вошел недостаточно глубоко, чтобы он стал пылью? Мне нужно повторить? Очень не хотелось бы тратить последний драгоценный камень, но…

Оберон вдруг открыл глаза. Я охнула и, отшатнувшись, сделала несколько шагов назад. Сердце громко застучало, а от страха все свело, как будто меня обвили тысячи разозлившихся змей. Что происходит? Как он выжил?

Я же его заколола. Клинок вошел неглубоко, но разве это важно – ведь это Клинок смертных. Я видела, как взгляд Оберона потускнел. Кожа стала серой. Тело рухнуло оземь.

Не понимаю, что происходит.

Оберон встал, оправив тунику. Я задрожала и подняла перед собой кинжал. Ничего не остается, кроме как попытаться снова. Еще один драгоценный камень. Еще один шанс.

Оберон улыбнулся.

– Ничего не выйдет, Тесса. Клинок не то, за что ты его принимаешь.

У меня внутри все упало.

Оберон усмехнулся, увидев выражение моего лица.

– Верно. Клинок смертных уничтожил бы мое тело, обратил меня в пепел. А этот лишь на время меня отравил. Удобно для смертного, чтобы успеть сбежать от фейри – времени хватает. Жалко, что ты не подумала об этом.

– Ты лжешь, – мой голос звучал хрипло, царапая горло. Это не может быть правдой. Похоже, что-то пошло не так. Я вонзила кинжал недостаточно глубоко. Но… должно было хватить просто царапины.

Оберон схватил меня за руки, впиваясь ногтями в кожу. Я задрожала от ярости в его глазах.

– Я не лгу. У кинжала есть двойник. Разве он тебе этого не говорил?

Я замерла от потрясения, открыв рот, а ноги подкосились, когда сердце охватило странное успокоение.

– Но выходит…

– Король Тумана не умер, – засмеялся Оберон. – Ты искренне верила, что убила его. Что букашка вроде тебя может убить и меня. Какая же ты жалкая.

Он отдернул руку. Мне не хватило времени, чтобы подумать, начать дышать, как он ударил меня по голове. Последнее, что помню, – боль и темнота, такая же засасывающая, как смерть.

* * *

Цепи гремели, когда стражники волочили меня по мрачному коридору в подземелье. Я вздрагивала на каждом шагу, кандалы слишком сжимали мне запястья. Усталость давила на плечи, веки стали тяжелыми, но я заставляла себя быть начеку.

Я заглядывала в каждую камеру, мимо которой мы проходили, но в основном подземелья были пусты. Оберону ни к чему были пленники, если мы так безропотно подчинялись. А те, кто не повиновался ему, обычно оказывались на плахе, после чего их головы насаживали на пики на деревенской площади.

– Тесса! – воскликнул знакомый голос из камеры впереди.

Вэл! В сердце вспыхнула надежда, поманив меня вперед. Я так упорно билась за то, чтобы ее найти. Ноги продолжали двигаться, а мысленно я стояла на месте, – и все для того, чтобы спасти ее и свою мать. От безуспешной попытки на сердце было невыносимо тяжко, но хотя бы они здесь и не потерялись в туманах. Я хотя бы снова увижу их лица. И испущу последний вздох, если они смогут сбежать. Цепи зазвенели, когда я попыталась рассмотреть их, но стражник дернул меня назад.

Когда мы прошли мимо камеры, Вэл и мама прижались к прутьям. По их лицам текли слезы. Они выглядели уставшими, их одежда была мятой и грязной, но прежде всего я обратила внимание на их сияющие улыбки.

Я остановилась, дрожа всем телом. Мир вокруг меня замер, и на мгновение показалось, что оно того стоило. Каждая нестерпимая рана. Каждый потерянный час сна. Каждое принятое мною решение привело меня сюда. Они заперты в темнице под замком, полным жестоких фейри, но еще живы. Я прикоснулась к прутьям, но стражник дернул за цепи и оттащил от родных.

– Тесса… – Мама просунула руку между прутьями и потянулась ко мне, но стражник потащил меня дальше по коридору. Сердце оборвалось, и я попыталась снова, но стражник мне не позволил. Он оттащил меня подальше от их камеры, подальше от частички моего сердца, которая всегда была с мамой и Вэл.

– Разве ты не посадишь меня к ним? – спросила я, изогнув шею, чтобы посмотреть на них. Этого не может быть. Я только их увидела. Нам даже не дали возможности сказать им хоть слово.

– Нет, – грубо ответил стражник. – Ты сядешь с другой заключенной.

– С другой? – переспросила я, когда мы подошли к двери и протиснулись внутрь. Неужели кто-то еще взбунтовался против фейри? Я подумала, кто бы это мог быть. Большинство смертных в Тейне и глазом бы не повели не в ту сторону. Так кого же Оберон взял в плен? И почему?

Уж, конечно, не Морган…

Стражники не ответили. Они распахнули ближайшую камеру, втолкнули меня в нее и захлопнули дверь. Я огляделась, и тогда перед глазами все остановилось. Передо мной стояла девушка с каштановыми волосами и блестящими от слез карими глазами. Ее улыбку я везде бы узнала. Невероятную улыбку. Улыбку, от которой у меня в жилах застыла кровь.

– Это шутка какая-то? – Я попятилась назад и вжалась спиной в прутья. – Ты решил вызвать у меня галлюцинации? Ты же убил мою сестру! Ее нет в живых!

Мой хриплый голос эхом разнесся по каменному коридору. Поступка хуже с их стороны еще не было. Вынуждать меня смотреть в лицо младшей сестры, в ее карие глаза, в которых виднелись нежность и беспокойство. Я чуть не рухнула на колени.

– Тесса, это я, – прошептала она.

На мгновение я просто смотрела на нее. Немыслимо. Стражник Оберона бросил ее голову к моим ногам. Она была мертва. Нелли у меня отняли. Я пережила самый ужасный момент в жизни, и эта рана еще гноилась, отравляя мое сердце ненавистью ко всему миру.

Она развела руки в форме крыльев.

– Ты справилась. Ты улетела как вороны.

Эти слова. Наш тайный язык, рожденный из слез и боли. Никто о нем не знал. Никто не понимал связь, что была между нами. В сердце шевельнулась надежда, как бутон, пробивающийся сквозь грязь, чтобы дотянуться до солнца. Неужели все по-настоящему?

Я вздрогнула от страха перед надеждой.

– Пожалуйста, не стой вот так! – Она вытерла слезы, размазывая их по коже. – Смотришь на меня, как на незнакомку. Ты нужна мне, Тесса.

Что-то во мне надломилось. Я чуть не упала на колени от горя, захлестнувшего меня и затягивающего в бездонное море. Но я не успела потонуть под его толщей, и что-то развеяло это горе. Чувство, которого я не испытывала так долго, что оно стало напоминать незнакомца во мраке, призрака, которым я когда-то была.

Дрожа, я сделала два шага к ней.

– Нелли?

Она бросилась