к мягкой влажной земле и зарыдала. Он бы не смог выжить после такого падения – пропасть была очень-очень глубокой. А если и выжил, то внизу расщелина кишела демонами теней. Он бы не выстоял против них, тем более с такими ожогами.

И Миднайт наверняка прекрасно это понимал, когда бросился на этих монстров.

Я встала на колени, оплакивая пожирателя туши, одно из храбрейших существ, которых мне довелось повстречать. Вздохнув, коснулась драгоценных камней, лежащих в кармане. Всех трех. Он пожертвовал собой, чтобы я могла спастись – чтобы мне представилось три шанса заколоть Оберона. Я не могу его подвести.

Я встала. Пришло время убить короля.

Глава XLI. Тесса

У потайных ворот в стене, окружавшей город, стражи не было. К счастью, с моего побега никто не прознал об их существовании. Над узкой трещиной до сих пор висел гобелен, похожий на камень. Я протиснулась в трещину и выглянула на шумные улицы.

По ним с грохотом проезжали кареты и лошади, а женщины тащили на плечах корзины для стирки. Здесь не было ни детей, как показывал мне во снах Король Тумана. Ни смеха, ни веселья. Только неизменный гул голосов и торговли.

Когда я переступила с ноги на ногу, лодыжка заныла. Чтобы забраться на холм, мне потребовалось гораздо больше сил, чем я рассчитывала. Я не должна была выжить после случившегося в пропасти, но мне каким-то образом удалось, и единственное, что теперь напоминало об этом, – сильная боль в лодыжке. Но вывих уже заживал, благодаря возвращению в защитный круг Оберона – правда, из-за травмы пришлось замедлиться.

Это мешало, поскольку нужно было слиться с толпой. Я – человек и потому придется закрыть лицо капюшоном, чтобы никто не заметил округлой формы ушей. Мой рост и более круглое лицо тоже может меня выдать. Я не была высокой и изящной, как фейри с высокими скулами. Остается лишь надеяться, что никто не станет ко мне присматриваться.

Прижавшись спиной к камню, я отпустила гобелен и задумалась. Как бы в такой ситуации поступила Морган? Принялась блуждать по улицам посреди дня и надеяться, что сутолока усыпит всеобщее внимание? Или подождет, пока фейри уснут?

Здесь, в Альбирии, темнота не наступает. И одинокая фигура, закрывшая лицо капюшоном и крадущаяся по пустым улицам, с большей вероятностью привлечет нежелательное внимание.

Решение принято.

И, пока я не успела передумать, натянула капюшон на заплетенные в косу волосы и направилась в сторону города. Сердце колотилось, когда я быстро отошла от потайных ворот, надеясь, что никто не заметил, как я пролезла. Я упрямо смотрела вперед, потупив взгляд в песчаную почву и стараясь никому не смотреть в глаза.

Потому что глаза у меня тоже были не такими. У большинства фейри яркие, красочные радужки фиалкового, оранжевого и красного цветов. Мои же глаза были карими.

Едва дыша, я петляла по улицам и пришла к рынку, где городские фейри продавали всякого рода товары: яркие шелковые платья и начищенные кожаные доспехи, ножи, мечи и стрелы с золотыми наконечниками, буханки свежего хлеба и фрукты с полей, окружавших Тейн.

У меня потекли слюнки, но я не остановилась.

Все это не для меня и так было всегда. Прилавки этих торговцев были напичканы вещами, сделанными людьми, а не фейри. Оружие производили они, а все остальное… Произведено и взращено смертными, жившими внизу, которым редко выпадал шанс насладиться чем-нибудь из этого.

Так не должно быть, – подумала я, торопливо направляясь к выходу с рынка. У нас мог быть лучший мир – город, где люди и фейри трудились бы сообща. Мы могли построить мир без золотых стен, разделяющих нас, и без кнутов, которыми нас подавляют. Мир, в котором бы не было столько ненависти, жестокости и насилия. Мир, где мы бы понимали друг друга и не пылали такой яростью.

Королевство без Оберона.

Я свернула с главной улицы в переулок, плащ развевался у меня за спиной. Только я снова собиралась повернуть, как на плечо легла тяжелая рука. Фейри резко остановил меня, развернув лицом к себе.

В его ярких желтых глазах сияло любопытство. Он наклонился, и я почувствовала в его дыхании несвежий запах пива. Из дикой копны черных волос торчали острые уши. Он повел носом.

– Что здесь делает смертная?

Я уже подумала об этом. Невозмутимо улыбнувшись, ответила:

– Я прислуживаю в замке. Король Оберон отправил меня на рынок кое-что прикупить.

Он коварно улыбнулся.

– Неужели?

И тогда я вспомнила. Фейри могут учуять ложь. Внутри все перевернулось, когда он притиснул меня к стене, наклонился и прижался губами к моему уху. Его дыхание обжигало мне кожу.

– Я люблю свою женушку, но мог бы просто затребовать тебя для себя. Не можем же мы допустить, чтобы заблудившаяся смертная бродила по Солнечному рынку? Кому-то нужно за тобой присматривать. А ты такая… услужливая. Если понимаешь, о чем я.

Подобравшись, я завела руку за спину и прикоснулась большим пальцем к железной рукоятке Клинка смертных. Я все прекрасно поняла. Очередной фейри, отчаянно нуждающийся в наследнике. Так он станет одним из самых могущественных фейри в городе, что, наверное, предоставит ему допуск к самому Оберону.

Я вздрогнула и вытащила клинок из ножен, поморщившись, когда он издал легкий звон.

– Отвали. Я и правда иду в замок, а если попытаешься меня украсть, король очень рассердится.

Фейри нахмурился. Он понимал, что это может быть правдой.

– Черт возьми, кто ты такая? – Он грубо схватил меня за запястье, откинул капюшон, окинув взором мое лицо, и округлил глаза. Не понимаю, как он меня узнал. Может, бывал на одном из многочисленных балов, которые я вытерпела в тот месяц перед свадьбой. Но мне был знаком этот взгляд – он меня узнал, а потом в его глазах промелькнула алчность.

У него вырвался хриплый смешок.

– Ну надо же, что это у нас тут? Потерявшаяся смертная невеста. Не терпится увидеть лицо короля, когда я отведу тебя к нему! – Его взгляд стал отстраненным. – Награда будет намного больше, чем я мог бы получить за твоего выродка.

Он дернул меня к себе. Дрожа, я вытащила кинжал из-за спины и вонзила ему в живот. Фейри ахнул, отпустив меня и отшатнувшись. Из раны на животе, где кинжал разрезал ему тунику, потекли струйки крови. Я сглотнула ком в горле, презирая всю эту смерть, хотя отчасти в глубине души обрадовалась.

– Что? – спросил он. У него изо рта пузырями пошла кровь, стекая по подбородку, а глаза закатились, и