– Я сама создала себе эту репутацию, – бормотала она, нервно хихикая. – Королева дебошей! Сама не знаю, как это получилось. Если кто-нибудь посмеет меня хоть пальцем тронуть, как та бродяжка прошлой ночью возле клуба, я набью ему морду. Что, не веришь?

– Нет, Барбара. Это ведь подсудное дело.

– Уверяю тебя, никто не посмеет подать на меня в суд, – заявила она упрямо. – У меня есть два брата, которые живо им всем покажут, где раки зимуют.

Черт!

– Может, мы и поужинаем вместе? – спросила она, поигрывая серебряным медальоном на длинном черном шнуре.

– Нет.

Она нахмурилась.

– Что значит «нет»?

– Мне не по душе эта идея.

– Почему «нет»? – капризно повторила она.

– А иди ты, Барбара!

– «Иди ты»?! – Она почти срывалась на крик. – Это ты мне? Да как ты смеешь, Бобби? Я не из тех девиц, с которыми можно переспать, а потом просто послать подальше. Заруби себе это на носу!

– Я тебе ничего не обещал.

– Ладно. – В ее глазах зажегся кровожадный блеск. – Мы друг друга поняли.

Сразу же после обеда он ушел, оставив Барбару одну. Взять ее на роль Сиенны было огромной ошибкой с его стороны. Из этой ситуации был только один выход.

Избавиться от домогательств Барбары можно было, лишь отказавшись от ее услуг как актрисы. И чем быстрее, тем лучше.

Лука Карлотти летел в Калифорнию с двумя подручными – Рено Лучези и Боско Нанни. Оба отличные ребята. Обоим можно доверять.

Доверие и преданность были для Луки главным. Без этого ты, считай, не жилец на белом свете.

Рено Лучези был любимцем Луки. Это был высокий и обаятельный тридцатидевятилетний мужчина со светло-русыми волосами, которые постоянно спадали ему на лоб, длинными густыми ресницами и совершенно невинным выражением лица, скрывавшим его подлинную сущность.

Рено был убийцей. Его любимым занятием было избивать людей до смерти.

Боско Нанни был низеньким, толстеньким, с бегающими глазками, волосатыми лапами и скошенным подбородком. За свои любовные похождения он получил кличку Жеребец. Боско не был особо избалован женским вниманием, но компенсировал малопривлекательную внешность выдающимися способностями в области секса. Большинство женщин, с которыми ему доводилось спать, в один голос утверждали, что лучшего любовника у них не было.

Они составляли странное трио, но, как считал Лука, отлично подходили друг другу.

Полет до Лос-Анджелеса прошел без приключений. Не считая того, что Боско поразвлекся немного в туалете с одной из стюардесс.

– А чего еще вы ждали от меня? – сказал он, пожимая плечами, когда вернулся и уселся на свое место с плутовской усмешечкой.

– Очень любезная девушка. Я ей отплатил тем же. Они прибыли на место во вторник около полудня.

Лимузин с личным шофером встретил их в аэропорту и привез прямо в отель «Сент-Джеймс», где Лука забронировал три отдельных номера.

Едва войдя в номер, Лука начал приводить себя в порядок и, лишь покончив с этим хлопотным делом – маникюр, педикюр, массаж, – позвонил Маку. Мак был дома.

– Предлагаю встретиться, – сказал он. – Нам предстоит долгий разговор, так что давай бегом в мой отель.

– Если ты считаешь, что это действительно нужно, – ответил Мак холодно.

Его тон не понравился Луке.

– Мы договорились, что у тебя твоя собственная жизнь, – отрезал он, – но порой твое наплевательское отношение ко всему остальному меня просто поражает.

– Я уже не ребенок, Лука, – возразил Мак, хотя чувствовал себя именно так. – Не смей разговаривать со мной, как с сопливым щенком.

– Приезжай к четырем.

Боско уже висел на телефоне в гостиной Луки, организовывая себе маленькие развлечения.

– В Лос-Анджелесе самые лучшие шлюхи в мире, – сообщил он Луке. – Гораздо лучше, чем в Лас-Вегасе.

– В Вегасе шлюхи вообще дерьмовые, – отозвался Лука, разглядывая свои свеженаманикюренные ногти. – Никакого класса.

– Не скажите! – возразил Боско, всегда готовый подискутировать на свою любимую тему. – Однажды я чуть было не женился на одной танцовщице из Вегаса. Она была чертовски хороша в постели.

– Да что в них вообще хорошего! – фыркнул Рено, набрав в ладонь пригоршню орехов и закидывая их по одному в рот.

Боско бросил на него неприязненный взгляд.

– Что до меня, я никогда не выбрасывал деньги на подобную ерунду, – бубнил Рено, разглаживая складочки на брюках. Он стремился во всем походить на Луку, но у него это неважно получалось.

– Ты даже не представляешь, какого удовольствия лишаешь себя, – поддразнивал его Боско, подмигивая Луке. – Ты выбираешь себе клевую телку, платишь ей и вытворяешь с ней все, что тебе вздумается, и самый кайф в том, что она при этом даже пикнуть не смеет в знак протеста. И тебе больше ни за что не надо платить – ни за обед, ни за выпивку. Ты только трахаешь ее, как тебе вздумается, и отправляешься восвояси.

Рено замотал головой.

– Никогда я не тратил деньги на это, – упрямо твердил он. – Никогда. И не буду. Мне это не нужно.

Лука разразился хохотом. Рено и Боско были абсолютными антиподами. Их перепалки были для него все равно что собственный развлекательный телеканал.

– Я тут нашел одно местечко, где лучшие девочки по вызову во всем городе, – объявил Боско. – Такие куколки! Просто пальчики оближешь. Заказать тебе одну, Лука?

Лука обдумывал предложение. Если ему предстояло улаживать дельце с Зейном, то неплохо бы перед этим зарядиться положительными эмоциями.

«Да, – решил он, – Почему бы и нет?»

– Закажи мне невысокую, большегрудую, рыжую. И чтоб в форме медсестры.

– Медсестры? – удивился Рено. – Ты что, заболел?

– А я не рассказывал, как лежал в больнице, когда мне было шестнадцать? – сказал Лука. – Один придурок сломал мне ногу бейсбольной битой. И за мной ухаживала такая вот сестричка. Темперамент, скажу я вам!

Все расхохотались.

Джорданна сидела на краю бассейна, читая «Верайети». Внимание ее привлекла колонка Эрми Арчерда, поскольку в ней промелькнуло имя Джордана. Она пробежала заметку глазами, и ее сердце учащенно забилось.

«Друзья Джордана Левитта с радостью узнали, что боли в желудке, от которых он страдал, прекратились. Никакой опасности для его здоровья больше нет, и после нескольких дней, проведенных в больнице, он теперь находится дома».

Она дважды перечитала эти строки, чувствуя, что в ней закипает гнев. Почему ей ничего не сообщили? Но, поразмыслив, она поняла, что сделать это было невозможно. Ни Джордан, ни Ким не знали о ее местонахождении.