1. От «структурного разрыва» к «смешанному сценарию»

Как понимать преобразование абсолютистских международных отношений в нововременные? Мое рассуждение сводится к тому, что этот сдвиг был непосредственно связан с формированием капитализма, возникновением нововременного государства в Англии и подъемом Британии XVIII в. до уровня главной силы международных отношений. В период между Славной революцией и восхождением на престол в 1714 г. первого ганноверского короля Георга I британская внешняя политика изменилась под влиянием капиталистического режима общественных отношений собственности, который революционизировал британское государство. С этого момента этот новый комплекс государства/обществ начинает играть ключевую роль в долгосрочной перестройке европейской системы государств.

Таким образом, теория отношений собственности позволяет вывести теорию системной трансформации, в которой главное место отводится значению классового конфликта для изменения режимов собственности, форм политической власти и международных порядков. В обычных случаях сталкивающиеся стратегии воспроизводства приводят к спору о распределении доходов в пределах уже данных отношений собственности. Однако в период общего кризиса сама структура режима собственности может быть поставлена под вопрос, что ведет к насильственным преобразованиям. Теоретизация перехода от донововременных геополитических отношений к нововременным в терминах классового конфликта позволяет выдвинуть несколько тезисов, относящихся к теории МО. Решающий сдвиг в сторону нововременных международных отношений не определяется Вестфальским миром, а начинается с развития первого нововременного государства – послереволюционной Англии. После установления режима аграрной капиталистической собственности и превращения милитаризованной землевладельческой феодальной знати в демилитаризованный класс капиталистов-землевладельцев, получивших в Англии конца XVII в. полные и исключительные имущественные права, политическая власть была переопределена в терминах парламентского суверенитета. Сдвиг от династического к парламентскому суверенитету указывает на укрепление нововременного суверенитета. После 1688 г. Англия начала использовать новые внешнеполитические техники, оставаясь при этом в окружении династических государств, занимавшихся накоплением территорий.

Хотя Англия конца XVII в. задает отправной пункт для новой теоретизации и периодизации развития нововременной международной системы, ни одно событие и ни одну дату нельзя однозначно представить в качестве решающей общесистемной цезуры, открывающей эпоху Нового времени в межгосударственных отношениях. Не было никакого «структурного разрыва», который отделил бы донововременные международные отношения от нововременных. Скорее, с 1688 г. и до Первой мировой войны (а также период после нее) международные отношения развертывались в качестве геополитически опосредованных и конфликтных переговоров по поводу модернизационного давления, исходившего от капиталистической Британии. В течение этого длительного периода преобразований международные отношения были не нововременными, а модернизирующимися.Структурный анализ должен уступить место процессуальной исторической реконструкции. Показательная задача построения теории геополитического взаимодействия сосуществующих гетерогенных акторов в «смешанном» сценарии поэтому имеет отношение и к развитию нововременной системы государств, направляемому Британией. Переоценка перехода к обобщенной системе нововременных международных отношений требует поэтому систематической переинтерпретации комбинированного в геополитическом отношении и социально неравномерного процесса распространения и обобщения английского комплекса государства/общества[213].

Ex hypothesis, в ходе нескольких геополитически опосредованных международных кризисов Британия смогла подорвать континентальные «Старые режимы» (началом этого процесса можно считать Французскую революцию, а концом – Первую мировую войну) посредством революций и реформ (революций сверху), принудив их, таким образом, к тому, чтобы они начали изменять собственные экономические и политические системы, ориентируясь на превосходящую экономическую эффективность и военную силу Британии. В период этого затянувшегося перехода собственно нововременные межгосударственные отношения постепенно вытесняли старую вестфальскую логику междинастических отношений.

2. Переход от феодализма к капитализму в Англии

В Англии раннего Нового времени формирование государства и экономическое развитие пошло по совершенно иной долгосрочной траектории. Когда Англию поразил эко-демографический кризис, который привел к Черному мору, сеньоры попытались компенсировать падение своих доходов путем увеличения ренты, несмотря на сокращение численности населения. Инициатива сеньоров потерпела поражение в результате устойчивого крестьянского сопротивления, кульминацией которого стало восстание 1381 г. [Hilton. 1973]. Английское крестьянство смогло устранить многие формы феодального контроля, обрело полную личную свободу и в результате стало распоряжаться своей землей на основе копигольда (долгосрочной аренды), что повысило надежность владений. XV в. был отмечен значительным улучшением положения крестьян и ростом их дохода, тогда как сеньоры все больше и больше теряли возможность в принудительном порядке получать ренты. Однако, в отличие от Франции и ее логики развития, английскому крестьянству не удалось получить легально защищенные имущественные права на собственные наделы (фригольды), поскольку сеньоры смогли превратить копигольдные соглашения в лизгольды, возобновляемые по желанию сеньора. Это позволило сеньорам увеличивать ренты и налагать произвольные и достаточно объемные поборы за предоставление земельного надела. В итоге крестьянство в период XVI–XVII вв. все больше изгонялось со своих традиционных земель. Землевладельцы вытесняли крестьян с их земель, огораживали и укрупняли свои территории и отдавали их в аренду крупным земельным капиталистам, которые занимались коммерческим фермерством, нанимая рабочую силу [Wolf. 1982. Р. 120–121; Brenner. 1985а. Р. 46–54; 1985b. Р. 281–299][214]. Огораживание, начавшееся в XVI в. и продолжившееся позднее при поддержке ряда изданных после 1688 г. Парламентских актов до XVIII в., разрушило общины и сельское хозяйство, ограниченное целью выживания. Английские крестьяне не были защищены монархией в силу тесной кооперации короля и землевладельческой аристократии, которая заблокировала возможность создания альянса во французском стиле между крестьянами и королем, а также развитие абсолютистского государства налогов/постов. Результатом стало разрушение старых феодальных прав политического извлечения прибавочного продукта, на месте которых начала складываться новая классовая конструкция, организованная вокруг триады крупных землевладельцев, капиталистов-фермеров и наемных работников. Отличие Франции от Англии объясняется, таким образом, различиями в классовых конфигурациях. Сравнительно централизованная самоорганизация знати и короля привела в Англии к более высокой степени сотрудничества внутри правящего класса по сравнению с Францией, где конкурентные отношения знати и короля непредумышленно обеспечили и свободу крестьян, и безопасность их земельных владений.

В Англии, таким образом, рынок больше не являлся всего лишь возможностью продавать излишки производства, став системой экономического принуждения, внутри которой вынуждены были воспроизводить себя и землевладельцы, и капиталистические фермеры, и наемные работники [Wood. 2002]. Сеньоры больше не получали ренту в виде оброка, барщины или наличных денег, а землевладельцы имели капиталистическую поземельную ренту, тогда как фермеры-капиталисты извлекали капиталистическую прибыль. Труд и капитал были подчинены конкурентным законам рынка, поэтому воспроизводство правящего класса стало производной не от военной конкуренции, а от экономической. Средством увеличения производительности труда и конкурентоспособности в фермерском хозяйстве стало уменьшение издержек посредством инноваций, а также и специализация. Систематическое инвестирование в средства производства повысило уровень сельскохозяйственного производства, создало широкомасштабное коммерческое фермерское хозяйство, оборвало действие мальтузианских циклов в сельской местности и запустило самоподдерживающуюся «Аграрную революцию» [Kerridge. 1967; Wrigley. 1985; Crouzet. 1990; Overton. 1996]. Быстрый рост сельскохозяйственной производительности и сокращение числа занятых в сельском хозяйстве привело к устойчивому росту численности населения и внутреннего рынка промышленных товаров, а также к пролетаризации