Проведя день среди богатых и знаменитых в большом, но холодном бассейне отеля, мы отправились в спартанские кварталы в местный пансион, где последние 13 лет работали мои корнуэльские знакомые Карл и Карен.

Я заказал самолет в местной компании, чтобы вместе с Эндрю, Карлом и Карен полететь на берег озера Чад, но день был таким пыльным и ветреным, что самолет не получил разрешения на взлет.

Чтобы не терять день, мы с Карлом и Карен отправились к их местному другу – полковнику Арану из президентской охраны. Он принял нас в большом шатре с коврами у себя в доме, а три его жены подавали нам стаканы с прекрасным сладким мятным чаем, а младшие из примерно 20 детей сидели у него на коленях и посматривали на иностранцев, пока полковник рассказывал свою историю.

Двадцать лет назад, когда он был еще молод, он присоединился к патриотической армии Идрисса Деби из 2000 человек, помог им свергнуть правительство Хиссена Абрэ и стал членом близкого круга Деби. В итоге стиль правления Деби ему нравиться перестал, и он перешел в Объединенный фронт за демократические реформы, движение против Деби, управляемое из Судана. После двух лет повстанческой деятельности Аран присоединился к правительству Деби в должности полковника президентской охраны и даже сражался против своих бывших демократических товарищей в начале февраля 2008 года. Что тут скажешь – такова Африка.

Мы с полковником отлично пообщались, переводили Карл и Карен, и мы нашли друг в друге родственную душу. Он посоветовал мне найти парочку жен, чтобы было кому «делать мне массаж против ревматизма в старости».

Потом он позвал нас, двух своих братьев и двух своих детей в путешествие на карловом джипе к востоку от столицы – посмотреть на скачки в деревне его брата.

Это было зрелище века – тысяча арабов (только мужчин), одетых в белые одежды, с белыми шарфами, которые закрывали носы и рты против песка и в силу традиции, участвовали в гонке. Они продемонстрировали удивительное мастерство – всего было четыре гонки, каждая – примерно по 800 метров по большому овальному стадиону с достаточно грязной дорогой. Один наездник упал с лошади, одна лошадь упала на наездника, один проигравший опротестовал результаты, и победителя дисквалифицировали, и началась драка меду теми, кто выиграл, и теми, кто проиграл. Все отлично провели время.

Вернувшись в Нджамену, мы поняли, что Чад находится в плачевном состоянии. Столица была пуста – мало радостей и нет людей. Все, кто был там, были словно мешком по голове стукнутые, что, в общем, понятно после нескольких десятилетий восстаний, гражданских войн, геноцида, безответственного правительства, неверия, насилия и коррупции. Эндрю не понравилась такая атмосфера, и, пройдя со мной пару кварталов, он вернулся в гостиницу. Что же случилось с крепким парнем, который должен был меня защищать?

Со временем нам потребовалось поспособствовать коррупции Чада. Режим – всегда настороженный – требовал от иностранцев зарегистрироваться в течение 72 часов после прибытия. Мы прибыли в четверг и собирались зарегистрироваться в пятницу, но куда бы мы ни шли – в службу иммиграции, полицию, французское посольство, Министерство внутренних дел, – никто не знал, куда, собственно, мы должны обратиться. Затем все государственные учреждения закрылись раньше перед выходными, так что в наших с Эндрю паспортах зияли пробелы. Нас предупредили о жестком наказании за несвоевременную регистрацию вплоть до ареста. Если нам не позволят улететь в воскресенье из-за отсутствия регистрации, наш дальнейший маршрут будет под вопросом.

Утром в субботу, пока мы тратили впустую время в аэропорту, ожидая затишья песчаной бури, Карл, осведомленный о нашей проблеме, провел разведку и в течение десяти минут нашел старшего полицейского, который предложил нам встретиться в аэропорту на следующий день – в свой выходной, на чем он акцентировал внимание, – чтобы подмазать кого нужно и устроить наш отъезд.

Поскольку Карл не только добрый христианин, но и гость правительства, он не обратился к открытому взяточничеству, чтобы обеспечить нашу свободу, когда вы платите официальному лицу для достижения определенного результата. Вместо того, хорошо зная культуру и нравы Чада, он донес до сведения недобросовестного полицейского, без упоминания о деньгах и количестве, что участие полицейского будет оценено по достоинству. «Высоко оценено».

Утром в воскресенье, нагруженные рюкзаками и с пустыми паспортами, я, Карл и Эндрю встретились с полицейским, совершавшим обход с коллегами в течение 30 минут, после чего мы пронеслись через таможню через VIP-зону, пока каждый служащий демонстративно смотрел в сторону. Я бы не стал пробовать проделать то же самое в аэропорту Кеннеди, но здесь это позволило нам не опоздать и через Аддис-Абеба и Найроби попасть на специальный рейс до Могадишо.

Могадишо был потрясением. Хотя его часто называют «самым опасным городом в мире», мне было приятно обнаружить, что даже после приблизительно 30 лет борьбы военных и радикальных исламистов город все же возвращался к некоему подобию нормальности. За два месяца до этого «Аш-Шабаб» вытеснили отовсюду, кроме двух северных регионов, а джихадистов было убито столько, что они больше не представляли угрозы для девятитысячной армии Африканского союза и ООН, защищающих город.

Я посетил место, где приземлился вертолет из «Черного Ястреба», и осмотрел несколько тяжелых частей вертолета, застрявших в кустах кактуса. Я прогулялся вдоль ослепительного берега Лидо, полоски широкого берега с белым песком, возле которого были расположены разрушенные войной виллы, ни на одной из которых не осталось ни единой целой крыши или окна в пределах мили. Во вновь возобновленном открытом рынке в сердце города я нашел аутентичный стул в сомалийском стиле, который добавил в свою коллекцию африканских стульев, на тот момент состоящую из 10 штук. Я побывал в лагере вынужденных переселенцев, у которых не было ничего, кроме нескольких кусков картона и пластикового мусора на головах для защиты от солнца, и которые ели всего один раз в день еду от организации по делам беженцев; в основном женщины и дети (их мужья и отцы были мертвы), они были исключительно приветливыми и располагающими, с удовольствием позируя перед фотокамерами, искренне радуясь цифровым фотографиям.

Но до того, как вы решите, что это выглядит как обычная туристическая поездка, позвольте заметить, что мы с Эндрю наняли двух вооруженных охранников с «АК-47», которые шли перед нами, двух таких же, которые шли за нами, по одному охраннику сбоку, все в бронежилетах, еще двух людей за нами, под защитой охранников, которые проверяли крыши и улицы на предмет убийц и похитителей. За нами ехали два пуленепробиваемых джипа, с которыми мы постоянно связывались по рации. Они в любую секунду были готовы забрать нас, если что. За все это мы платили 770 долларов в день, и охранники следовали за нами с момента выхода из отеля до момента возвращения.

Могадишо вряд ли бы выиграл приз как самое безопасное место в мире, но экспат, возглавлявший нашу охрану, оптимистично заявил, что «Старый Мог возвращается. Мой строительный бизнес процветает. Скоро это место станет лучшим городом мира. Те брошенные, разрушенные дома на берегу будут стоить миллионы. Сейчас можете за бесценок купить. Увидите. Скоро тут построят МакДак, KFC, и русские шлюхи подвалят».