— Думаешь, я солгал?

На какой ответ он, интересно, рассчитывал?

— Ты лгал и раньше, — невозмутимо заявил я. — Так что доказательства не помешали бы.

Сет фыркнул. Почему-то теперь, когда его подлинная личность раскрылась, он вдруг начал казаться значительно более… целостным. И юным. Словно, тот морок, что вынуждал всех воспринимать его как весьма неопределенную персону, внезапно спал. Я вдруг подумал, что, окажись мы одногодками и живи где-нибудь в захолустье, то могли бы быть настоящими друзьями. Наверное.

— Ну так они у тебя на руках, — наконец сказал он, передав плату мне. — Просто подсоедини это к ИскИну и вот тебе все доказательства. «Шепот» сам укажет путь.

Я уставился на плату с закрепленным на ней Ключом и задумался. Знать бы еще как это делается, собирался сказать я, да промолчал. Выглядеть еще более нелепым не хотелось.

К счастью, Гия догадалась о возникшем затруднении и потому, встав с места, протянула руку со словами:

— Дай-ка сюда. Я все сделаю.

Я даже не подумал возражать и просто позволил ей забрать плату и отнести ее в кокпит. Правда перед этим Гие пришлось огибать все так же прикидывавшегося каменным истуканом Аргуса, но с ним у нее разговор всегда был короткий, так что долго задерживаться в проходе не пришлось.

Разумеется, я следовал за Гией по пятам, лишь мельком обменявшись взглядами с Аргусом.

Едва оказавшись в рубке, Гия по-хозяйски расположилась в кресле пилота и еще до того, как я успел открыть рот, движениями уверенного технаря подсоединила контакты бортового компьютера к плате Затворника. Подтверждение об установленном соединении сопровождалось характерным звуком.

— Все же этот корабль не такой убогий, как казалось, — с ноткой одобрения заметила она. — Весь в хозяина.

Исключительный случай, но в этот раз я не стал спрашивать, что она имела в виду, лишь затаил дыхание и впился взглядом в приборную панель. Спустя пару мгновений на дисплей стали поступать данные. Я даже не заметил, как все остальные столпились у самого входа, молча выглядывая один из-за другого, и только когда на секунду оглянулся, чуть не вскрикнул.

— Эй! Вы же вроде взрослые все. Что за ребячество?

Вряд ли кто-то всерьез рассчитывал, что человеку, который и сам временами вел себя точно подлинное дитя, придет в голову отчитывать их за неподобающее поведение.

— Думаешь, одному тебе любопытно, что покажет устройство? — скорчил рожу Затворник.

Я закатил глаза.

— Можно подумать, ты там чего-то не видел.

Тот моментально вскинулся:

— Я только испортил Обсерваторию и спрятал ее! Если б я знал, как ее отыскать, то не тратил бы столько времени на тебя!

Немного опешив от столь яростной отповеди и последовавшим за ней предупреждающим аргусовским рычанием, я прищурился с хитрой улыбкой.

— Ого! А у кого-то тут явно тяжелые дни наступили. Не хочешь обсудить?

Лейр открыл рот:

— Я…

Но был бесцеремонно перебит Гией, прикрикнувшей:

— Да заткнитесь уже! — И добавившей уже менее яростно: — Пожалуйста. Координаты есть. Вот. — Она ткнула пальцем в дисплей, чем заставила нас забыть о перепалке и прильнуть взглядами к панели.

Несколько последующих секунд прошли в полном молчании, пока каждый так и эдак присматривался к тому, что показал на дисплее ИскИн. Вместо ожидаемого изображения угловых данных относительно оси координат, по экрану бежали лишь строчки какой-то непонятное белиберды, изредка перемежавшейся цифрами.

— Но это не координаты. Это… я даже не знаю. Ди, что это такое?

Обращаться к Аргусу за разъяснением уже давно вошло у меня в привычку, так что я не увидел в этом чего-то из ряда вон выходящего, но лица Измы, Затворника и, что самое забавное, Гии сделались каким-то постными. Я растерянно захлопал глазами.

— В чем дело?

— Наш умник не так уж и умен, как казалось, — проговорил лейр, найдя-таки способ отомстить за поддевку.

Я снова улыбнулся ему, решив разнообразия ради проглотить насмешку. К чему тратить время на бессмысленны споры, когда на повестке нечто куда более значительное и интересное? Все еще ожидая выслушать разъяснения, я переводил взгляд с одного на другого, пока Гия не заговорила вновь:

— Я так понимаю, это не точные координаты, а лишь ориентир. Гиперпространственные течения за столько лет не могли оставить Обсерваторию на месте, а значит и смысла в конкретных точках пересечения никакого.

Мигом сообразив, что упустил из виду очевидное, я хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну да, я идиот. Извиняюсь.

Из главного отсека послышалось легкое музыкальное хихиканье. Чшу’И, прежде всем своим видом демонстрировавшая отсутствие какого бы то ни было интереса к нашим поискам, внезапно присоединилась к обсуждению. Плавно обогнув Изму, глядящего на нее с немного припугнутым видом, махдийка протиснулась в кокпит и томно проговорила:

— Это шейо — язык моего народа. И здесь нет никаких координат. Лишь указание направления. — Она внимательней вгляделась в надписи и прибавила: — Через гиперпространственные маяки. И все. — Развернулась и вышла из рубки.

Повисла долгая пауза, в течение которой все оставшиеся в кокпите молча пытались осмыслить услышанное.

— Что-то я ничего не понимаю, — подвел я итог своим умозаключениям. По всему выходило, что плата не поможет отыскать Обсерваторию и только приблизительно покажет, где следует копнуть. Но проблема в том, что гиперпространство невообразимо велико и на поиски, пусть даже с учетом подсказок и ориентиров, уйдут жизни и жизни. Мы оказались в тупике.

— Ты провел столько лет бок о бок с махди и даже не понял, что это их язык? — Гия обратилась к Затворнику нарочито спокойным тоном, но в самой сути ее слов так и сквозила насмешка. — Как это прикажешь понимать, Сет Эпине?

— Я не сказал, что не узнал его, — парировал лейр. — Я лишь не смог прочитать написанное. А это разные вещи. Мне, знаешь ли, махдийская письменность в лесу была как-то ни к чему.

Гия поджала губы.

— И все равно ты болван, — ворчливо проговорила она, мимоходом задев и меня: — Этот хотя бы извиняется за глупость.

— Эй! А я-то вам чего сделал?

Но Гия уже вновь обратилась вниманием к данным на дисплее. Она о чем-то размышляла, постукивая себя кончиком пальца по подбородку, а мы все покорно ждали.

Когда время ожидания подзатянулось, я обратился к Затворнику с вопросом:

— А почему язык махдийский? Ты же говорил, что Бавкида оставила Ключ. Но разве она была как-то связана с махди?

Тот качнул головой:

— Не была. Но я и не утверждал, что Ключ оставила именно она. Лишь предположил. У Бавкиды тоже имелось немало шестерок на службе. Это даже мог быть Аверре. В свое время он был знатным любителем боиджийских аборигенов, а до того еще и старым учеником Бавкиды. Вполне мог все устроить прежде, чем между ними разгорелся конфликт.