непростые. Антон, равно как Сергей и Михаил, его братья, – они наемники, – веско произнес Пал Палыч. – Сергей – старший, он у них и главный. И эта троица одна из лучших в стране.

– Потому их услуги очень, очень дорого стоят, – добавил Николай. – Нам, например, не по карману. Никаких фондов не хватит, если часто к ним обращаться.

– Стало чуть понятнее. Но только чуть. Мертвых-то он как видит? Вернее, даже не так. Видеть души умерших могут многие, особенно если те сами этого захотят. Но как он умудряется их отправлять в конечный пункт назначения?

– А он на такое и не способен. – Николай достал из кармана сигареты. – Поймать призрака – да, может. Пообщаться с ним в силах. Но устранить с нашего пласта бытия? Это нет.

– У них дома, в Вятке, есть что-то вроде тюрьмы для беспокойных душ, которые живых не любят, – перехватил инициативу Михеев. – Пару раз поднимался вопрос о том, что подобное хранилище несет в себе потенциальную опасность, но в результате все осталось так, как есть. То ли связи у их семейства хорошие, то ли еще чего.

– И артефактов в хранилище хватает, – добавил Нифонтов. – Они же не только злыми душами занимаются, а всем, что приносит доход. Хочешь, накажут оборотня, которому в полнолуние на дороге твоя подруга попалась на свою беду, хочешь, отвадят вурдалака от твоей шеи, расшалившегося домового из дома выкурят с концами, ведьму приструнят, если та на тебя проклятие наложила. Универсалы.

– Но при этом у каждого еще есть узкая специализация, – снова вступил в разговор Пал Палыч. – Антон как раз по призракам. Его в пятнадцать лет чуть лихоманка не забрала, он выжил, но с тех пор стал видеть то, что иным недоступно. Его братья подобными способностями похвастаться не в состоянии, хотя тоже ухари хоть куда. В бабку пошли.

– А кто у нас бабка?

– Колдунья, причем из серьезных. Заметь, именно колдунья, не ведьма. Но в свое время она с ремеслом завязала намертво, потому как амур у нее случился, да такой, что земля и небо местами поменялись. Встречается все же настоящая любовь, хоть и нечасто. Семьи захотела, детишек. А колдуньям подобные изыски противопоказаны.

– Почему? – уточнил я.

– Раньше или позже сила, что в них живет, и мужа приберет, и детишек, одного за другим, – буднично произнес Михеев. – Причем начнется это именно в тот момент, когда колдунье покажется, что счастье – вот оно, в ее руках. Не любит ее ремесло конкуренции.

– И что она сделала?

– Что всегда их род в таких случаях предпринимает – отказалась от силы и в землю ее зарыла, в льняном мешочке с нужными словами. Старинный обряд, мучительный и тягостный, сначала очень больно физически, потом морально. Она же, по сути, часть себя живьем выдрала из себя же. Лично я только о двух таких случаях и слышал за все время службы. Любовь, мать ее так, иногда чудеса творит.

– Зато вон как прошлое в внуках сказалось, – затянулся сигаретой Нифонтов. – Что ни говори, а наследственность – великая сила.

– Чего только на свете не встретишь, – проникся я. – Семейный подряд прямо. «Сверхъестественное» и все такое.

– Что-то вроде, только эти ребятишки такие деньги за свои услуги требуют, что не всякий согласится с ними сотрудничать.

– Зато если берут заказ, можно быть уверенным в том, что тебя не кинут. Все знают: если Запалины согласились работать, то они пойдут до конца, что бы ни случилось, их не напугать, не отговорить и не перекупить, – потянулся Михеев. – Так что все логично, честное слово в наше время – редкость, потому дешево стоить оно не может. Кстати, мне рассказывали, что каждое новое деловое предложение прежде их бабка рассматривает и Сергей дает свое согласие заказчику только после ее одобрения. Вот так-то.

– А вы где деньги на них взяли? – заинтересовался я. – Сам же говорил – мы бюджетники, то, се.

– Должок за ними значился, – пояснил Пал Палыч. – Вот мы его и использовали.

– Вернее, просрали, – поправил его Николай. – Чего? Так и есть.

– Сами виноваты, – не без удовольствия произнес я. – Не наводил бы тень на плетень, вчера мне позвонил, сказал, что Хвощов в своем доме безобразничает, и все. Уж всяко бы оно вашей конторе дешевле обошлось.

– Когда ты мне список сбросил, Антон уже в Москву прибыл. И потом, кто же знал, что ты настолько шустрым стал?

– Покурил? – спросил Михеев у напарника. – Тогда поехали.

– Паш, этот парень еще какого-то Хранителя Кладов упомянул, – обратился я к Михееву. – А это кто?

– Ну а ты сам как думаешь-то? – изумился тот. – Смолин, не тупи. Хранитель Кладов – это тот, кто зарытыми в землю сокровищами командует. Ты – душами распоряжаешься, он – кладами. Захотел Хранитель – тот дался в руки кому сказано, не захотел – вообще его никто никогда не найдет.

– Клады – они бывают разные, – затушил носком ботинка сигарету Нифонтов. – Какие-то лежат в земле и ждут, пока их выкопают. Какие-то совершенно этого не хотят. А какие-то попросту опасны для того, кто их попробует забрать себе.

- Ишь, как ты закрутил – отметил Михеев – Эту фразу прямо как аннотацию к какому-нибудь роману средней руки в стиле «городское фэнтези» можно использовать.

– Интересный промысел, – впечатлился я, забираясь в салон микроавтобуса. – Нервотрепки никакой, и при деньгах всегда. Нет, не тем я занимаюсь.

– Иллюзия. – Николай уселся на водительское место. – Поверь, у этого парня проблем хватает.

– И главная его проблема постоянно трется где-то поблизости от него, – добавил Павел. – Причем всячески настраивая против сотрудничества с нами.

Я понял, что речь идет о некой особе женского пола, но уточнять, что к чему, не стал. Вряд ли наши пути с этим Хранителем Кладов когда-нибудь пересекутся, так на кой мне нужна лишняя информация?

Впрочем, кто знает. Может, я и неправ?

– С Валерой хрен такие штучки пройдут. – Николай повернул ключ в замке зажигания. – Другое дело, что у него