эта болтовня совсем не нужна. Зоя видит, что этот тип ею интересуется, интересуется как раз в том самом смысле, вон как лыбится и поигрывает золотой цепочкой от часов; кажется, она приглянулась ему ещё в первую их встречу, но тогда он хотел показаться ей грозным, однако теперь он показывает своё к ней расположение и внимание, в котором она была совсем не заинтересована. — Извините, герр Кольберг, но мне нужно бежать.

Она ещё раз делает книксен и уходит.

— Фройляйн Шнитке! — не отпускает её домоуправляющий.

— Да, герр Кольберг, — она разворачивается на ходу.

— Не забывайте выключать электричество и как следует заворачивать кран, — напоминает он ей.

— Конечно, герр Кольберг, — и снова Зоя почти бежит от него по улице.

Бежит не зря, дева надеется… да нет же, она почти уверена, что сегодня, дав телеграмму своему новому знакомому, которого вчера ночью поцеловала, она получит ожидаемый ею ответ.

Она, немного возбуждённая, добежала до одного из не очень близких телеграфов и отправила ему телеграмму:

Телеграф пятьсот три. Генриху Ройке до востребования.

«Дорогой Генрих, я бы хотела знать о вашем решении. Надеюсь, к этому часу вы уже всё как следует обдумали. Посему жду от вас ответа. Гертруда Шнитке».

На сей раз она давала телеграмму с двести шестьдесят седьмого телеграфного пункта. Девушка подумала, что, дав телеграмму, она успеет дойти до ближайшей кофейни и выпить кофе, но пока она прятала сдачу в ридикюль, пока поправляла шляпку, пока шла к двери, чтобы выйти на улицу, завертелось колесо с бумажной лентой и телеграфист сказал:

— Фройляйн, ответ с пятьсот третьего. Кажется, это для вас…

Если телеграмма была с пятьсот третьего пункта… Конечно, это послание адресовалось ей. Кому же ещё. Она в этом ни на мгновение не усомнилась, как, судя по скорости ответа, не усомнилась и в смысле телеграммы. И под вуалью Зоя победно улыбнулась, чуть вздёрнув подбородок, потому что первый раз в жизни почувствовала свою женскую силу. Да, это было приятно, осознавать, как ты сильна.

⠀⠀ ⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀ ⠀⠀

Это отличало всех остальных людей от людей флотских. Леди Джорджиана давно заметила, что флотские всегда пунктуальны. Даже если они выходцы из самых благородных семей королевства, они совсем не так беспечны относительно времени, как люди штатские. Видно, корабельная жизнь с её вахтами и склянками накладывала свой отпечаток даже на самого беспечного аристократа. И если вы приглашаете моряка на ужин к семи часам вечера, имейте в виду, что уже без пяти минут семь его экипаж будет стоять у лестницы вашего дома.

— А вот и наш Гарри, — сказал сэр Невилл, стоя у соседнего окна и смотря, как коммодор Генри Френсис Винтерс Третий выходит из экипажа и поднимается по лестнице.

— Да, это он, — герцогиня, стоявшая рядом с мужем, покосилась на заметное брюшко того. А ведь ещё несколько лет назад его фигура напоминала ей лучшие античные скульптуры.

Сравнение подтянутого моряка в великолепной морской форме и начинающего толстеть супруга в мягких одеждах лентяя-помещика напрашивалось само собой.

Коммодор появился в обеденной весёлый и бодрый, сияющий аурой отличного расположения духа; обменявшись рукопожатием с сэром Невиллом, он галантно припал к руке хозяйки дома. Тут же появился повар Джонни Бишоп, тип мрачный, но прекрасный знаток всякого мяса; он был в белоснежных одеждах, специально надел по такому случаю, припёрся он, конечно, показать господам себя, но причина у него была.

— Миледи, джентльмены, — он низко кланялся своим работодателям и был очень рад тому, что его хоть иногда допускают в их покои, — миньоны будут с трюфелями. Как прикажете прожаривать?

— Сэр Генри, — герцогиня повернулась к гостю, — как прожарить мясо?

— С кровью! — чуть не крикнул моряк. — Только с кровью, — и добавил, лучезарно улыбаясь хозяйке дома: — Как можно больше крови! Мы же англичане!

— Ха-ха-ха, — забыв всю свою аристократическую напыщенность, захохотал сэр Невилл. — Вы слышали его, дорогая моя: с кровью, мы же англичане! — он даже достал платок и стал обмахивать себя. — Ха-ха-ха. Непременно запишу это в свой дневник.

Герцогиня тоже посмеивалась, да и повар хихикнул пару раз и теперь сдерживался, чтобы не казаться неучтивым; даже лакеи, что были тут для прислуживания господам, и те тужились, пытаясь не хохотать.

— Ах, эти флотские, обожаю их, — сэр Невилл вытирал глаза платком. — Гарри, друг мой, прошу вас, садитесь вот сюда.

Господа стали рассаживаться, повар убрался к себе на кухню, а лакеи придвигали стулья и наливали в рюмки джин.

— Генри, джин или ром? — поинтересовалась леди Джорджиана.

— Ром, моя дорогая герцогиня, моряки пьют только ром, — со смешным пафосом сообщил коммодор и добавил со смехом: — во всяком случае, на моём корабле!

— Обожаю этих моряков! — снова умилялся сэр Невилл.

Тут уже лакеи стали ставить на стол первую перемену блюд, и разговор господ продолжался всё в том же весёлом и беззаботном русле, как вдруг появился дворецкий и жестом попросил у герцогини разрешения подойти.

«Ну что там ещё?», — поморщилась та, но разрешила ему отвлечь себя от застольной беседы.

Джеймс приблизился к ней, чуть наклонился и произнёс:

— Мистер Тейлор прибыл.

— Вот как? — теперь леди Кавендиш готова была прервать застолье, ну хотя бы на несколько минут.

— Я сказал, что вы ужинаете, он будет ждать окончания ужина, — произнёс дворецкий всё так же тихо.

— Нет, я приму его сейчас, проводи его в кабинет, — произнесла герцогиня и, отложив салфетку, встала. — Дорогой мой, Генри, прошу меня простить, но я должна покинуть вас.

— Герцогиня? — коммодор, кажется, был удивлён. — Вы уходите?

— Дорогая моя, ну что такое, в самом деле? — тут же, вслед за гостем, расстроился и хозяин. — Неужели нельзя отложить эти ваши дела? Мы ведь только сели!

— Джентльмены, прошу вас, продолжайте, я покину вас буквально на пятнадцать минут, — обещала леди Кавендиш. — Мне тоже этого совсем не хочется.

— Мы всё понимаем, дорогая Джорджиана, — почти по-семейному или очень по-дружески обратился к ней коммодор, вставая со стула. При этом герцогиня заметила в его ауре некоторое количество фиолетовых тонов. Явный признак сексуального интереса. И у неё даже участилось сердцебиение. И, кажется, порозовели щёки. Ах, как не хотелось ей покидать сейчас обеденную залу. Чёрт бы побрал этого Тейлора, неужели он не мог прийти пораньше?

— Ну хорошо, — согласился её супруг, тоже вставая, как и сэр Винтерс. — Мы ждём вас, освобождайтесь быстрее, умоляю вас.

— Конечно, мой дорогой, — обещала ему супруга.

И, покинув столовую, она быстрым шагом, совсем не пользуясь тростью, добралась до своего кабинета, где и обнаружила Эбердина Тейлора, аура и лицо которого говорили о