Однако Вьюн вдруг сам перехватил ее руку и точным движением сорвал с ее запястья медный браслет.

Сила ударила в тело Эвери мощным потоком, так что девушка тут же задрожала, ощущая, как подгибаются колени. Руки же «кота» разжались, и он шокировано попятился назад, распахнув свои жуткие кошачьи глаза.

— Ты… — прохрипел он не своим голосом, — ты… кто ты???

Потом жадно втянул воздух, пытаясь сохранить равновесие, а Эвери бросилась к нему, намереваясь сбить с ног. Ей нужно было как можно скорее надеть браслет обратно, пока сюда не примчался Кристофер с ордой магов.

При мысли о принце ее сердце болезненно сжалось, а эмоции хлынули через край.

Девушка действительно сбила Вьюна с ног, и она вдвоем повалились на пол, гремя перевернувшейся мебелью. Эвери потянула за браслет, выхватывая его из рук «кота», но тот наконец-то отошёл от шока и быстрым движением опрокинул Эвери на пол, нависнув над ней крепкой скалой.

Эвери замерла, вглядываясь в полыхающие нечеловеческой силой кошачьи глаза, а потом призвала магию и… одним рывком отбросила Вьюна от себя. Он отлетел к противоположной стене и ударился об нее с грохотом, сползая на пол. Эвери вздрогнула, ощущая, что становится все сильнее и сильнее с каждым мгновением, и эта сила начинала пьянить.

Если надеть браслет обратно, будет сложно отвязаться от этого хвостатого, но зато маги не начнут на неё облаву. Но если не надевать, то шанс выскочить за пределы дворца быстрее и проще был очень велик.

Пока девушка мешкала, не зная, какой вариант избрать, Вьюн, пошатываясь, поднялся на ноги, а потом вдруг упал на колени и хриплым шепотом проговорил:

— Я узнал тебя!!! Ты из рода Гуарран!!! И ты… женщина!!!!

Эвери смотрела на него недоуменно и немного испуганно. На счет рода он очевидно ошибся, а вот ее пол очень легко разгадал.

Девушка начала пятиться к двери, но «кот» протянул к ней руки и торопливо заговорил:

— Скорее, надень браслет, иначе старуха тебе навредит!!!

Эвери, услышав про старуху, вздрогнула, а потом поспешно вернула на место украшение, тотчас же перекрыв свою силу. Качнулась, заморгала, но устояла на ногах.

Вьюн поднялся на ноги, поклонился и почтительно сказал:

— Я… очень взволнован, и теперь всё понял! Прости, что скажу кое-что неприятное для тебя, но… я знаю о твоей парности с принцем Кристофером. И о том, что он изгнал тебя, тоже знаю!

Эвери побледнела. Неужели «кот» следил за ними??? На нее накатила неприязнь и раздражение, но Вьюн поспешно поднял вверх руку и извиняющимся тоном произнес:

— Да, я следил за вами, но… — его голос дрогнул, выдавая волнение, — но у меня есть к тебе предложение: пойдем со мной! Я отведу тебя к тем людям, которые больше никогда не заставят тебя носить этот браслет! Ты обретешь свободу и счастье!!! Я клянусь тебе, что говорю правду!!!

Магия вспыхнула около его лица, удостоверяя его слова, и Эвери ощутила ответное волнение.

Тоскливо вернувшись мыслями к последнему событию, она почувствовала огромное желание… так и поступить.

Лишь бы подальше от Кристофера… как он того и хотел!

Магическая клятва, которую сейчас произнес Вьюн, исключала обман с его стороны, поэтому… Эвери, полыхнув решительностью, произнесла:

— Хорошо! Я… согласна!

Вьюн заулыбался и снова поклонился, а потом аккуратно добавил:

— Сними браслет ровно на несколько мгновений и произнеси эти слова: «Именем родовой магии: да будешь свободен!». Только так я смогу покинуть своего хозяина…

И Эвери произнесла, понимая, что сейчас рискует и доверяется, по сути, своему бывшему врагу, но… жажда скрыться отсюда как можно скорее толкала ее на эти сумасбродные поступки. По телу «кота» пробежала волнительная дрожь, словно с него упали невидимые кандалы, а кошачьи глаза торжествующе заблестели.

— Спасибо! — прошептал он искренне, а потом поспешно вывел Эвери из этой части дворца, собрал пару сумок вещей и припасов, мастерски увел лошадей из императорской конюшни, а потом сонными дротиками уложил охрану у малых «черных» ворот.

Через час ночная столица Ашервана осталась позади, а лицо Эвери, подставленное ветру, пылало от волнения.

В ее сердце бушевала буря боли, никак не желающая успокаиваться, но девушка крепче сжимала зубы и твердила себе, что так будет лучше для всех.

Возможно, парность исчезнет сама собою, и однажды это кольцо само отпадет с ее руки. Пытаясь отвлечься от своих дум, Эвери, не сбавляя скорости, крикнула Вьюну:

— Ты, кстати, ошибаешься: имя моего рода — де Рошхэн, а не Гуарран!

Но Вьюн повернул к ней лицо и снисходительно ухмыльнулся.

— На сей раз ошибаешься именно ты: только потомки рода Гуарран обладают достаточной силой, чтобы освободить меня из магического рабства! В этой империи только ты одна магически превосходишь императорский род де Вуаллин! Ты — из рода прежней династии императоров — де Гуарран!!!

Вьюн и Эвери скакали всю ночь, пока не достигли самой ближайшей границы Ашервана с дружелюбным к нему королевством под названием Ламех. Вьюн уже давно принял полную человеческую форму и сейчас не отличался от обычного ашерванца ничем.

Эвери беспомощно оглядывалась по сторонам, разглядывая нищету и убогость приграничного поселения, и понимала, что настоящей жизни вдали от семьи и от дворца совершенно не знает.

Ей пришлось снова полностью вверять свою судьбу в руки «кота», но внутри горела уверенность, что ему всё-таки можно доверять.

Эта уверенность ничем особенным не была подкреплена, но Эвери выдохнула и заставила себя успокоиться.

В крайнем случае, она всегда может снять браслет, и, как показала практика, Вьюн не сможет ее одолеть…

На ночлег они устроились в небольшом деревянном домишке, но лавки для сна стояли друг ко другу слишком близко, поэтому Эвери ощутила большой дискомфорт, оказавшись около Вьюна на таком расстоянии. Он же лишь задорно улыбнулся, но потом демонстративно повернулся к ней спиной и почти сразу же засопел, сморенный многочасовым ночным путешествием. Спать, правда, им оставалось всего пару часов до утра…

Эвери, несмотря на усталость, уснуть все не удавалось. Кольцо на пальце пощипывало, постоянно напоминая о связи с принцем, а в голове настырно всплывали эпизоды последних минут рядом с ним.

Губы начинали гореть при одном только воспоминании его поцелуев, но тут же в ушах звенел его накалённый ненавистью голос: «Ненавижу тебя!!! Убирайся!!!».

Да, понять Кристофера было можно: он был слишком удручен ее видимым полом, но все же… закрадывались мысли, что парень все равно оказался слишком жесток.

Разве она виновата в том, что кольцо само возникло на ее пальце? Разве это повод для ненависти? Они могли бы поговорить, вместе найти какое-то решение…