— Резонно, — согласился со мной Валера и повторил сказанное, заменив, правда, кое-какие моменты клятвы с учетом своей специализации. — Почтеннейший, теперь ваша очередь.

— И не забудьте упомянуть два важных обстоятельства, — добавил я. — Первое то, что вы говорите за всю свою стаю, второе, что не тронете нас и после того, как мы завершим поиски и поделим найденное. Не хочу бросать тень на вас и ваших близких, но времена сейчас смутные, сложные, не хотелось бы вступать в конфронтацию и после того, как общее дело будет завершено. Ни здесь, ни в Москве.

— Тем более что я сообщил нескольким своим близким о том, куда именно и с кем отправился, — добавил Валера. — Я помню, что волкодлаки преследуют убийц сородича до того момента, пока есть те, кто это может сделать. Мои близкие живут по тем же правилам. Это не угроза, просто говорю как есть.

— Да и мои братья в долгу не останутся, — заметил я. — Родьку вам не поймать даже в своем лесу, да и призраков моих тоже. Плюс горло доброй волей мы вам подставлять не станем, не сомневайтесь.

— Точно мир к худшему меняется, — проворчал Дормидонт. — Раньше ведьмаки куда дурнее были, верили всему, что им скажешь, и только глазами хлопали, когда понимали, что их объегорили. А тебе вон палец в рот не клади. Слушай, парень, а ты, часом, не еврей?

— Нет, — с достоинством ответил я. — Но много с ними работал бок о бок.

— Оно и видно, — буркнул Дормидонт, а после произнес клятву, после завершения которой Сашок изрядно загрустил. Сдается мне, он все же не оставлял надежду на то, что отведает печени Швецова.

А дальше все завертелось очень быстро. Мы по еще одной кружке квасу выпить не успели, как оборотни заявили о том, что они готовы идти в лес за своим добром. С другой стороны, чему тут удивляться? Это в городе сборы для похода хоть бы даже в ближайший магазин представляют собой квест с массой мелких нюансов, вроде «вот только гляну почту», «сначала перекурю» и «надо сначала глянуть, что там в ленте». А тут все просто — вот они, вон лес за забором. Бери да иди.

Что до нас — мы еще прихватил из машины пузатый пакет, в котором лежали хлеб, сахар и конфеты, причем все в двух экземплярах. Это для местного лешего. Валера тоже прикупил подарков, потому мы решили, чтобы не мудрить, все вместе сложить.

— Дядя Пров, поклон тебе, — только войдя в лес, поклонился первому же попавшемуся пню Швецов, а я вторил ему: — Прими от нас эти подарки, не побрезгуй.

Любава презрительно фыркнула, как видно она не сильно чтила местного Лесного Хозяина. Я, кстати, слышал что-то на этот счет. Волкодлаки и лесовики никогда особо не ладили, причем эта нелюбовь брала корни в совсем седой древности. То ли они приязнь Велеса не поделили, то ли еще что — сейчас правду не знает никто, кроме, может, Великого Полоза и Мораны.

Оборотни двинулись вперед, посоветовав нам особо не задерживаться и не тратить их время, мы же, пообещав, что скоро их догоним, остались близ пня, на котором стоял пакет.

— Ушли серые? — из-за куста выглянул старичок с кудлатой бородой. — Мне с ними здоровкаться радости нет.

— Ушли, — подтвердил Валера. — Здрасте, дядя Пров. Помните меня?

— А чего же не помнить? — старичок уселся на пень, чуть подвинув пакет. — Из леса тебя выводил, когда вот эти за тобой гнались.

— И вывели же! — заулыбался Швецов. — Правда, потом я снова им в лапы попался, но тут сам виноват. Дядя Пров, это вам гостинцы от меня и моего друга ведьмака.

Я поклонился Лесному Хозяину в пояс.

— Мертвяков-то на кой сюда припер, ведьмак? — осведомился у меня он. — То мне своих мало.

— Помощники, — пояснил я. — И защитники. С этими-то клыкастыми глаз да глаз нужен. Чуть зазевался, а они тебя уже жрут.

— Тоже верно, — леший заглянул в пакет. — Ох, сколько! Денег-то небось потратили!

— Деньги — просто деньги. А радость от подарка хорошему другу — ее монетой не измеришь, — настолько задушевно, что я ему почти поверил, заявил Валера. — На здоровье, дядя Пров!

Лесовик ловко вскрыл коробку с сахаром и засунул в рот сразу три куска. Как видно, давно сладкого не ел.

— А в лес чего пришли? — причмокивая, осведомился он. — Так, погулять, или по делу?

— Хотим клад Вернигора взять, — напрямую, без всяких реверансов, заявил Швецов. — Так получается, что он всем нам нужен. Друг мой хочет девушку, у которой Смерть в изголовье стоит, на ноги поставить, у меня должок один имеется, который я очень вернуть хочу. Ну и этим он позарез нужен. Ведь он их тут и держит.

— Что значит «держит»? — отламывая горбушку от каравая «Столичного» хлеба, поинтересовался лесовик.

— Если бы не клад, то Дормидонт со своими детишками давно отсюда съехал, — пояснил Валера, и в этот момент мне очень захотелось ему поаплодировать. Разговор разыгран как по нотам. Причем я уверен, что это не экспромт, Швецов все заранее спланировал, каждую реплику просчитал. — Они уж лет десять как хотят на Брянщину переселиться. Или на Орловщину?

— Из моего леса съехать? — уточнил Лесной Хозяин. — Насовсем?

— То есть абсолютно, — подтвердил Валера. — С концами.

— Да их можно понять, — решил поддержать его я. Два голоса лучше, чем один. — Москва и область постоянно расширяются, дачные поселки как грибы растут, народа по лесу стало таскаться куда больше, чем раньше, причем такого, который оборотней ни в грош не ставит, потому что в них не верит. И ведь даже не убьешь никого, чтобы ума в дурные головы вложить, мигом из столицы сыскные дьяки нагрянут.

— Ну да, ну да, — покивал дядя Пров. — Дач много. У нас вон за последние годки сколько их понастроили, у! Лес мой подкорнали, лиходеи! Березнячок молоденький под корень, понимаешь ли… А так новость-то отличная!

— Так клад еще найти надо, — печально сообщил ему