывается не только Туманов, но и Зарина Аркадьевна. Причём, когда Сашка заходит, Зарина как раз отстёгивает сокровищу бабочку.

— Не кидайся, он сам попросил! — предупреждающе вскидывает руку Зарина. — Душно ему, видите ли.

— И в мыслях не было, — фыркает Сашка.

— Не знаю я, что у тебя в мыслях, а мне потом по бабкам бегать, проклятия снимать…

— Девочки! — возмущается Всеволод Алексеевич. — Вы опять за старое? Лучше вон шампанское допейте, оно же выветривается.

— Я бы лучше коньяка, — вздыхает Сашка и подходит к Туманову. — Просто душно или грудь закладывает, Всеволод Алексеевич? Вы вообще как себя чувствуете?

— Вот так-то лучше, — удовлетворённо кивает он. — Вижу в глазах тревогу и заботу. А то, когда вы вместе, вы меня пугаете. Нормально всё, Сашенька. Просто не люблю быть долго в этих удавках, шею вон уже натёр. Я так понимаю, концерт вас обеих не впечатлил?

— Ни капельки, — Зарина следует совету мужа и тянется за бокалом с шампанским.

— А ко мне какой-то мужик прицепился, промоутер с Севера, — Сашка тоже берёт бокал. — Начал истории из героического прошлого рассказывать, как он с вами со всеми работал.

Всеволод Алексеевич приподнимает одну бровь.

— И что интересного рассказал?

Сашка в первую секунду хочет съязвить. Мол, хоть бы раз мне о вас посторонние люди что-то хорошее рассказали. Ну правда, всегда какие-нибудь гадости. Неужели нельзя было нормально себя вести не только с ближним окружением, но и с дальним, чтоб потом вот эти все сплетни не ходили десятилетиями. Но её взгляд задерживается на Туманове. Её седое сокровище сидит в расстёгнутой на две пуговицы рубашке, и бледно-голубые прозрачные глаза смотрят на Сашку чуть встревоженно и устало. В уголках глаз глубокие морщинки, брови кажутся неестественно яркими из-за грима, а на столе лежит расстёгнутая бабочка, которая уже натёрла ему шею. И Сашка улыбается.

— Рассказывал, как вы аншлаги собирали. Как зрители потом к вам за автографами выстраивались, а вы чуть простуду не схватили, пока им всем подписывали программки, мокрый на морозе.

— А, такое было, — согласно кивает Всеволод Алексеевич. — Помню, да.

Конечно помнишь, солнышко. И конечно было. Зарина Аркадьевна еле слышно звякает бокалом о стол и тяжко вздыхает.

Гости

Возвращаясь с прогулки, они часто заходят в дежурный магазин. Сашка предпочитает закупать продукты понемногу, чтобы потом не приходилось тащить кучу пакетов из торгового центра, пусть даже и до такси. Всеволод Алексеевич же обязательно будет забирать самые тяжёлые, да и в целом долгие походы по супермаркетам их обоих выматывают. А в дежурный магазин зайти всегда приятно. Особенно если погода резко испортилась, начал накрапывать дождь, а тут тепло, сухо и чем-то очень вкусно пахнет.

— Девочки, чем сегодня трудовой народ потчуете? — с порога интересуется Всеволод Алексеевич.

Девочки, одной из которых уже за полтинник, а у второй в принципе возраст не определишь, потому что с ней что-то не так, но Сашка не хочет вдаваться в подробности, главное, что человек хороший, дружно улыбаются. Туманова они знают и любят. Впрочем, знают они всех жителей посёлка. Знают, для кого оставлять хлеб, потому что к вечеру, когда люди идут с работы, его может не остаться. Здесь отпускают в долг местным детям и алкоголикам. Здесь даже готовят, под заказ и просто на продажу, и знают, кому и что можно предложить. Туманову, например, не предлагают пироги, запах которых Сашка тоже отчётливо улавливает, зато сразу пододвигают поближе домашнюю буженину.

— Только запекли, Всеволод Алексеевич, ещё горячая! Будете?

— Обязательно! И огурчиков малосольных к ней, штук шесть.

Аппетит нагулял. Сашка тихо радуется и выбирает ему яблоки посочнее. На прилавке с фруктами обнаруживает несколько корзинок с каштанами, и тут же прихватывает одну. Надо же, уже сезон каштанов начался. Она помнит, с каким удовольствием он грыз их на набережной, но что там за каштаны? Варёные, целый день подогреваемые. А Сашка их сейчас надрежет и нажарит до хрустящей корочки, вкуснотища. Получится прекрасный ужин из буженины с огурцами, а потом они усядутся у телевизора и будут грызть каштаны под шум дождя. Идеально.

— Не мало шесть штук? — озабоченно спрашивает одна из продавщиц.

— Как раз на сегодня. А завтра ещё возьмём. Или чего-то другого захочется, — рассуждает Всеволод Алексеевич.

Он прав, Сашка тоже не любит большие закупки. Потом надоедает, или у него сахар качнётся, и придётся на диету садиться, а продукты портятся. У неё почти никогда ничего не стоит в кастрюлях и сковородках в холодильнике, она старается готовить на один раз.

— Приходите, Всеволод Алексеевич! Саша, завтра должны вырезку говяжью привезти!

— Зайдём, — кивает Сашка и берёт его под локоть. — Ого, как ливанул… Сезон гостей закончился, начался сезон дождей.

Это известная во всех приморских городах шутка. Пока стоит хорошая погода, длится сезон гостей, в который о счастливых обладателях недвижимости у моря вспоминают даже самые дальние родственники. А с октября начинается сезон дождей. И хотя у них гостей почти не бывает, Сашка больше любит сезон дождей. На улицах в разы меньше народу, да и мрачная погода ей по душе.

А может быть, всё дело в том, что с наступлением осени и холодов, Туманова меньше дёргают на всякие выступления? Они уже месяц дома, без звонков, без необходимости куда-то ехать, пусть даже на пару дней. Впереди, правда, новогодние праздники, но и по поводу новогодних съёмок тишина. Что удивительно, Всеволод Алексеевич не грустит, а как будто тоже наслаждается покоем. Видимо, накатался за лето, тоже хочет отдохнуть. Главное, чтобы не захандрил. Но пока он весьма жизнерадостно плетётся по лужам, предвкушая вечерний матч кого-то там с кем-то там.

— У нас новый тренер, понимаешь. Парень перспективный, но пока команда играет за