Но выработанные годами навыки, воля и привычка ксамодисциплине в конце концов возобладали. Первый закон расследования гласит:когда версий слишком много, их число нужно сократить, для начала устранив самыемаловероятные. Поэтому прежде всего Эраст Петрович решил избавиться отназойливых единиц.

Для этого понадобится вычислить шутника, делающего в«священной книге» идиотские записи. Взять его за шиворот (если окажется дамой –за локоток) и потребовать объяснений.

Дело было немного хлопотное, но в сущности простое – ещеодна причина, по которой Фандорин начал именно с «бенефиса».

Вечером десятого ноября, после спектакля, Эраст Петровичпришел за кулисы выпить с труппой шампанского. Актеры – народ суеверный и ктрадициям относятся серьезно, поэтому даже совсем непьющие, вроде Регининой илиНоя Ноевича, чокнулись с остальными и пригубили вино.

Фандорин запомнил, кто где оставил свой бокал. Когдаартистическое фойе опустело, сложил все их в саквояж, пометив каждый, и унес ссобой. Буфетчик из театра уже ушел, так что до завтра пропажи никто не заметит.А ночью Эраст Петрович намеревался сюда наведаться еще раз и вернуть бокалы наместо.

В последний год, посвященный занятиям химией, Фандоринпотратил много времени на исследование групп крови, новое открытие, котороепредставляло важность не только для медицины, но и для криминалистики.

В будущем оно обещало еще более интересные результаты,однако уже и теперь анализ кровяных следов мог оказать следователю изряднуюпомощь. В судах пока еще отказывались признавать подобную экспертизу в качествеулики со стороны обвинения, однако уже был случай, когда анализ крови помогоправдать невиновного. В одном из домов терпимости произошло убийство сограблением. На платье одной из желтобилетных, попавших под подозрение, полицияобнаружила свежие пятна крови и на этом основании сочла проститутку убийцей.Алиби у нее не было, в прошлом девица уже находилась под судом. Присяжные явносклонялись к обвинительному вердикту. Однако исследование пятенпродемонстрировало, что это кровь иной группы, чем у жертвы. Проститутка былаотпущена, и героем дня стал не ее адвокат, а медицинский эксперт.

Очень заинтересовавшись этим открытием, Эраст Петрович пошелдальше. В частности, установил, что группу крови можно установить по следамслюны. С этой целью и были временно похищены бокалы из театрального буфета.

Глубокой ночью в своей домашней лаборатории Фандорин взялпробы и осуществил анализ. Бокалов всего было десять – Масу и Элизу из числаподозреваемых в хулиганстве он исключил. Штерна, поколебавшись, оставил. Ктоего знает, не сам ли режиссер дурочку ломает – ради «теории надрыва» иличего-то подобного.

Как и следовало по науке, образцы разделились на четыречасти: у трех членов труппы была первая группа, у двух – вторая, еще у троих –третья и у двоих четвертая. Кроме того, частицы жидкости во всех случаяхобладали дополнительными индивидуальными особенностями. Микроскопическиедобавки никотина, помады, лекарств, присутствующие в слюне, позволялинадеяться, что идентификация окажется легче, чем рассчитывал Фандорин.

Теперь нужно было вернуться в театр и проделать еще однупроцедуру.

Снаружи уже рассветало. Бреясь и переодеваясь, Фандоринприслушивался, спит ли Маса. Впервые за долгое время у Эраста Петровичапоявилась возможность хоть чем-то похвастать перед японцем. Конечно, не Богвесть какой прорыв, но все же есть что рассказать.

Однако Маса ровно сопел в своей комнате – как показалосьФандорину, обиженно. Оно и к лучшему. Сегодня же автор каракулей определится.Тогда можно будет рассказать Масе всю историю, помириться с ним и подключитьего к расследованию. Убийца на свободе, он опасен. Не до ерунды.

Следующим этапом станет забор проб из «Скрижалей». Всезаписи про бенефис сделаны химическим карандашом, который перед употреблениемслюнят. Анализ-экстрактором собственного изобретения Эраст Петрович намеревалсясоскрести частицы бумаги с впитавшейся в нее слюной. К сожалению, минувшейночью сделать этого он не смог – «Скрижали» забрал уборщик, чтобы отнести взал, а ждать, когда прислуга уйдет, Фандорин не захотел. Все равно ведьпридется везти бокалы назад.

В театр он вошел через служебный подъезд, открыв дверьотмычкой. По заведенному Штерном правилу, в день репетиций никто изобслуживающего персонала не смел появляться в здании до обеденного перерыва,чтобы не мешать священнодействию. Только привратник сидел в своей будке,отделенный от зала целым этажом. Поэтому не приходилось опасаться, что ЭрастаПетровича в этот ранний час кто-то увидит.

Без каких-либо осложнений он сначала отнес на место бокалы,затем проник в зал. Журнал лежал там, где ему полагалось: на режиссерскомстолике.

Фандорин включил лампу, приготовил экстрактор, открыл книгу.Застыл.

На пустой странице, прямо под сегодняшней датой, химическойсиневой переливалась запись: «До бенефиса четыре единицы. Готовьтесь!»

В четвертый раз! И единиц теперь тоже четыре…

Пораженный, он поднес книгу к самым глазам. Сказал себе:«Очень хорошо. Следы свежие. Нынче же мы узнаем, кто этот шутник». Хотя то, чтоэто шутка, уже не верил.

Сзади скрипнула дверь.

Фандорин обернулся – Элиза.

При ней брать пробу было невозможно. Эраст Петрович спряталэкстрактор. До репетиции времени оставалось еще много, актеры начнут собиратьсяне раньше чем через час. Если Элиза оставит его одного хотя бы на пять минут,этого хватит.

– Вы не подниметесь к себе в уборную? – спросил он послетомительной паузы.

– Да, мне нужно снять пальто и шляпу, переобуться. Вы меняпроводите? Пойдемте через фойе. За кулисами пыльно.

Отказываться неучтиво, подумал он, отлично понимая, что самсебя обманывает. Быть с ней рядом, идти вдвоем по пустым полутемным коридорам –это ли не счастье?

Чувствуя себя жалким и безвольным, Фандорин молча следовалза Элизой. Внезапно она взяла его под руку, что было странно – находясь взакрытом помещении, дамы обычно этого не делают.

– Господи, идти так бы… – прошептала она о чем-то своем.

– Что?

– Ничего, ничего…

Отпустила.

У дверей гримерной, извинившись, она попросила подождать,пока наденет таби – японские носки – для сандалий.

Минут через пять позвала:

– Можно войти.