– …на площади. Скоро она оживёт.

– Объект нам не помешает, – проскрипел мужчина, держась за руль, – я отправил наводку в Первое и Четвёртое Управления. Если наш план в силе, то ничего не помешает триумфу сознания.

Глава XXIX

И вспыхнет злоба

Мне предстояло добраться до этой проклятой улицы, дом номер пятнадцать. Если бы не карта, я бы очень быстро запуталась. И было с чего: неприметный домик под номером двенадцать на отшибе улицы стоял так отстранённо от остальных, что до сегодняшнего момента я даже не знала о его существовании, хотя за годы патрулирования повидала многое.

Между прочим, место приметное: на участке, отгороженном старым полуразвалившимся забором, стоял фонтан в виде большой чаши, рядом располагался какой-то сарай. И никого. Ни привычных духов, ни голосов людей.

Сарай был пуст, как и всё в округе. А где же розыгрыши и обещанные чудеса?

Неужели настолько сильно опоздала? Решилась использовать старинный метод решения проблемы – посмотреть сверху – и, уже приближаясь к дому номер двенадцать, услышала странные монотонные щелчки. Каюсь, не удержалась от любопытства, но тут происходило что-то из ряда вон. Внутри, за дверью. И это что-то явно нехорошее.

Я осторожно подкралась к двери и толкнула створку. Та со скрипом поддалась, открывая, в общем-то привычную картину. Обычная обстановка, ничего примечательного. Все столы заставлены рассадой, люди суетятся. Хотела было извиниться за вторжение и пойти по своим делам, как неожиданно со второго этажа затопал ножками маленький мальчик лет восьми на вид и круглыми глазами уставился на меня.

– Смотрите, смотрите! – Что примечательно, люди за кухонными столами всё ещё находились спиной ко мне, да и к мальчику тоже. Потому он закричал, привлекая внимание взрослых и тыча в меня пальцем: – Это же Леди Ро!

– Где, где? – многоголосый хор ответа не принадлежал никому из этой комнаты. Он вообще навряд ли принадлежал живому существу. Я хотела было уйти отсюда, но дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, так сильно, что я аж отскочила в сторону.

– А вы говорили, что она умерла! – мальчишка всё ещё тыкал пальцем, пытаясь привлечь внимание взрослых, но те не повернули и головы. Лишь монотонно постукивали чем-то по стенкам ящиков, куда были погружены их руки. – Но, мам! Почему ты мне не веришь, сама посмотри.

Мальчик надрывался и буквально рыдал, цепляясь за подол матери, но та даже не повернулась, продолжая перебирать рассаду. Как и другие люди. Я не видела их лиц, но мне почему-то казалось, что на них выражение гробового спокойствия.

– Леди Ро! – замогильный голос вновь больно обжёг лопатки, я аж подпрыгнула, спустив хлыст с пояса. Но позади не было никого. И двери не было.

– Мама, – малыш продолжал кричать, – вот ты мне не веришь, а я вижу, ты мне не веришь! Ты никогда мне не верила. И в меня не верила! Ненавижу тебя, ненавижу!

Вот теперь я готова поверить, что всё-таки отведала «противоядия» Птичницы – стены поплыли, как и люди, которые жгучим воском расстилались по поверхностям кухонных столов, вливаясь в железное нутро ящиков. Женщина, за которую всё ещё держался мальчик, тоже, подобно восковой фигуре, таяла, оставляя следы на лице мальчика. А мальчика ли?

Черты лица его заострились, огромные зубы уже не помещались во рту, а он всё рос, становясь шире, грубее становился его чудовищный голос, напоминая гул старых труб. К нему присоединились многие голоса, доносящиеся сверху, снизу, сбоку, отовсюду. Будь я храбрым рыцарем, то непременно бы обнажила меч и с яростью берсерка кинулась на чудовище.

Но, к счастью, я не храбрый рыцарь. Да и меча у меня нет. К сожалению.

– Мама, – орало существо, пока я пыталась уйти, да только ноги будто приросли к полу, – мамочка, ненавижу тебя!

Трубный голос звучал в ушах, путал и менял сознание. И я… не знаю, что случилось в один миг, но я завизжала.

Визг мой ещё долго отдавался болью в ушах, но чудище отпрянуло к ноге восковой фигуры, что в этот момент окончательно истаяла и бесформенным воском лежала у ног «мальчика».

Искры соскочили с пальцев, но и это не принесло должного результата – в доме не было ни единого артефакта, разве только те, что на мне.

«Думай, Нора, думай».

Жидкий воск с других фигур тем временем продолжал стекать на пол, а я плюнула на всё и принялась развязывать шнурки у ботинок. Мне понадобилась пара минут, чтобы остаться в одних носках.

Резким рывком оторвала ботинки от пола и направилась к двери, по крайней мере, к тому месту, где раньше виделся проём, но нет. Сейчас не было ничего. Зато восковые фигуры напрочь отбили желание приближаться. Растёкшиеся кривые лица с заплывшими серо-коричневыми глазами и здорового человека напугают, не то что меня.

Взгляд заметался по крохотной комнатушке. Впереди орущий во всё горло «мальчик», повторяющий «она же умерла», «вы все врёте» и «ненавижу». Меня он пока не трогал, но долго испытывать его терпение не хотелось. Воск опасно капал со всех поверхностей, и, казалось, его становилось с каждой минутой всё больше и больше. Вот затопит меня и…

Окно! Моё спасение было так близко и так далеко.

Орущее чудовище вгрызлось в ногу «матери» и пыталось сделать из потаявших кусочков остальное туловище, но у него плохо получалось. Он делал всё с сосредоточенностью ребёнка, у которого отняли и сломали любимую игрушку. Но «мальчик» загородил весь проход. Воск всё натекал, занимая добрую половину пола, а я, нервничая, предприняла отчаянную попытку добраться до спасительного проёма. Хлыст наготове – полный вперёд, пока сама не превратилась в скульптуру на потеху ребёнку.

Надо лишь зацепиться за трубу, находящуюся прямо над головой существа. У меня будет только один шанс. И потому я колебалась, но и выбора не было: я замахнулась. Рывок – я запрыгиваю на сгорбленную спину «мальчика» – отталкиваюсь ногами, от чего тот заревел пуще прежнего. Я же со всей приложенной силы летела в окно, цепляясь за рукоять хлыста как за последнюю соломинку. Стекло стремительно приближалась. Я зажмурилась, молясь всем известным Богам, чтобы не покалечиться слишком сильно.

– Бам! – грохот стоял такой, что заложило уши. Чувствуя, как гудит голова, постаралась аккуратно перевернуться на спину. – А-а-а-ай, Духи вас задери, как же…

Но не успела я очухаться, как услышала, что звон стекла повторился. Рядом приземлилась тяжёлая туша «мальчика». И как-то резко проснулось желание жить, продолжать поиски ответов на вопросы и так далее. Вполне себе бодренько поднялась и только решила