Будто бы невзначай Шертон выложил на стол мешочек с серебряными халгатийскими пожелями. Старый Иерарх пожевал губами, взвешивая аргументы собеседника, бросил быстрый взгляд на приношение и сказал, что рабочим разъяснят их заблуждение. А Шертон возблагодарил Создателя за то, что попал на практичного человека, а не на фанатика.

Видимо, суамским церковникам очень хотелось избавиться от Бирвота, потому что после разъяснительной беседы работники трудились споро, на совесть. Тем более что Шертон пообещал им надбавку за скорость.

Гать тянулась через унылые топи с ярко-желтым мхом и чахлой зеленью, подвода легко скользила, едва касаясь колесами ачанховых бревен. Струхнувший возница шепотом молился, но его молитвы не имели большой силы, поскольку Бирвотову колдовству не мешали.

По прибытии на место парень, повинуясь приказу Шертона, развернул подводу, а Роми и Лаймо освободили машину от наваленных для маскировки веток.

Порывшись в одном из своих мешков, Бирвот вытащил пушистый черный комок – отними-тяжесть. Потом взял с подводы плоский камень размером с большую книгу и долго бродил с ним по поляне, придирчиво выбирая место. Наконец выбрал. После этого он, держа комок пуха в сложенных лодочкой ладонях, трижды обошел вокруг машины против часовой стрелки, вернулся к камню, осторожно водрузил на него комок и что-то произнес нараспев.

Сразу вслед за этим камень начал вдавливаться в почву, словно под сильным нажимом.

– Грузите экипаж, – распорядился маг. – Он потерял тяжесть, вчетвером управитесь.

Не вчетвером, а втроем, ибо напуганный беззаконной волшбой возница спрятался в кустарнике и вылезать оттуда ни в какую не хотел.

Шертон, Роми и Лаймо легко подняли машину, как будто она была сделана из громадного куска пемзы. Перенесли, поставили на подводу. Отступив, Шертон поглядел и передвинул почти невесомую махину на несколько дюймов вбок, чтобы промежутки между корпусом и бортами подводы справа и слева были одинаковы.

Бирвот опять пропел заклинание, взял отними-тяжесть и трижды обошел вокруг подводы по часовой стрелке. Заскрипели доски, подвода слегка просела. Машину накрыли большим куском парусины. Маг бережно упаковал пушистый комок, а Лаймодия послал за камнем-подставкой. Шертон выманил из кустов возницу, припугнув болотной нежитью, и группа двинулась в обратном направлении. На поляне осталась ямка футовой глубины, понемногу заполняемая сочащейся из земли жижей.

Они вернулись на тракт тем же путем – сначала по гати, потом по проселку. Благодаря магическому порошку Бирвота подвода не завязла. Там, где проселок подходил к тракту, проложенному по рукотворной насыпи, гувлы с некоторой натугой одолели пологий подъем, и вот, наконец, все позади, впереди только ватный горизонт Облачного мира.

Панадарцы с жадным интересом всматривались в окутанную туманом нечеткую даль. Им предстояло долгое путешествие, а с Суамой, больше похожей на захолустный городишко, чем на столицу государства, они мысленно распрощались навсегда. Об участи Нэрренират никто из них не сожалел.

Предъявленные Титусом доказательства скорого покушения заставили королеву Лусиллу в течение получаса произносить яростные, перемежаемые рыданиями речи о людской неблагодарности и расплате за доброту.

Они уединились в ее личных покоях, в будуаре, убранном гирляндами вырезанных из дерева позолоченных фигурок. Такие же, но попроще, без позолоты, Титус видел в домах у халгатийских крестьян – изображения добрых духов, приносящих удачу.

– У всех черные сердца… – всхлипывала Лусилла. – У всех…

– Не у всех, ваше величество, – улучив момент, возразил Титус. – Среди ваших подданных есть такие, на кого можно положиться. Дайте им оружие – и они защитят вас от интриганов, докажут вам свою преданность!

Он откровенно лгал – и это была святая ложь ради социальных перемен, ради светлого будущего для всех рожденных в нищете халгатийцев.

– Надо же, урод, а порядочный… – высморкавшись, пробормотала королева и похлопала Титуса по руке пухлой дрожащей дланью.

Ему было неприятно ее прикосновение. С рассчитанным напором он продолжил:

– Те, о ком я говорю, – это нищий люд Суамы. Нищие искренне любят вас, ваше величество, они вас в обиду не дадут! Они не настолько испорчены, как ваши дворяне или жадные торговцы. Они по-детски бесхитростны, простодушны, честны, они знают, что такое милосердие и благодарность! Смотрите, я все подготовил. – Он развернул пергаментный свиток (письменность Облачного мира отличалась от панадарской, но афарий за истекшее время ее освоил). – Это приказ о раздаче сформированным из городской бедноты отрядам оружия из королевских арсеналов. Подпишите его – и можете больше не бояться придворных заговорщиков! Руководство и контроль я обеспечу.

Еще раз высморкавшись, королева скользнула по тексту расфокусированным от слез взглядом и потянулась за гусиным пером в золотой чернильнице.

Раскинув во все стороны тонкие паучьи ножки – суставчатые, голенастые, неодинаковой длины, – лучевик слегка покачивался, испуская мертвенное голубоватое мерцание. Светились его многочисленные изломанные конечности, светилось небольшое туловище, почти полностью ими перечеркнутое. Казалось, он не стоит на невидимой земле, среди слившегося с тьмой кустарника, а висит в непроглядной ватной пустоте. Приблизиться он не пытался, его отпугивал не до конца погасший костер, а также обереги, разложенные Бирвотом вдоль границы магического круга. Но и не уходил: рядом находилась вожделенная пища – живые существа, из которых можно высосать энергию.

– Ближе не подойдет, – заверил маг. – Давайте спать.

Остальным не спалось: они еще не привыкли устраиваться на ночлег бок о бок с агрессивно настроенной нежитью Облачного мира, пусть даже и под защитой. Раньше нежить их не донимала, так как старалась держаться подальше от Нэрренират (все трое нехотя признали, что общество богини имело свои хорошие стороны).

– Тут как в Нижнем Городе после полуночи, – прошептал Лаймо. – Тоже всякое вылазит и норовит до тебя добраться… Я тридцать две ноги насчитал, но их, по-моему, больше. А помните того дохлого лучевика, которого Нэрренират принесла? Такой серый, жесткий, совсем как высохший куст… Даже не подумаешь, что по ночам светится!

– Где вы видели дохлого лучевика? – приподнял голову задремавший было Бирвот.

– Дело в том, что у нас был еще один спутник, неуязвимый для воздействия нежити, – объяснил Шертон. – Вернее, спутница. Однажды она задавила такую тварь и притащила показать нам.

– А почему она не с нами? – удивился маг.

– Потому что угодила по пьянке в королевский зверинец.

– Черный зверь?! Так это ваше животное? Вы привезли его с собой?

– Это не животное, а божество, – возразил Шертон. – Попав в Облачный мир, она утратила свои божественные способности.

– И мы ее сюда не привозили, она сама за нами увязалась, – добавила Роми.