шубы всякие, платья, туфли, пижамки, иной скарб? Неужто все тут останется?

– Может, потом кого-нибудь найму для вывоза. Но сейчас и сама – ну на фиг. Хочу на воздух!

– Как скажешь, – кивнул я. – Тогда пошли, чего стоять?

Само собой, внизу никого, кроме Жанны, сидящей на подоконнике и качающей ножкой, не оказалось. А вот насчет картины я угадал – один из симпатичных пейзажей, украшавших стены, валялся на полу.

– Бывает, – погладил я по плечу побелевшую от страха девушку, которая, надо полагать, вспомнила, что, когда мы вошли в дом, картина висела на своем месте. – Иногда вещи падают сами по себе, без внешнего воздействия.

– Ну да, – сглотнув слюну, подтвердила она. – Падают.

А после молнией метнулась за дверь, с грохотом захлопнув ее за собой.

– Ну, довольна? – я укоризненно глянул на свою спутницу и повесил картину на крюк. – Перепугала бедняжку до судорог.

– А нечего на тебя так смотреть, – заявила Жанна. – Тоже мне, королева красоты.

– Не жизнь у меня, а песня, – констатировал я и покинул здание.

Милана ждала снаружи, задумчиво глядя на черный микроавтобус, который за то короткое время, что мы провели в здании, присоседился к машине Ряжской. Дверь его была открыта, но пассажиров я не увидел, скорее всего они топтались за воротами, которые были повыше ограды. Да и Ольги Михайловны не заметил, она, как видно, в салон автомобиля переместилась.

– Очередные телевизионщики приехали, – деловито сообщила мне Милана. – Не желаешь еще немного подзаработать? Дадим интервью, нагоним жути, ты сводишь этих клоунов в дом. Если канал из числа более-менее серьезных и мы проведем эту тему как эксклюзив, то сумма может оказаться вполне приятной. Обещаю, гонорар поделим честно.

– За предложение спасибо, но я все же откажусь. Более того, давай считать, что меня тут вообще никогда не было. Ты есть, дом есть, все остальное тоже, а меня – нет.

– Без тебя история окажется не такой продаваемой, – задумчиво произнесла вдова Хвощова. – Сам посуди, таинственный красавчик сходил в мой дом, сразился… С кем-то. Сразился и победил. Опять же, мы прекрасно будем смотреться на экране вместе.

– Милана, ты знакома с народным творчеством?

– Ты о сказках и песнях?

– Я о пословицах и поговорках. Слышала такую: жадность порождает бедность? Так вот она о тебе и обо мне. И сразу, чтобы обойтись без банальностей, – это не угроза. Это констатация факта.

– Хорошо, – внешне покладисто согласилась она. – Как скажешь.

– И еще, – я закинул узел, который держал в руках, на плечо. – Не говори никому, что в доме теперь все в порядке. Не советую.

– Отчего так?

– Продавать после замучаешься. Тот чудик, что на него нацелился, без привидения твою виллу брать не станет, а остальным потенциальным покупателям она с такой репутацией на фиг не сдалась. В результате зависнет строение неликвидом, вот и все. А ты еще и в убытке окажешься – земельный налог пока никто не отменял. Да и прочие платежи тоже.

– В принципе верно, – глянула Милана на дубовую дверь. – Вот только… Если тот странный мужик его приобретет, а после выяснит, что паранормальщина кончилась, он же, наверное, захочет сделку расторгнуть?

– На каком основании? – хмыкнул я. – Том, что в доме нет нечистой силы? Самой не смешно? Ну а если все же он подаст на тебя в суд, то непременно набери меня и расскажи об этом. Я даже на заседание приеду, слово даю. Очень хочу глянуть на того судью, который примет данный довод как полноценный аргумент.

– Надо будет нанять нового адвоката, чтобы договор купли-продажи грамотно составить, – подытожила девушка. – Слушай, а у тебя на вечер какие планы вообще? Может, посидим в ресторане, отметим удачное завершение этого безумия? А, специалист по эскорт-услугам? В отеле, где я обитаю, неплохой шеф. Не Гордон Рамзи, конечно, но все равно ничего так.

– Если тебя интересует мое мнение, ни к чему тебе с ней куда-то ходить, – появилась из-за двери Жанна, которая, конечно же, нас подслушивала. – Ты знаешь, я никогда в твою личную жизнь не лезу…

– Поглядим, – ответил я Милане. – Вообще у меня на вечер кое-какие планы имелись, но… О как. Но теперь они, похоже, могут измениться.

В поле видимости наконец-то показались пассажиры черного микроавтобуса, и я почти всех их знал, вот только увидеть их здесь и сейчас не рассчитывал. Как, впрочем, и они меня. Один из них даже присвистнул, уперся руками в штакетины изгороди и распевно произнес:

– Вот тебе и раз!

– Вот тебе и два, – в тон ему ответил я. – Привет, Николай. Даже не знаю, как верно нашу встречу назвать – забавной или неожиданной? Павел, и тебе добрый день.

– Я так понимаю, что делать нам в доме уже нечего? – поинтересовался Михеев, уперев руки в бока. – Так?

– Так, – кивнул я и направился к ним. – Но если есть желание посмотреть на оригинальный дизайн в стиле «нувор-эстейт», то можете заглянуть. Хозяйка, предполагаю, будет не против.

– Это телевизионщики? – мигом уточнила шедшая за мной Милана.

– Нет. Это полицейские, и вряд ли они станут тебе что-то платить. Нет у них такой привычки.

– А то я не знаю, – фыркнула она. – Хотят поглядеть – бога ради, только не очень долго. Раз ситуация изменилась, то я дверь хочу закрыть на замок. Раньше не выходило, ключ в замке не проворачивался, а теперь, думаю, все получится. Верно?

– Верно, верно. – Я перепрыгнул через забор, глянул на сотрудников отдела и вручил ей наволочку с добром. – Иди в машину к Ольге. Прямо сейчас иди.

Их было не двое, а трое. И от взгляда третьего, незнакомого мне высоченного парня с резкими чертами лица и одетого во все черное, у меня по спине пробежали мурашки. Нет-нет, ничего такого толерантно-европейского. Просто я четко ощутил то, что мы с ним из одной тарелки едим, вот только подходы у нас разные, и Смерти служим мы тоже каждый по-своему.

– Думаю, мы друг другу руки пожимать не станем, – прервал затянувшуюся паузу парень в черном. – Не из неуважения, просто